Антон Павлович Чехов – пожалуй, один из самых известных писателей и драматургов нашей страны и при этом самый экранизируемый русский писатель: количество одних зарубежных киноадаптаций уже перевалило за три сотни. Его пьесы до сих пор ставятся в ведущих театрах всего мира. Его влияние отмечают кино- и театральные режиссёры, писатели и поэты из разных стран. В чём же привлекательность Чехова? Что побуждает людей и сегодня читать произведения, где описывается жизнь и быт мещан и дворян конца XIX века? Стоит разобраться в этом подробнее.
Восприятие Чехова деятелями искусства
На Западе
Величие Чехова подтверждается отзывами его коллег по писательскому цеху. Их мнение поможет нам понять, насколько Чехов актуален сегодня.
Одним из первых зарубежных авторов, отметивших пьесы Чехова, был Джордж Бернард Шоу, который в предисловии к пьесе «Дом, где разбиваются сердца» отметил сходство положения английских и российских землевладельцев.
Эрнест Хемингуэй, испытавший на себе влияние Чехова, был более сдержан: «Чехов написал около шести хороших рассказов. Но он был писателем-любителем». Для писателя Уильяма Бойда главной заслугой Чехова стал отказ от событийного сюжета в пользу чего-то «размытого, прерванного, искалеченного или иным образом искажённого жизнью».
В Соединённых Штатах Чехов стал популярен немного позже Европы, отчасти этому способствовало влияние системы Станиславского, с которой американцев познакомили русские эмигранты. Станиславский отмечал, что мысль у Чехова часто выражается через паузы, а не слова; чувства персонажей не всегда совпадают с тем, что они говорят. Влияние Чехова отмечали целые поколения американских деятелей искусства, включая Клиффорда Одетса, Элиа Казана и Ли Страсберга. В свою очередь, из актёрской студии Страсберга вышли такие ведущие актёры, как Марлон Брандо и Роберт Де Ниро. В 1981 году драматург Теннесси Уильямс написал пьесу «Дневник Тригорина» на основе чеховской «Чайки». Племянник Антона, Михаил Чехов, также был театральным новатором, разработавшим свой метод, в котором развивал идеи Станиславского.
Алан Твигг, главный редактор и издатель канадского журнала «B.C. BookWorld», писал: «Можно сказать, что Антон Чехов является вторым по популярности писателем на планете. Только Шекспир превосходит Чехова по количеству экранизаций их произведений, согласно базе данных фильмов IMDb. Мы знаем о Чехове меньше, чем о загадочном Шекспире».
Произведения Чехова были многократно экранизированы. В числе киноадаптаций «Чайка» Сидни Люмета и «Ваня на 42-й улице» Луи Маля. В 1970 году Лоуренс Оливье перенёс на экран пьесу «Три сестры», сыграв в ней роль второго плана. Это была последняя работа великого актёра и режиссёра.
В России
Сложнее обстояли дела с восприятием Чехова в России. Не любили Чехова такие знаменитые поэты, как Иннокентий Анненский и Зинаида Гиппиус. Последняя обвиняла Чехова в отсутствии интереса к вечным вопросам: поиску Бога, правды, истины. Гиппиус критикует концентрацию внимания на мелочах, бытовых вещах, пошлости. Похожие обвинения выдвигали Андрей Белый и Валерий Брюсов. Гиппиус не нравилось, что в произведениях Чехова нет «вымысла». Кроме того, в своих записных книжках она отмечала, что Чехов слишком «нормален» для гениальности. Подобная критика легко объяснима: Чехов был предельно далёк от художественных и философских исканий эпохи. Для поэтов-символистов идея о том, что можно писать о простых вещах, – нонсенс. Отсутствие какой-либо трансцендентности в произведениях Чехова воспринималось как анахронизм.
Защитником Чехова выступил обычно критичный в отношении своих коллег Иван Бунин. Он яростно отвечал Гиппиус, что не один Чехов был «нормальным». В ответ на претензию, что Антон Павлович не сжигал свои произведения и не морил себя голодом (как Гоголь), не падал перед невестой в припадке (как Достоевский), Бунин писал, что Пушкин тоже такими вещами не занимался. Отмечал он также и то, что в жизни Чехова хватало странностей: например, он поехал, на Сахалин, будучи больным туберкулёзом, а семейная жизнь его была наполнена предчувствием скорой смерти и разлуки.
Интересно, что сам Лев Толстой очень высоко ценил рассказы Чехова. Он отмечал в них как раз глубокий психологизм, точное чувство своих персонажей. Сложную природу человека Чехов, по мнению Толстого, был способен передать, как никто другой. Конечно, Лев Николаевич пенял Чехову за то, что тот слишком много внимания уделяет мрачным сторонам жизни, но тем не менее ставил его очень высоко.
Высоко оценивал Чехова и Максим Горький. Он очень точно подметил, что Антон Павлович родился «немножечко рано». Это очень точное определение Чехова как писателя, опередившего время и до конца непонятого современниками. Кроме того, Горький предсказал, что Чехов уничтожит реализм. Так и вышло в итоге. Похожее определение автору дала его жена, Ольга Книппер: «Чехов – человек будущего». Пожалуй, эти двое лучше других поняли, кто такой Чехов.
Обвиняли Чехова в приземлённости и Анна Ахматова («его вселенная однообразна и скучна, солнце не светит, мечи не сверкают, отсутствует героизм, жертвенность, глубина, величие»), и Александр Солженицын («нет устрёмленности ввысь»).
Владимир Набоков подвергал критике стиль Чехова, отмечая, что в нём слишком много готовых эпитетов и повторов. Но он также говорил, что всё-таки именно произведения Чехова он взял бы на другую планету. Набоков также назвал «Даму с собачкой» одним из лучших рассказов в истории литературы, а Чехова – пишущим о важнейших вещах в жизни.
Таким образом, реакция на творчество Чехова за рубежом и в России была принципиально разной. В то время как на Западе автора очень быстро полюбили, в России его долгое время критиковали. Однако это не помешало Чехову стать великим как в Европе и Америке, так и в России.
Стоит отметить, что ценят Чехова тоже за разные вещи. Для Запада он в первую очередь драматург, что заметно даже по отзывам современников . Для России Чехов, несмотря на многочисленные, особенно МХАТовские постановки, – прозаик. Так считает, в частности, литературовед Павел Басинский.
Чехов и современность
В чём же актуальность Чехова? Что заставляет людей и сегодня перечитывать его рассказы и пьесы? Прежде всего, это темы, затронутые в произведениях Чехова, и новаторский характер его произведений.
Скука и бессмысленность
Чехова называли «певцом сумерек». Такое определение встречается, к примеру, у Аркадия Аверченко. Философ Лев Шестов отмечал, что Чехов – писатель отчаяния. Дело в том, что Чехов часто пишет о вещах, которые могли бы показаться скучными, а своими героями делает скучных людей. Все персонажи его рассказов и пьес испытывают «сумеречные» чувства – тоску, уныние. Это происходило от самого характера Чехова. «Живётся скучно и глуповато», – сообщал он в письмах, да и в дневниках слово «скука» употребляется очень часто. Несмотря на то что Чехов умел веселиться, он тонко чувствовал скуку существования, скуку окружающих его людей, живущих бесцельно и бессмысленно. Это довольно универсальное чувство, одинаково понятное людям во всём мире.
Чехов показывает жизнь человека, ничего не приукрашивая. А главное, он никогда прямо не выносит своим героям приговор, не допускает оценочных суждений. Скорее, он как анатом препарирует человеческую жизнь, после чего хладнокровно описывает увиденное. Подобное отсутствие дидактики отличает Чехова от других русских писателей, таких как Лев Толстой и Фёдор Достоевский, которые не могли написать ни одного произведения, где история не подводилась бы под философскую систему.
Простому человеку проще читать истории про простых же людей, которые переживают знакомые чувства: тоску, скуку, усталость и т.д. Герои Чехова не задаются глубокими вопросами: «Тварь ли я дрожащая или право имею?» Даже если в его произведениях описывается зло, оно оказывается банальным, бытовым, а не вселенским.
Чехов не учит читателя жизни. Истории о простых людях лишь показывают, как живут другие. Их занятия банальны – застолья, игры в карты, споры о бытовых вещах. Если пытаются философствовать, то выходит набор банальностей и глупостей. Всё это не значит, что у героев Чехова нет мечтаний. Многие из них хотят чего-то большего: поехать в Москву, например, что является высшим счастьем для героинь «Трёх сестёр». Часто сожалеют о том, чего не сделали. Итог всегда один – крах всех надежд и мечтаний. Но не из-за вмешательства сторонних сил, а по причине того, что люди сами не делают ничего, чтобы достичь своих идеалов. Это тоже раздражает Чехова: то, чем человек мог бы стать, но никогда не станет из-за собственной прокрастинации и фрустрации. По Чехову, человек слишком много говорит, но мало делает. Тем не менее Антон Павлович никогда не был дидактиком, он всегда предпочитал показывать в своих произведениях очень индивидуализированных персонажей и их конкретные проблемы, не оценивая и не критикуя в открытую.
Отказ от событийности
До Чехова произведение строилось вокруг определённого события, которое, вторгаясь в жизнь человека, меняло всё и запускало сюжет, вырывая героев из привычной жизни. Чеховский же мир – будничный. В нём всё привычно и знакомо. Вокруг героев быт, который мгновенно узнаётся читателем (даже современным). В значительной мере этот самый быт становится одним из героев произведения.
В этом заключается идея Чехова: жизненная драма – это не событие, которое всё меняет, это ситуация, когда никаких событий нет вообще. Скука и стабильность. Это и есть настоящая драма.
Чехов не стремится вписать сюжет своих произведений в более масштабную картину. Главное для него – фиксация крошечного мирка, мгновения, что делает создаваемый писателем мир реальным. Многие читатели в конце XIX века не понимали и не принимали подобные произведения, ведь Чехов был настоящей предтечей модернистской литературы, которая появилась только в начале XX века.
Индивидуальность каждого персонажа
До Чехова страдание было характерно в основном для главного героя и нескольких второстепенных. У Антона Павловича же каждый персонаж несёт на себе печать страдания. Каждый переживает свою драму, что заставляет пристальнее вчитываться в произведение, поскольку даже эпизодические персонажи представляют интерес. При этом драма у Чехова – это не масштабное чувство, как, например, разочарование князя Андрея в Наполеоне у Толстого. Такие крупные мировоззренческие вопросы не волнуют ни самого автора, ни его героев, ведь вязкая, скучная жизнь – она сама по себе трагедия. Чехов вообще, кажется, не верит, что в мире есть счастье. Однако он не делает из этого сцен, а грустно констатирует факт.
Герои у Чехова – откровенно неустроенные личности, не реализовавшие свой потенциал или вовсе его не имеющие. Перспектива их – жизнь в болоте (или футляре). Серые будни, мещанство и обыденность – вот главные враги человека. Об этом писал ирландский писатель Джеймс Джойс. Он утверждал, что из всех русских писателей его эпохи больше всего восхищался Чеховым. Джойс описывал его произведения как драматургически революционные в плане отказа от напряжённости и в разрушении классических драматических условностей. В персонажах Чехова он впервые в истории театра увидел индивидуумов, которым, по его мнению, не удается покинуть свой собственный мир и вступить в контакт друг с другом. Для Джойса Чехов – первый писатель, фиксирующий экзистенциальное одиночество, которое в конечном итоге сосредотачивается на жизни как таковой, а не на отдельных героях.
Новаторство
Чехов не просто классик, он новатор, оказавший влияние на создание того театра, который мы знаем сегодня. По этой причине его пьесы продолжают ставить на сцене, а рассказы экранизировать. Произведения Чехова – благодарный материал. В нём всегда можно найти нечто новое и показать знакомое произведение с другой стороны. Тексты Чехова позволяют нарушать хронологию событий, искать новый подход к созданию того или иного образа, поскольку традиционного сюжета и героев у Чехова нет. Поэтому он так популярен у современных режиссёров, которые стремятся переоткрыть классические произведения. И критика новых постановок за то, что это «не классический Чехов», выглядит забавной, так как Чехов в принципе «антиклассичен». В своё время его критиковали как раз за это: за бессмысленные диалоги, недостаток действия, вольное обращение со временем.
Герои не произносят высоких речей, обличающих действительность, не занимаются морализаторством. Они обсуждают самые обычные вещи. При этом атмосфера произведений Чехова говорит сама за себя. Проблема скучности жизни – чем не высокая идея? Однако она сочетается с повседневным и банальным. Высокие разговоры о смысле жизни Чехову отвратительны. Он – материалист. И все метафизические вопросы для него не более, чем болтовня. Повесть «Дуэль» – во многом пародия на размышления о важнейших вопросах жизни. Кроме того, у Чехова интересны диалоги. Герои зачастую отвечают невпопад, обрывочными фразами, поскольку не слушают друг друга. Очень многое, таким образом, отдаётся на откуп читателям. Разрывы в диалогах – это пространство, в котором каждый участник (а читатель Чехова – всегда соучастник творческого процесса) волен додумывать своё. Проблема людей, которые не слышат друг друга и не способны на нормальную коммуникацию, актуальна как для времён Чехова, так и для нашей эпохи, что делает писателя близким современному человеку.
Чехов – откровенный мизантроп. Его героев трудно назвать привлекательными. В пьесе «Вишнёвый сад» вообще нет ни одного положительного героя. Автор показывает людей с самой неприятной стороны, и тем интереснее его читать. Потому что нормальность редко бывает интересна людям, интригует как раз ненормальность. И даже если читатель не замечает своего сходства с персонажами, они всё равно обладают притягательностью.
Масштабность тем
Впрочем, есть и другой взгляд на Чехова как на писателя, предчувствующего катастрофу. Выше говорилось о том, что Антон Павлович не делает сознательных обобщений, не вписывает истории в масштабный контекст. Однако некоторые видят в нём именно такую сторону. К примеру, ирландский драматург Рори Малларки утверждает, что Чехов созвучен нашему времени, а «Вишнёвый сад» называет пьесой о переменах, в центре которой ярко выраженный личный переворот: потеря семейного очага. За пьесой Чехова стоят огромных социальные перемены, и Малларки признаёт подобные переломные моменты и сегодня. «Возникает ощущение, что системы и прежние модели поведения непригодны для достижения цели – начиная с крупных политических и экономических систем и заканчивая тем, как мы относимся друг к другу изо дня в день», – говорит он. В целом это созвучно Чехову и не противоречит тому, что его внимание сосредоточено на малом. Если рассматривать Чехова как писателя, предвосхитившего модернизм, то всё встаёт на свои места. Ведь предчувствие катастрофы – важная черта всей модернистской литературы. И осознанно или нет, но Чехов отразил подобные ощущения в своих произведениях. Судьбы людей, по сути, рушатся, пока они занимаются обыденными делами. Малларки также отметил: «Чехов гораздо больше похож на “В ожидании Годо”, чем на реализм Ибсена или Джорджа Бернарда Шоу». Это важная черта Чехова как премодерниста.
С Малларки соглашается другой драматург, англичанин Саймон Стивенс. Он видит в Чехове то же самое: персонажей «на пороге катастрофы». По его словам, подобные черты можно найти во многих современных произведениях: «Нас определяет наша тревога, чувство, что вот-вот произойдёт нечто ужасное».
Итог
Чехов был и остаётся одним из самых популярных писателей в мире. Уже вскоре после смерти он был признан новатором, провидцем, гением. Им восхищались и продолжают восхищаться не только простые читатели, но и режиссёры, писатели, поэты. Каждый из них испытал его влияние, если даже не напрямую, то опосредованно, поскольку Чехов стоял у истоков литературы и театра XX века. Его актуальность и современность можно подчеркнуть следующими цитатами наших современников. Российский режиссёр Лев Додин сказал: «Если с умом читать Чехова, можно очень многое понять, что происходит в сегодняшнем времени». А канадский драматург и режиссёр Важди Муавад отметил новаторство Чехова: «Чехов опустил трагедию до уровня простых смертных. Его герои – это не короли и королевы. Это – люди». Главным образом это и делает Чехова важным писателем, в том числе для современности. Писатель не хотел никого учить, не вписывал свои сюжеты в масштабный исторический или философский контекст. Однако через своих героев, простых людей, он говорил о вечных вопросах, которые созвучны очень многим и сегодня: о скуке, бессмысленности бытия, пассивности, нереализованности в жизни, эфемерности счастья. Эти темы остаются вне времени, поэтому Чехов будет пользоваться популярностью и в будущем.
Мы рады, что статья оказалась для вас интересной! Больше интересных фактов из мира литературы вы можете найти в нашем телеграм-канале "Книгоед".