Маро
Это утро было бы абсолютно прекрасно, начнись оно в тишине. Но в глубине коридоров Главного двора был отчетливо слышен нехарактерный для этого времени суток шум. Я с трудом разлепила глаза и протянула руку к прикроватной тумбочке в поисках любимого механического будильника. Резко выдернутое из приятного сна тело отказывалось фокусировать зрение. А когда наконец-то получилось разглядеть циферблат, стало еще хуже. Что за чертовщина? Суровая стрелка четко показывала на четыре часа утра. Я, конечно, люблю вставать раньше всего дома, но все же не настолько.
Сквозь плотные темно-синие портьеры едва пробивался рассвет. Грохот в коридоре повторился. Неужели кто-то наконец разбил ту ужасающую громадную, древнюю вазу, которую подарил король Демар в честь помолвки Никаса с его дочерью? Я не люблю предвзято судить о людях, но этот подарок стоит сотни слов, среди которых нет ни одного сколь-нибудь приличного.
Не сказать, чтобы мне было совсем уж все равно на то что происходит в доме в этот ранний час, но крошечная толика любопытства источником шума робко толкнула меня, побудив лишь свесить ноги с края кровати. Утренний воздух радовал приятной прохладой, которая наполняла мои покои через распахнутое окно. Вставать не хотелось. И все же протянув руку вниз, я подняла с пола любимую рубашку из черного шелка, который так напоминал мне ночную гладь Белого озера в безветренное время.
Если бы Алана увидела, что я снова бросаю одежду на пол у кровати, она бы высверлила мне разум бесконечными нравоучениями и рассказами о настоящих благородных леди и их безупречных манерах. Эта мысль вызвала у меня невольную улыбку - меня умиляла добродушная ворчливость личной служанки. И пусть она считает, что за моей дурашливостью скрывается лишь юный возраст и нежелание следовать традициям. Тем не менее, ее ворчание было прекрасным источником информации, которую я запоминала и скрупулезно структурировала в своей голове, формируя собственный взгляд на мир вокруг.
Я накинула струящее одеяние на тончайшее ночное платье и поежилась от соприкосновения прохладной ткани с теплой ото сна кожей. В коридоре было пусто и я вернулась в покои плотно закрыв массивную дверь. Желания выходить на поиски источника шума у меня не возникло и я решила провести время наедине с собой потому что уснуть снова уже не смогу.
Рассветные лучи проникали в комнату тоненькими струйками света, будто намекали, что утро уже наступило и пора бы окончательно впустить его в комнату. Пара резких движений - и мою спальню залил нежный, каким он бывает только на рассвете, солнечный свет. Обожаю ранее утро еще и за то, что можно в тишине наблюдать за пробуждением светила, которое уже многие десятки тысяч лет не меняло своего расписания. Это зрелище захватывало одинаково каждый раз, будто я могла увидеть что-то новое в неизменном и неумолимом течении времени.
Сегодня мой любимый вид на Альвару, столицу центрального королевства Леваран, был ровно таким же, как и три дня назад. Солнце освещало те же узкие улочки, двух и трехэтажные домики, аккуратные дворы за ними, а на востоке от внушительного строения Главного двора мерцала отсветами гирлянд моя любимая чайная Идель.
Сколько бы лет не прошло, менялись времена года, погода, взрослела я, но личные покои всегда были и будут моим самым любимым местом на земле. Семейные комнаты находились на последнем этаже королевской резиденции Леварана и поистине считались сердцем дома. Самую большую комнату, в конце длинного коридора, занимала спальня родителей. Левые комнаты принадлежали Никасу и Рейланду, а правые - мне и Силене. Когда мне досталась эта самая угловая спальня с двумя окнами я была самым счастливым ребенком на свете, потому что всегда любила часами любоваться на вид Альвары, забравшись повыше.
Мои покои такие же по размеру, как комнаты братьев и сестры, с такой же просторной купальней и холодными каменными полами. Те же мягкие ковры, тяжелые плотные портьеры и массивная мебель из темного дерева. Цветовую гамму своих покоев я отстояла с боем, категорично запретив маме заменить темно-синие цвета в убранстве на обожаемые ею светлые и пастельные. Но моей любимой особенностью комнаты было наличие двух больших окон с низкими и широкими деревянными подоконниками, на которых я так люблю сидеть вечерами с книгой и чашкой чая, придвинув ближе невысокий столик. Когда нас с сестрой расселяли по разным комнатам, мне было одиннадцать , а ей шесть и Силена отчаянно мечтала сохранить собственный балкончик, который был в тогда еще нашей общей "девичьей" спальне. И я с радостью уступила комнату любимой сестренке, выбрав для себя покои, о которых мечтала с момента, когда увидела их впервые, придя туда с отцом.
Вот и сейчас, я замерла у окна, с замиранием сердца наблюдая за пробуждением столицы, как гаснут последние ночные фонари Альвары и как восхитительно заполняет бархатный солнечный свет мою комнату, теряясь в складках темной ткани.
В королевстве Леваран вовсю буйствует конец весны, заполняя город густой зеленью. Природа готовится к плодородному летнему периоду, а горожане и придворные с каким-то маниакальным усердием украшают свои жилища, заведения и помещения Главного Двора цветами, которых стало особенно много после праздника середины Весны несколько недель назад.
Благодаря совершенно невозможной аллергии на всякую цветущую дребедень, я не никак могу по достоинству оценить удивительной красоты вокруг, умирая от ужасной чесотки и приступов чихания. И даже сейчас, ранним утром я довольно быстро почувствовала раздражающее покалывание в носу и зуд по всему телу. Меня спасет только чистая вода, много чистой воды и Алана, которая, по обыкновению, принесет мою утреннюю порцию гадкого напитка, благодаря которому я смогу не содрать с себя кожу в течении дня.
Я оглядела комнату. Смятые белоснежные простыни, завернувшийся полог кровати и кучка лент в углу комнаты у дамского столика вызывали у меня ощущение глобального беспорядка. Небольшая утренняя уборка в покоях была моим обычным ритуалом, с которым примирилась даже королева Сонма, но никак не могли свыкнуться служанки и, особенно, Алана, которая открыто высказывала мне неодобрение неподобающим высокородной леди поведением.
Потянула за длинную атласную ленту у изголовья кровати и, пусть звук и не долетит до моих покоев, но где-то в глубинах Главного Двора прозвенел тоненький колокольчик, извещающий мою личную служанку о том, что ее принцесса проснулась. Мне не очень нравилась эта особенность - вызывать прислугу в комнату, но попытка искоренить это несколько лет назад нанесла серьезную обиду Алане и привела к моему долгому и несколько выматывающему разговору с отцом, который как мог объяснял мне важность соблюдения установленных порядков. Эта важность так и не дошла до моих сердца и разума, но я решила не вдаваться в реформы, когда народ к ним не готов и сдалась, делая то, чего от меня ждали. Почти всегда.
Я аккуратно разгладила смятое белье на своей огромной кровати. Мне всегда казалось, что на ней запросто могут спать три-четыре человека, но она принадлежала мне одной, из-за чего ночами я часто чувствовала холод и, словно гусеница, заворачивалась в одеяло. Выудив из его накрахмаленных складок маску для сна и шелковые перчатки - одни из моих любимых ночных аксессуаров, я широким взмахом застелила постель. Уже сейчас комната выглядит лучше.
Когда полог был расправлен, а горка атласных лент убрана в специальную шкатулку, я отправилась в купальню, отчаянно сражаясь с раздражающей щекоткой в носу. Я точно знаю, что попрошу, если однажды встречу волшебника, о котором любил говорить наместный служитель Варен, когда нам с Силеной удавалось уговорить его рассказать историю.
Купель быстро заполнилась горячей водой. Я скинула с себя одежду и зябко поежилась - воздух в купальне был прохладным и влажным, а от гладкого каменного пола по всему телу бежали неприятные мурашки. Я передвигалась по комнате на носочках, чтобы уменьшить площадь касания кожи с холодным мрамором, а затем с наслаждением погрузилась в воду.
Я всегда любила проводить время в воде, поэтому и сегодня провела в купели более получаса, пока она не стала остывать. Только тогда я выбралась и с наслаждением завернулась в длинную, до пола, шелковую домашнюю рубашку, наслаждаясь гладкостью ткани. Обернув голову полотенцем, я опустилась в кресло у дамского уголка.
Есть что-то особенное в этих моментах тишины и умиротворения. Когда просыпаешься раньше всех, наслаждаешься спокойствием непроснувшегося еще дома. Приятно делать самой мелкие дела, соблюдать свои личные и мало кому понятные ритуалы, а потом сооружать себе прическу и неспешно выбирать наряд на день, не отвлекаясь на разговоры со служанками и выслушивание их советов.
Снятое с головы банное полотенце позволило волосам рассыпаться по спине и плечам. Я взглянула на свое отражение - все привычно и, в то же время необычно. В Альваре я привыкла видеть вокруг себя светлокожих людей с темно-каштановыми волосами, выразительными чертами лица и крепко сложенными, статными телами. Такими были и родители, и мои братья и сестра. Разве что Силене достались от бабушки более светлые волосы, что тем не менее, значительно ее выделяло на фоне соотечественников.
Часть 2
Часть 3
Часть 4