Найти в Дзене
Елена Халдина

На небесах всех рассудят

Роман «Звёзды падают и опять взлетают» глава 3 «Перемены в СССР» часть 12 Будильник пронзительно прозвенел в шесть тридцать. Татьяна соскочила с дивана как будто её укусила бешеная собака. Она резко хлопнула по кнопке будильника, как по убегающему таракану и он замолк. Татьяна включила свет, привыкая к нему, зажмурила глаза, а потом растолкала мужа, требуя: — Вставай, Вань! Хватит спать. Иван потёр глаза и спросил: — Случилось что, Зай? — А я откуда знаю? Телевизор-то сломался! Сейчас бы включила и все новости узнала. — Не пори горячку! — муж потянулся. — Программа время в восемь утра начинается, — он взглянул на будильник, — а сейчас только половина седьмого. — А то я не знаю. У меня за Брежнева вся душа изболелась, — надевая халат посетовала она. — То ли жив он, то ли нет, а я даже и не в курсе. — И что с того? — Иван встал, потёр глаза. — Как это что с того? Наша страна, возможно уже без генсе́ка осталась, а тебе до лампочки? А ещё коммунистом называешься. — Пока официально в ново

Роман «Звёзды падают и опять взлетают» глава 3 «Перемены в СССР» часть 12

Будильник пронзительно прозвенел в шесть тридцать. Татьяна соскочила с дивана как будто её укусила бешеная собака.

Она резко хлопнула по кнопке будильника, как по убегающему таракану и он замолк.

Татьяна включила свет, привыкая к нему, зажмурила глаза, а потом растолкала мужа, требуя:

— Вставай, Вань! Хватит спать.

Иван потёр глаза и спросил:

— Случилось что, Зай?

— А я откуда знаю? Телевизор-то сломался! Сейчас бы включила и все новости узнала.

— Не пори горячку! — муж потянулся. — Программа время в восемь утра начинается, — он взглянул на будильник, — а сейчас только половина седьмого.

— А то я не знаю. У меня за Брежнева вся душа изболелась, — надевая халат посетовала она. — То ли жив он, то ли нет, а я даже и не в курсе.

— И что с того? — Иван встал, потёр глаза.

— Как это что с того? Наша страна, возможно уже без генсе́ка осталась, а тебе до лампочки? А ещё коммунистом называешься.

— Пока официально в новостях об этом не объявили, и нечего зря обстановку нагнетать. Лучше яичницу мне пожарь.

— Перебьёшься! — огрызнулась Татьяна и, рванула на кухню к радиоточке послушать свежие новости, но то, что она хотела услышать про Леонида Ильича, не сообщили.

Иван заправил диван и вышел в хлопчатобумажном трико и майке из спальни. Он заглянул на кухню. Жена в растрёпанном виде, с заспанным неумытым лицом, сидела на табуретке и слушала радио.

— Ну как, Зай? — полюбопытствовал он.

— Никак. Пока тихо.

— Так это же здорово! — обрадовался муж. — Значит жив наш дорогой Леонид Ильич! Дай-то Бог, — Иван перекрестился, — ему доброго здоровья на долгие годы.

— Он-то жив, а я-то, — Татьяна в сердцах постучала себя по груди, — теперь с какими шарами* в отдел заявлюсь?

— А ты-то тут причём? — хмыкнул он.

— Да у меня вчера с языка слетело, что Брежнев последний день доживает.

— Так ты за языком-то следи, Зай! Такими словами разбрасываться я бы тебе не советовал.

— Советчик, тоже мне, нашёлся, — фыркнула Татьяна. — Я же не знала, что меня Ленка подведёт! А она взяла меня и подставила в самый неподходящий момент… — только она проговорила и увидела дочь. Лена подошла к двери ванной и, прежде чем открыть её приветливо поздоровалась с родителями:

— Доброе утро, мам, пап!

— Привет! — улыбнулся отец.

Татьяна нахмурила брови и с презрением взглянув на дочь, спросила:

— Ты что, издеваешься?

— Нет, даже и не думала.

— А я уверена, что ты издеваешься! — стояла Татьяна на своём. — Родную мать взяла и подставила со своим предсказанием, а теперь что ты: доброго утра она нам с отцом желает. А Брежнев-то жив!

— И пусть живёт! — сказала Лена и юркнула в ванную, закрыв за собой дверь на шпингалет.

Татьяна постучала кулаком по двери ванной и предупредила:

— Я тебе это припомню! Так и знай. Я такой подставы тебе никогда не прощу!

Лена включила воду, чтобы заглушить крики матери в свой адрес.

— Не заводись, Зай! — Иван подошёл к жене и обнял её.

Татьяна вырвалась из его объятий и прокричала:

— Отстань от меня! Ты что не видишь в каком я состоянии?

— Вижу. Таблеточки принять не забудь, — с заботой в голосе напомнил ей муж.

— Да что ты ко мне прицепился с этими таблетками? Постоянно мне намекаешь, что я не в себе.

— Да я же вовсе и не намекаю, а забочусь, чтобы у тебя обострение не началось: осень-то ведь коварна, Зай!

— Да ты заткнёшься или нет?

— Может, мне вообще из дома уйти? — глядя в глаза жене, задал вопрос Иван. — Ты только скажи, и я уйду. Мне недолго вещички свои собрать.

— Я те уйду! — прикрикнула она на него. — Детей мне настругал, а теперь уходить, видите ли, собрался.

Лена, подумала о Брежневе, сняла очки и закрыв глаза, мысленно настроилась на него. Леонид Ильич, лёжа в кровати, повернулся с левого бока на спину и положив руку на грудь, посетовал сам себе:

— Что-то опять мне не спится. Сердце, то галопом скачет, а то, как будто замирает. Лёня, бери себя в руки! Тебя ждут великие дела во благо страны!

В голове Брежнева всплыли из памяти слова жены, сказанные когда-то: «Лёня, ты посмотри, на кого ты стал похож. Ты же ходишь с трудом, координации никакой, а дикция у тебя какая… Зачем людей смешить, уходи. Пожалей себя!»

Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза тяжко вздохнул, в груди опять защемило. Он положил повыше подушку, и продолжил свои размышления: «Да я бы ушёл давно, да на кого страну оставишь. Евгению Ивановичу** предложил вместо себя Черненко и Андропова, а он мне сказал, что это очень больные люди: у одного — проблема с почками, у второго — с легкими. Пообещал, что подлечит меня и подлечил. За лето я окреп, а к осени второе дыхание открылось: вошёл в свой привычный рабочий график. — Леонид Ильич улыбнулся, вспоминая прошедший на днях праздник. — А Седьмого ноября вон как я стоял на трибуне мавзолея и рукой махал демонстрантам! В программе «Время» на себя посмотрел и воспрял духом. Остался ещё порох в пороховницах! Пятнадцатого состоится пленум*** и страну нашу будет совсем не узнать…»

Голос матери отвлёк Лену от размышлений генсе́ка. Мать ломилась в дверь, крича:

— Ленка-а! Выходи сейчас же! Имей совесть! Мы неумытыми трубочистами, что ли, из-за тебя на работу идти должны?

— Уже выхожу, мам! — выдавливая на зубную щётку пасту из тюбика, ответила дочь. Она впопыхах почистила зубы и умылась, под стуки матери в дверь.

Лена вышла из ванной.

Не теряйте меня, если что — я тут

Елена Халдина

И ещё публикую роман тут ↓

ВКонтакте | ВКонтакте

Татьяна схватила её за грудки и стала трясти:

— Ты мне лучше сразу скажи: Брежнев крякнет сегодня или нет?

— Он пленум ждёт.

— Какой ещё пленум?

— Который пятнадцатого ноября состоится, и Леонид Ильич уверен, что страну нашу будет не узнать.

— Только этого нам ещё не хватало. Уж лучше так жить, без перемен, а то, как бы они нам боком не вышли, перемены эти.

— Он очень хороший человек, мам. За страну нашу радеет всей душой.

— Хороший-то хороший, а в Афганистан вторгся.

— Не нам его судить.

— А кому, если не нам?

— На небесах всех рассудят…

Пояснение:

шарами* — глазами

Евгению Ивановичу**, Евгений Иванович Чазов — личный врач Леонида Ильича Брежнева, руководил лечением лидеров СССР

пленум*** — имеется в виду пленум ЦК КПСС о научно-техническом прогрессе, намеченный на 15 ноября 1982 года

© 18.11.2024 Елена Халдина, фото автора

#рассказы #роман #семейныеотношения #дети #истории #ЕленаХалдина #мистика

Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.

Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны

Продолжение романа «Звёзды падают и опять взлетают» глава 3 часть 13 Как «доброе» утро стало добрым будет опубликовано 20 ноября 2024 в 04:00 по МСК

Предыдущая глава

Читать все романы тут ↓