Екатерина Федоровна сошла с электрички в Берёзовке. Теперь пятнадцать минут пешком и она на даче у Павлика. Павла Семёновича. Холодно. Екатерина Федоровна подняла воротник куртки и натянула перчатки.
Дойдя до дачи, она открыла дом ключом, который ей дал Павел. Через пару часов приедет он сам. Она выглянула во двор сквозь запыленное окно. На улице припустил мелкий осенний дождь, низкое небо висело над самой крышей.
Екатерина Федоровна принялась за печку. Настрогала щепы, сложила поленья. Затопила.
Она открыла дверцу и села смотреть на огонь.
Как же так у них всё сложилось? Не по человечески.
Ей 57 ему 65 и они, как дети прячутся от людей, от своих жен-мужей.
Выйдя на пенсию, Екатерина Федоровна продолжала работать медсестрой в коммерческой клинике. Попробуй прожить на эту пенсию. Павел Семёнович работал там же водителем.
Он несколько раз за смену приходил в сестринскую и забирал анализы в лабораторию. Там и познакомились. Там и закрутилось. Сначала просто шутковали, ерничали, а потом он взял и пригласил её посидеть в кафе. А она возьми и согласись.
...
Много лет назад замуж Катя вышла... ну просто взяла и вышла. Года поджимали, и мама цеплялась: "Долго в девках сидеть будешь? Одна останешься". Да и будущий муж казался хорошим человеком. Не пил, работящий. Вот и вышла.
Это потом он проявил себя во всей красе, да поздно стало. Катя забеременела. Сначала дочь, потом сын. Ради них и жила. И деньги, опять же. На зарплату медсестры особо не разбежишься. Так и жили.
Вчера вот муж опять истерику устроил. Екатерина Федоровна позвала его ужинать, а тут дочь позвонила. Ну, она и отвлеклась. Муж тарелку швырнул, ложку на стол кинул:
- Ты зачем меня звала, если у тебя не готово? Сто раз говорил! Сначала накрой, потом зови! - кричал он будто палец прищемил.
- Ну, Саш, Я ж по телефону говорила. Положи себе сам.
- Откуда я знаю, что у тебя где - не унимался муж.
- Открой кастрюлю и увидишь.
- Я что должен по кастрюлям лазить, как... Как... Как... - муж психанул и выскочил из-за стола.
Катя молча налила себе суп, поела и помыли посуду. Муж сидел голодный. Чем старее становится, тем невыносимее.
А вечером устроил скандал, потому что она зарядник не так сворачивает и резиночкой не перетягивает... Живут по-дурацки.
…
Живой огонь разогнал сырость. Дверь открылась, и вошёл Павел Семёнович. Екатерина Федоровна улыбнулась и подошла к нему.
- Привет. Я соскучился. - он обнял её. Крепко сжал в объятиях. - Соскучился.
Павел Семёнович с шумом вдохнул запах её волос:
- Ты вкусно пахнешь. - он погладил по волосам.
- Отпусти. Ты мокрый. - засмеялась она.
Он скинул куртку, сжал её ладонь и повёл за собой вверх по лестнице. В спальню.
- Подожди, шальной. Поешь.
- Потом. Всё потом.
Он остановился, снова привлёк её к себе и нежно поцеловал.
***
Потом они пили чай с бутербродами.
Громко тикали старые часы. В окно колотил дождь.
- Знаешь, - произнесла Катя, - я всё думаю о нас. Пять лет уже. Не хорошо это. Скрываемся, как молодежь какая. Может нам расстаться? Выхода как не было, так и нет.
Павел молча покивал. Посидел, а потом ответил:
- Пробовали уже. Расставаться. Не выходит. Не могу я без тебя. Да и ты...
- Да и я... - повторила за ним Катя.
Катя не могла без него. И с ним не могла. У них с мужем небольшая двушка на окраине, если развестись, то что? Каждому по комнате в коммуналке? Да и то не хватит. У Павла и того хуже. Больная жена. У неё сердце, артрит, гайморит и постоянные головные боли. Как бросить?
Правда, к врачам её не загнать:
- А что к ним ходить? Только деньги тратить. Они всё равно ничего найти не могут. - говорила жена Павла.
Врачи действительно ничего не могли найти. Смотрели анализы и на голубом глазу заявляли, что с ней все в порядке. Никаких отклонений. Жена Павла пожимала плечами и болела дальше. Бросить её он не мог.
- Я тут своей предложил у дочки пожить. - начал Павел, прихлёбывая чай.
- И что она?
- Она то рада...
- А что тогда?
- Дочка на дыбы встала. - вздохнул Павел.
Катя недоуменно подняла брови:
- Почему?
- Говорит, ну уж нет. Мать, говорит, мне еще в детстве со своими мнимыми болячками все мозги вынесла, да и потом... Вечно, говорит, мать помирать собирается, а меня виноватой делает. Говорит, сами разбирайтесь. Или она меня, говорит, вперёд себя в гроб вгонит. Ну как так про мать можно?
- А болячки правда мнимые, или она это сгоряча. - удивилась Катя.
- Не знаю. Я уже ничего не знаю.
Они еще поболтали немного и собрались домой. Павел довез Катю прямо к автобусу. Посадил и еще долго смотрел вслед. Под дождём.
Как же ему хочется быть вместе со своей любимой женщиной. Засыпать с ней и просыпаться. Дышать одним воздухом. Ну почему так? Почему?
У него жена больная, у неё муж... тоже. И не развестись. Какая ты жестокая, поздняя любовь.
Конец.