- Дорогие родители, добрый вечер, - напечатала в школьном WhatsApp‑чате администратор Ирина Борисовна, прикрепив красное сердечко. Лиза перечитывала фразу, мешая соус для макарон, и сразу заподозрила беду: когда Ирина начинала с "дорогие", всегда следовали либо поборы, либо скандал.
В чате мелькнуло служебное сообщение: "Мария Смолина покинула группу". Сразу вслед - сухой пояснительный пост: "По итогам голосования *Маня Смолина* удалена из чата. Причина - токсичное поведение. Просьба тему более не обсуждать".
- Чего?! - вырвалось у Лизы. Ложка застыла, макароны яростно булькали. Она ещё успела увидеть, как Олег, папа Кирилла, накинул: "Справедливо. Нечего хамить", а Алена‑отличница добавила: "Правила есть правила".
Маня, конечно, горячая: накануне записала голосовое с крепкими эпитетами, когда узнала, что школа опять просит по тысяче на новые шторы, "которые висят в кладовой и ждут своих правнуков". Но удалять человека без предупреждения?
Лиза выключила плиту и открыла личный чат с Маней.
- Манечка, ты видела?
- Только что. Лиз, мне некогда воевать, у меня Егорка заболел и отчёт горит.
- Тебя вышвырнули, как спам‑бота. Так нельзя. Давай устроим реванш.
Маня прислала смайл с усталым лицом: "Делай, если силы найдёшь". У Лизы силы нашлись.
Вечер прошёл под кодовым названием "операция #МаняMustStay". Лиза собрала мини‑чат из Тани‑айтишницы и молчаливой Алёны. Решили действовать мягко: мемы, опрос, юмор. Первым делом запустили картинку с разноцветными рыбками и вопросом: "Нужны ли разные мнения в океане?" Реакция разделилась - семь лайков "за", три раздражённых "хватит балагана".
К утру вторника Лиза подала второй залп: мем с котом, который закрывает лапой рот другому коту: "Когда в чате запрещают слово "сбор"". Ирина Борисовна откликнулась: "Просьба прекратить спам". Значит, задело.
Лиза не отступила: сделала опрос - "Вернуть Марию Смолину?" Пообещала вынести вопрос на голосование, если наберётся пятнадцать 👍. К вечеру было двадцать. Админка молчала до рассвета; в семь утра система выдала: "Мария Смолина присоединилась к группе". Маня написала: "Спасибо всем, кто верил. Давайте жить дружно, но без поборов" и прикрепила стикер ёжика с табличкой "Сорри за вспышку".
Лиза успела налить себе кофе, когда телефон снова рванул вибрацией. В родительском чате стреляли уведомления: кто‑то выкладывал ссылки на телеграм‑канал "РодКомДыра". На канале - скрины всё той же переписки, да ещё и снабжённые едкими подписями: "Министр поборов угрожает", "Кот‑цензор в действии", "Поборы‑2025 лукавит". Подписчики росли быстрее дрожжевого теста.
Через пять минут позвонила Ирина Борисовна:
- Лиза, вы же в IT, это ваших рук дело?
- Нет, но разберусь.
- Разберитесь срочно, директор в ярости.
Гриша, муж‑программист, уже сидел за ноутбуком. Лиза пододвинула ему телефон.
- Найдёшь хозяина канала?
- Попробую. Телеграм упрямый, но IP‑диапазон можно проследить.
Через десять минут Гриша свистнул:
- Канал создан ночью с Wi‑Fi школы. Кто‑то сидел в кабинете информатики.
- Дети?
- Вероятнее всего.
В полдень директор собрал родителей в актовом зале. На проекторе - тот самый телеграм. Ряды гудят. За спиной Лизы Маня шепчет: "Если мои Егорка и Даня, я лягу грудью". Директор объявляет: "Утечку организовали неустановленные учащиеся через WhatsApp Web. Идёт служебное расследование". Два десятка родителей дружно переводят взгляд на своих детей, сидящих в углу.
После собрания Лиза ловит Даню у столовой.
- Сын, если ты знаешь, кто это сделал, расскажи мне.
- Мам, мы... Мы хотели газету сделать. Егорка, Полина и я. У взрослых столько драмы - круче комиксов! Мы на информатике запустили ваш чат на большом экране, скопировали цитаты. Хотели колонку "РодКом‑лайт", чтобы все видели, как взрослые ругаются.
- Даня, это чужая переписка, это конфиденциально!
- Но вы же всегда говорите: "Надо показывать правду".
Слова сына звучат зеркалом. Лиза понимает: дети взяли их оружие и обернули против них. На кухне у Лизы собирается "штаб": Маня, Таня‑айти, Алёна. Дети в соседней комнате жарят вафли, переговариваются шёпотом. Лиза выкладывает карты:
- Выдать детей - не вариант. Получат выговор, а может, и перевод. Нужно превратить провал в проект.
- Как? - Маня сжимает кружку чая.
- Делаем официально детский медиакружок. Формулируем: "Практика цифровой этики и школьной журналистики". Канал станет стенгазетой XXI века.
На следующий день пятеро родителей и трое подростков стучат в кабинет директора. Лиза запускает презентацию: "Голос Школы" - кружок, где дети изучают журналистику, ведут подкаст, освещают школьные новости, а взрослые учатся цифровому общению. Раздел "Прозрачность" содержит таблицу фондов: шторы, шторы‑2, занавески, итоговые суммы и остатки на счёте. Директор листает, хмурится, потом неожиданно смеётся:
- Если честно, это полезнее, чем сто первый кружок бисероплетения. Хорошо, запускаем пилот на месяц. Но дети пишут только под надзором педагога.
- Согласны, - кивают разом и родители, и дети.
Новость выходит на сайте школы к пятнице: "Старт проекта "Голос школы". Руководители - учитель информатики, родители‑волонтёры". Подпись ставит сама Ирина Борисовна: она же публикует первый открытый отчёт родительского фонда и дату собрания: "Обсудим, куда деваем остаток - предлагаем купить проектор".
Чат, привыкший к войнам, внезапно стихает. Первым пишет Василий, папа тихони Полины: "Спасибо за отчёт, наконец понятно, за что платим". Алена‑отличница присылает гифку с аплодисментами. Олег хмуро бросает: "Ладно, прозрачно так прозрачно".
В субботу в медиаклассе дети записывают первый подкаст: "Что такое токсичность и как не стать жертвой удалённого бана". За стеклом наблюдателей стоят Маня с Лизой. Маня шепчет:
- Видишь, Егорка улыбается? Он впервые рад идти в школу.
- Даня теперь собирается стать репортёром, - улыбается Лиза.
Вечером того же дня Лиза возвращается домой, включает телевизор, чтобы фоном слушать новости, и замирает: на региональном канале сюжет "Как родители превратили скандал в образовательный проект". В кадре директор, Ирина Борисовна и... она сама, снятая со спины во время презентации. Заголовок бегущей строки: "РодКом‑Дыра стала РодКом‑Формой".
Телефон взрывается уведомлениями, но самое неожиданное сообщение приходит от неизвестного номера: "Здравствуйте. Я журналист "Российской газеты". Хотел бы взять интервью у Данилы и Егора - тех самых школьных подкастеров. Возможно?" Лиза читает и смеётся: вчера сын был "скрытым хакером", сегодня - медийная звезда.
Она идёт на кухню, где Гриша режет сыр:
- Представь, наш Даня уже в федеральных новостях.
- Главное, чтобы он не попросил продюсерский контракт вместо новой флешки, - улыбается муж.
В родительском чате Ирина Борисовна пишет: "Коллеги, спасибо за поддержку. В понедельник первый урок "цифровой этики для взрослых" проведёт Лиза. Приносите смартфоны, будем учиться ставить реакции без токсина". Маня отвечает стикером: ёжик держит табличку "Учимся вместе".
Лиза смотрит на экран, на окно, где вечерний снеголет кружит под фонарём, и вдруг понимает: иногда революция начинается с того, что одну маму просто удаляют из чата. Но заканчивается она тем, что целая школа учится говорить честно и вслух.