Ровно через неделю, 27 ноября в 20:00 в Большом зале Московской консерватории Пятую симфонию Густава Малера исполнит для вас Большой симфонический оркестр им. П. И. Чайковского под управлением дирижера Государственного академического Мариинского театра – Гургена Петросяна.
К этому музыкальному событию советский и российский музыковед Левон Акопян подготовил статью о мире Пятой симфонии Малера.
Густав Малер (1860–1911) родился в местечке Калишт на территории современной Чехии, которая в то время была частью Австро-Венгерской империи. Впоследствии он называл себя «трижды бездомным: как чех среди австрийцев, как австриец среди немцев и как еврей — во всем мире». Это ощущение бездомности или, лучше сказать, чуждости окружающему миру пронизывает все творчество Малера, придавая ему глубоко трагическое звучание.
Между тем жизнь Малера внешне складывалась вполне благополучно. Правда, формального высшего образования Малер не получил (его учеба в Венской консерватории и Венском университете ограничилась несколькими годами), но уже с двадцатилетнего возраста он работал оперным дирижером в городах Австро-Венгрии и Германии — поначалу провинциальных, затем более крупных, включая Лейпциг, Прагу, Будапешт и Гамбург. В 1892 году, будучи первым дирижером Городского театра Гамбурга, Малер поставил оперу Чайковского «Евгений Онегин», и присутствовавший на премьере Чайковский назвал Малера «гениальным капельмейстером».
При жизни Малер-дирижер был намного известнее Малера-композитора. В 1897 году он возглавил венскую Придворную оперу — один из самых блестящих театров Европы и всего мира. Малер много гастролировал по Европе, выступал и в России. Он женился на одной из первых красавиц Вены и выстроил себе виллу на берегу одного из австрийских горных озер, где проводил каждое лето, сочиняя музыку. Идиллической атмосферой этих мест навеяно одно из самых обаятельных сочинений Малера — песня «Я затерялся в мире» на слова поэта-романтика Фридриха Рюккерта. На его же стихи Малер сочинил вокальный цикл «Песни об умерших детях», которым словно предугадал трагическое событие собственной жизни: в 1907 году умерла его дочь. Тогда же у Малера была диагностирована тяжелая болезнь сердца, от которой он скончался четыре года спустя. В том же 1907 году Малер, под давлением враждебно настроенной части венского высшего света и прессы, вынужденно покинул пост директора оперы. Почти сразу после этого он был назначен дирижером нью-йоркского театра Метрополитен-опера, а два года спустя — руководителем Нью-Йоркского филармонического оркестра. На этой должности он успел проработать всего два сезона.
Услышать культовую Симфонию №5 Густава Малера вы можете 27 ноября в 20:00 в Большом зале Московской консерватории в исполнении Большого симфонического оркестра им. П. И. Чайковского под управлением дирижера Государственного академического Мариинского театра – Гургена Петросяна.
Хотя карьера Малера‑дирижера была тесно связана с оперным театром, главным жанром Малера-композитора была симфония. Малер считал симфонию «всеобъемлющим» жанром, «подобным целому миру». Миры девяти симфоний Малера, созданных с 1888-го по 1909 год (Десятая осталась неоконченной), — очень разные, но неизменно многогранные и многоцветные, богатые драматическими конфликтами, неожиданными перепадами настроения, моментами гротеска и юмора, лирическими откровениями и апокалиптическими кульминациями. Все симфонии предназначены для больших, иногда огромных исполнительских составов (в исполнении Восьмой симфонии занято свыше тысячи участников) и весьма объемны (только Первая и Четвертая симфонии длятся меньше часа).
Пятую симфонию Малер начал писать в 1901 году и завершил летом 1902-го. Ее пять частей сгруппированы в три больших раздела по следующей схеме:
Раздел 1. Часть 1 — Траурный марш.
Часть 2 — «В бурном движении. С огромным напором».
Раздел 2. Часть 3 — Скерцо.
Раздел 3. Часть 4 — «Адажиетто».
Часть 5 — Рондо-финал.
Решение начать Пятую симфонию с траурного марша, возможно, было обусловлено тем, что незадолго до начала работы над ней Малер перенес внутреннее кровотечение и спасся от смерти лишь благодаря своевременной медицинской помощи. Марш открывается фанфарой в ритме знаменитого «мотива судьбы» из Пятой симфонии Бетховена. Этот ритм пронизывает всю часть, местами отступая на дальний план, но то и дело напоминая о себе. В развертывание марша вторгаются два контрастных эпизода: первый из них подобен внезапной вспышке протеста или отчаяния, во втором звучит просветленно-ностальгическая нота. По ходу марша цитируется одна из «Песен об умерших детях».
В концовке марша фанфарный лейтмотив звучит все тише и тише — тем более шокирующее впечатление производит неистовое, сокрушительное начало второй части. В целом она подобна сплошному, чрезвычайно насыщенному потоку непредсказуемых событий, с трудом укладывающихся в приблизительное подобие сонатной формы. Функцию побочной темы здесь выполняет музыка ностальгического эпизода из первой части, с напоминаниями о «ритме судьбы». Под конец, после ряда перипетий, намечается нечто вроде мажорного апофеоза, но он быстро сходит на нет; восстанавливается импульсивно-беспокойный тип изложения и вторая часть, а вместе с ней весь первый раздел симфонии, заканчивается постепенным долгим угасанием.
В обычных, традиционных симфониях скерцо (в переводе с итальянского «шутка») — самая короткая часть, играющая роль интерлюдии между более весомыми звеньями симфонического цикла. Скерцо Пятой симфонии Малера составляет редчайшее исключение: это как раз самая длинная часть всей симфонии, ее сердцевина. Особую роль здесь играет тембр валторны — инструмента, который ведет свое происхождение от охотничьего рога и в австро-немецкой традиции ассоциируется с пребыванием на лоне природы, с сельскими пейзажами. Скерцо выполнено в типично венской форме сюиты разнохарактерных вальсов; одни из этих вальсов ближе к простонародному варианту танца — так называемому лендлеру (именно в них чаще всего звучит валторна), — тогда как другие тяготеют скорее к городской, бальной разновидности танца. Но Малер не был бы Малером, если бы не внес в эту «сюиту» элемент конфликтности и драматизма — вплоть до того, что в одном из эпизодов незадолго до конца Скерцо вальс на короткое время перерождается в экзальтированную пляску, чуть ли не танец смерти. После относительного успокоения Скерцо завершается на напряженной, далеко не «шутливой» ноте.
В исполнении четвертой части симфонии, «Адажиетто», участвуют только струнные и арфа. Заглавие части («маленькое Адажио») указывает на ее относительную краткость и на легкий, ничем не омраченный лирический характер ее музыки. Это «Адажиетто», наряду с близкой ей по настроению песней «Я затерялся в мире», относится к самым популярным страницам всего творчества Малера. Композитор называл его «любовным посланием» молодой жене. Особенно широкую известность оно снискало после выхода фильма Лукино Висконти «Смерть в Венеции» (1971), снятого по новелле Томаса Манна, герою которой автор, по его собственному признанию, придал черты Малера; в фильме Висконти малеровское «Адажиетто» выполняет функцию музыкального лейтмотива. Оно часто исполняется как отдельная пьеса.
Оживленный финал открывается перекличкой молчавших на протяжении «Адажиетто» духовых — в ней слышатся отголоски пасторальных эпизодов первой части Первой симфонии. Заданный с самого начала бодрый, жизнерадостный тон сохраняется на протяжении всего финала, выполненного в форме рондо (что отражено в заглавии), обогащенной полифоническими пассажами — в данном случае можно говорить о сложном, уникальном в своем роде гибриде рондо и фуги. В эпизодах рондо звучит музыка «Адажиетто», но уже не в исходном медленном, а в быстром темпе. Кода финала, синтезирующая его основные темы, являет собой мажорный апофеоз, которого, несмотря на все усилия, не удалось достичь в конце второй части.
Три раздела симфонии можно представить как три этапа трудного пути от мрака к свету, от отчаяния и безнадежности — к гармоничному, позитивному восприятию мира. Жизнеутверждающий общий итог симфонии был, скорее всего, связан с тем, что ее завершение пришлось на счастливое первое лето супружеской жизни композитора. Итог следующей, Шестой симфонии (1904) будет совершенно иным, и она войдет в историю как «Трагическая».
Л.О. Акопян