Море штормило. Грязно-белые брызги бились об скалы, в бессилии откатываясь назад лишь для того, чтобы попытаться снова. Некоторым особенно высоким гребням даже удавалось захлестнуть металлическое ограждение маяка, но сам колосс стоял величественно и непоколебимо. Извечное противостояние. Красота и мощь стихии.
Сеня отпустил скользкие перила, уже порядком изъеденные ржавчиной, поежился, и решил вернуться назад, в тепло. Скрип тяжелой двери, такой привычный – сколько петли не смазывай, бесполезно. Соленая вода, соленый воздух….
Он разулся, снял мокрый плащ и шляпу, повесив вещи на крючок поближе к старому масляному обогревателю. Нажал пару кнопок на стенной панели. Гул, раздававшийся откуда-то снизу, стал выше на пару тонов – турбина генератора перешла на форсированный режим.
Под маяком находилась большая пещера. Она наполнялась водой во время приливов и вот таких штормовых дней. Турбина же, поставленная на сливной трубе, позволяла извлечь накопленную энергию. На случай штиля имелся еще и дизельный генератор, но Сеня запускал его теперь редко – стихия бушевала уже неделю. Сам маяк также работал на электричестве – огромная лампа-прожектор на самом верху башни как раз и являлась основным потребителем.
Смотрителю оставалось только следить за работой системы, вовремя переключаться на генератор, и ….
Сеня достал старое вертикальное ружье из-под верстака, хмыкнул, и принялся за чистку. Ржавчина почти не затронула ствол, как внутри, так и снаружи, но небольшой налет нагара, оставшийся после вчерашних стрельб, следовало удалить.
Насвистывая незатейливую мелодию, он погрузился в воспоминания. Месяц назад, когда он только добрался сюда….
***.
- Ты, штоль, заместо меня будешь? – седой старик прищурил глаз. – Да ты зеленый ишшо! Кого прислали?
- Здравствуйте… - Сеня замялся, не зная, как обратиться к нему.
- Митрич. И не выкай мне тут. А тебя как звать?
- Сеня.
- Энто, значит, полное имя… Арсений чтоль? – дед почесал голову через вязаную шапку с помпоном.
- Нет, Сенека. Был такой древний философ. Родители так назвали, думали, от этого умнее вырасту, - он улыбнулся.
- Ну и затейники у тебя родители, растудыть их итить! Ладно, не суть… сейчас проведу тебе энто… ликбез, во! Смотри, что да как.
Старик показал Сене, как запускать генератор, как включать турбину, освещение, провел экскурсию по маяку, объясняя и разжевывая детали. Ничего сложного, по сути. А после резко посерьезнел и сказал:
- А вот здесь, - он вытащил железный ящик из-под стола, - ружжо. Ящик с пломбой, поэтому не открывай без причин, иначе потом писанины много настрочить придетси. Ключ вот, при себе держи всегда. И еще. Ночью не спи, лучше днем спи – маяк-маяком, а хто-нить заявиться может.
Сеня взял из морщинистых рук ключик на тонкой веревке и под одобрительным взглядом старика повесил его на шею.
- Да кто прийти может, дедушка Митрич? Тут дверь железная, окон на первом этаже нет. Закроюсь и все.
- Мало ли что, - дед подмигнул, - да окна закрывай накрепко. Скоро сезон штормов. Ладно, буду собираться.
Старик казался добродушным, но все же что-то не понравилось в нем Сенеке. Как будто тот знает больше, чем говорит. Еще и оружие это… Когда его направляли сюда от института, ничего такого не говорили. Если б Сеня знал, что тут опасно – он бы ни за какие коврижки!
Ладно. Отработка, так отработка. Шесть недель надо проторчать тут, заодно можно написать заготовку для будущей дипломной работы по начинке здания. Это вам не жилой дом, тут посложнее...
Дедок уехал. С причала на другом конце острова за ним прислали ржавую «буханку», словно намекая, что он поглавнее Сени будет. Студенту днем пришлось топать пешком на своих двоих, а двадцать километров – это двадцать километров, все ноги истоптал.
Он достал из сумки старенький ноутбук, рулетку, блокнот и самое главное сокровище – непочатый блок сигарет. Придется экономить. Раз в неделю будет приезжать та же «буханка» с провизией, а вот про курево с институтом договора нет, конечно.
Когда-то этот маяк был очень важен, корабли шли на его путеводный свет, огибая скалистые участки морского дна. Но всему приходит конец. Маршруты изменились, теперь на горизонте виднелись только несколько парусов рыбаков с соседнего острова.
Сеня улыбнулся, раскурил сигарету и всмотрелся в пенные буруны, что накидывались друг на друга, подобно играющим щенкам, между камней.
***.
Первый день.
Было трудно перестроить график сразу, к началу ночи студент уже зевал. Днем спать не получалось.Зато он обошел весь маяк, проверил механизмы и электрические цепи, старательно записывая нужные данные в заготовку для диплома. Он излазал все этажи, замеряя рулеткой размеры, поэтому довольно сильно устал.
И время от времени мысли возвращались к железному ящику под столом.
"Зачем на острове оружие? Чаек отстреливать? Или тут пираты водятся? А чего тут вообще на маяке ценного? Только медяха из проводов", - он потер переносицу.
Сеня достал ящик и внимательно его рассмотрел.
Сам металл был несколько раз покрашен и даже успел облупиться. Если на нем и были какие-то надписи, то их давно закрыло толстым слоем краски. А вот замок висел относительно новый, почти без царапин. И рядом пломба, свинцовая, с плохо читаемыми цифрами.
- Как будто его уже открывали недавно, а потом снова опечатали. Надо порыться тут получше, вдруг и свинец с формой для отливки найдутся.
После тяжелого трудового дня потянуло в сон. Студент прислушался к автоматике - включилась лампа маяка.
Он отправился на боковую. Предварительно закрыв все двери и окна.
***.
Шестнадцатый день.
За две недели ничего примечательного не произошло. Волны, корабли, крики чаек - все начинало приедаться, становилось привычно-обыденным, как солнце, которое встает на рассвете.
Море не волновалось, словно прикидывалось паинькой. Ясные безоблачные дни летели чередой, отчего на душе становилось спокойно и легко.
Два раза приезжала "буханка". Еды привозили много, жаль, без особого разнообразия - сухие пайки да овощи. Студент хотел перекинуться парой слов с водителем, но тот был молчалив и угрюм, смотрел исподлобья, да курил какие-то измятые папиросы изрядно вонючей марки.
Наконец-то удалось научиться спать днем. Конечно, ночью печатать текст было несколько неудобнее, но зато Сеня точно знал, что с маяком все в порядке. Пару раз студент забывал заправить генератор, и он глох посреди ночи. Приходилось запускать дизель заново.
Ничего особенного. Все, как обычно.
Следующей ночью поднялся ветер. Впервые за долгое время студент услышал новый звук. Что-то ударило в стену снаружи, а сверху раздался звук бьющегося стекла.
- Только бы не лампа! - Сеня вскочил на ноги и побежал по лестнице, перемахивая через ступеньку.
Свет по-прежнему горел.
- Фух. Пронесло.
На площадке гулял ветер. Одно из восьми окон, окружающих помещение с источником света, было разбито. И это несмотря на металлические решетки!
- Птица, что ли, врезалась, - Сеня внимательно осмотрел осколки, - следов крови нет. Как будто камнем кинули. Но и камня нет тоже.
С помощью найденного в ящике инструментов мотка скотча удалось собрать разбитое стекло почти, как было.
А еще Сеня обнаружил, что снаружи смотровой площадки на эти самые окна можно опустить специальные створки, защищающие стекла. Правда, при этом маяк становился почти бесполезен - свет с трудом пробивался наружу.
- Зачем это надо? Наверное, их закрывают во время сильного шторма, чтобы ничего не повредило лампу. А кораблей в такую погоду и не должно быть, поэтому свет не нужен. Странно, что дед не сказал ничего, хотя... он старый, мог забыть.
***.
Двадцать второй день.
А затем пришла буря.
Еще днем небо заволокло свинцово-серой пеленой. Отблески молний то и дело озаряли горизонт, подкрадываясь все ближе.
Волны поднимались с каждым часом все выше. Сеня перевел питание на турбину, свет мигнул и тускло замерцал, разгораясь все ярче.
- Сперва усыпив бдительность, природа пришла требовать свое.
Когда волны достигли пяти метров высотой, начиная захлестывать основание маяка, студент поднялся наверх и закрыл металлические створки на окнах.
Начался дождь.
Сеня заперся внизу, в жилом помещении, включив обогреватель, и курил.
Стены дрожали, то ли от шторма снаружи, то ли войдя в резонанс с турбиной, которая вышла на максимальные обороты и ревела внизу. Наверху что-то скрипело и стучало. С площадки раздавался странный гул, басовитый и глубокий, отличающийся от гудения турбины.
- Проклятый ветер!
Всю ночь природа пыталась уничтожить строение, дерзко возвышающееся над скалами. Студент нервничал, снова и снова перечитывая правила эксплуатации, раскленные в виде плакатов на стенах.
Но всему приходит конец, вот и шторм отступил к утру. Цивилизация опять победила природу - маяк устоял.
Наутро Сеня провел полную инспекцию - непоправимых повреждений не было. Вот только створки, закрывающие окна, были покрыты свежими глубокими бороздами.
- Как будто их гвоздями царапали. Это что же за ветер такой? - студент разглядывал металл.
Оказывается, на нем и раньше были царапины, просто ранее они сливались в одно ржавое пятно. Некоторые уходили довольно глубоко, почти насквозь, некоторые ползли к краю, слегка изгибая створку, словно кто-то пытался монтировкой ее поддеть.
- М-да. Странно.
Сеня потеребил ключ на шее.
***.
Двадцать четвертый день.
С приходом тмноты ветер вернулся. Пусть и не с такой силой, как раньше, но он снова пробовал маяк на прочность. Сегодня Сеня решил остаться наверху, захватив с собой металлический ящик.
Студент закрыл все створки, кроме одной, и всмотрелся вдаль сквозь мутное стекло. Луч маяка, как лазер, проходил сквозь решетку и устремлялся в ночное хмурое небо.
В световом пятне что-то мелькнуло.
Тихий гул, пробирающий до дрожи, раздался вдалеке.
Сеня выскочил на площадку, захлопнул последнюю створку и, матерясь, запрыгнул обратно. Гудение стало оглушительно громким, затем в дверь что-то врезалось, раздался скрежет. Это что-то царапалось и шебуршилось снаружи, не издавая других звуков.
Студент снова выругался, подтянул к себе ящик, сорвал пломбу и трясущимися руками вставил ключ, дергая замок. Тот, словно издеваясь, открылся не сразу, но внутри действительно оказалась охотничья вертикалка, уже заряженная и готовая к стрельбе.
- Надо валить отсюда. Практика, тоже мне.
Он просидел до самого утра, слыша странные звуки, и надеясь, что дверь сможет удержать незваного гостя. Перед рассветом снова раздался гул, недовольный, низкий, резонирующий с костями. Голова разболелась так сильно, что Сеня зашипел, чуть не выронив ружье.
Звук становился все громче, затем раздался последний, самый сильный удар в дверь, едва не сорвавший ее с петель. Защелка отлетела и со звоном покатилась по полу.
- Ну вот и все, - студент стиснул ружье и направил его в сторону двери.
Тут лампа погасла - видимо, наступил рассвет, и маяк перешел в дневной режим.
И гул стал затихать, и за дверью, которая со скрипом отворилась, никого не оказалось.
***.
Двадцать пятый день.
Природа словно обезумела. Не успел Сеня собраться, чтобы бежать из этого проклятого места к причалу, как начался новый шторм, куда сильнее прежнего. Дверь на первом этаже то ли заклинило, то ли прижало ветром так сильно, что изнутри ее стало не открыть.
Студент был на грани паники. На первом этаже окон не было. Спускаться же со второго этажа в такую погоду граничило с самоубийством, веревку не получилось найти. Он снова и снова осматривал помещения, пытаясь отыскать хоть что-то, что может помочь.
Затем, собравшись с мыслями, Сеня поднялся наверх. Дверь со сломанной защелкой, подпертая оружейным ящиком, дребезжала и тряслась, как безумная. Из-под нее растекалась большая лужа.
Он посмотрел вниз. С водой снаружи принесло еще что-то, похожее на обрывок тряпки. Студент наклонился и расправил на руке непонятную находку.
- Что-то похожее то ли на плотный полиэтилен, то ли на картон, но при этом не подверженное намоканию. Хрупкое на излом, но при этом прочное на разрыв. Хм-м...
Похоже на хитин.
***.
Двадцать пятый день. Вечер.
- Большому кораблю – большое плавание, - прошептал Сенека, достав ружье, затем добавил: - а большому фонарю – такие же мотыльки….
Одна створка снова была открыта. Луч маяка высветил первую далекую фигуру. Огромные крылья так быстро двигались, что были почти не видны. Басовитое гудение становилось все громче….
