Семь десятилетий назад, в день 5 марта 1953 года, жизнь Сергея Сергеевича Прокофьева оборвалась в его квартире, расположенной в проезде Художественного театра.
Этот день прошел в обычном ритме: прогулка на личном "Москвиче", работа в кабинете, обсуждение деталей постановки балета "Сказ о каменном цветке" с Леонидом Лавровским и отдых. Вечером, около восьми часов, композитор почувствовал недомогание и через час скончался, причиной смерти было названо кровоизлияние в мозг.
Кончина выдающегося композитора XX века, талантливого пианиста, дирижера и шестикратного лауреата Сталинской премии почти не вызвала отклика в стране. Так сложились обстоятельства, что в этот же день ушел из жизни Сталин.
На фоне всеобщей скорби, охватившей даже заключенных в лагере под Воркутой, где отбывала срок первая жена Прокофьева, Лина, смерть великого композитора отошла на второй план. Родственникам пришлось решать проблемы с дефицитом цветов и венков. Перевозка тела к месту прощания превратилась в непростую задачу.
7 марта, когда люди шли к Дому Союзов проститься со Сталиным, в небольшом зале Дома композиторов на 3-й Миусской прошла скромная панихида. Дмитрий Шостакович произнес речь, Самуил Фейнберг исполнил Баха, а Давид Ойстрах проводил в последний путь звуками Скрипичной сонаты.
Совпадение этих событий можно рассматривать как символический знак, как пересечение судеб сталинской эпохи и "блудного сына" – Сергея Прокофьева.
В 1918 году он покинул Россию, уехав сначала в США, а затем во Францию. Его карьера за границей была успешной, и через девять лет Прокофьев, уже всемирно известный, вернулся на родину с гастролями. Его ждал триумф и готовность властей предоставить ему свободу, заказы и хорошие условия для жизни и творчества в СССР. Получив советский паспорт, он уехал во Францию, но стал задумываться о возвращении на родину.
Решение созрело в 1936 году, в период политических репрессий. Вместе с женой и сыновьями Прокофьев вернулся в СССР. Он считал политику преходящей, а музыку вечной. В СССР были созданы прекрасные условия для творческих работников: дома для композиторов, дачи, госзаказы, премии и даже автомобили.
В Советском Союзе Прокофьев был вынужден адаптироваться к новым требованиям, что, возможно, даже стимулировало его творчество. Он успешно интегрировал свой уникальный музыкальный стиль в рамки соцреализма, не теряя при этом в качестве, и создал признанные во всем мире произведения в различных жанрах: от масштабной оперы "Война и мир", написанной в годы войны, до изысканных балетов "Ромео и Джульетта" и "Золушка". Даже произведения, созданные по заказу советской власти, такие как "Здравица" в честь Сталина или кантаты к юбилеям Октябрьской революции, были написаны Прокофьевым с искренним вдохновением.
Он стал ведущим советским классиком, получил звание народного артиста РСФСР и был многократным лауреатом Сталинской премии. Однако и его не обошла стороной критика со стороны власти.
В феврале 1948 года в газете "Правда" было опубликовано постановление, формальным поводом для которого стала опера В. Мурадели, но фактически направленное против ведущих композиторов страны, включая Дмитрия Шостаковича, Сергея Прокофьева, Арама Хачатуряна и других, обвиненных в "антинародном формализме".
В отличие от многих своих коллег, Прокофьев имел опыт жизни за границей и был склонен к модернизму, что усугубляло его положение. Несмотря на свой независимый характер, он был вынужден пойти на уступки и написать письмо с извинениями председателю Союза композиторов Тихону Хренникову. Последовали запреты на исполнение многих его произведений, скандал из-за использования его музыки в американском антисоветском фильме, отказ в постановке оперы "Повесть о настоящем человеке" и арест его первой жены Лины, осужденной за шпионаж.
Прокофьев старался сохранять достоинство и продолжать работу, но его здоровье ухудшилось, и летом 1949 года он перенес инсульт.
Впоследствии гнев сменился милостью, запреты были сняты, и Прокофьев получил очередную Сталинскую премию, а также государственную пенсию. Однако это уже не могло восстановить его здоровье, и прежняя творческая энергия угасла. Последние годы его жизни были отмечены созданием произведений для виолончели, в частности сонат, Симфонии-концерта и Концертино, написанных для Мстислава Ростроповича. В его последней Седьмой симфонии слышатся ноты прощания с миром.
Прокофьев скончался 5 марта 1953 года, оставив ряд неоконченных работ. Некролог был опубликован лишь через две недели, 18 марта, в газете "Советское искусство". Даже после смерти Сталина Прокофьеву припомнили "модернистские увлечения" периода эмиграции. В статье на той же странице Дмитрий Кабалевский продолжил критику, упомянув о "западных влияниях" и "формалистических заблуждениях", а также о позитивном воздействии критики 1948 года.