С 1965 года Советский Союз активно поддерживал коммунистов во Вьетнаме в их борьбе против Соединенных Штатов. Однако по дипломатическим соображениям эту помощь старались скрывать, так как Хрущев стремился к снижению напряженности после Карибского кризиса.
Поэтому советские военные специалисты получили массу инструкций. Вдобавок, принимающая сторона установила некоторые дополнительные ограничения. Это сыграло роль, и американцы не сразу заметили присутствие советских товарищей.
Какие же ограничения были наложены на наших офицеров во Вьетнаме?
Первый и самый важный запрет касался строжайшей секретности. Запрещалось не только фотографировать, но и устанавливать контакты с местными жителями, за исключением специально назначенных вьетнамских переводчиков и специалистов. Также было нельзя покидать место службы без специального разрешения или пытаться привлечь внимание противоположного пола. Все командированные в Вьетнам подписывали соглашение о неразглашении.
Именно по этой причине многие честные военнослужащие впоследствии сталкивались с проблемами при оформлении выслуги лет и трудностями в доказательстве права на льготы. Существовал еще один специфический вопрос: когда человек возвращался в СССР, он мог привезти с собой целый набор экзотических тропических заболеваний. Вероятность заразиться ими во Вьетнаме была весьма высокой. Затем пациенту приходилось участвовать в своеобразной игре с врачами "угадай болезнь", при этом обсуждать свое состояние было строго запрещено.
Второй запрет состоял в том, что: а) вьетнамцы искренне ценили и охраняли советских военных специалистов; б) между Вьетнамом и Китаем в то время существовали определенные трения, и вьетнамцы обязаны были учитывать мнение КНР.
Из-за этих двух факторов советские «трофейные команды» не всегда прибывали вовремя на места падений новейших американских вертолетов и самолетов. А ведь изучение американской техники было одной из главных причин, по которой Советский Союз ввязался в эту войну.
Вьетнамские охранные группы часто состояли из вооруженных подростков и женщин, изменить это было невозможно. Поэтому вьетнамцы понимали, что не могут обеспечить безопасность своих союзников, тем более что американцы быстро организовывали эвакуацию, унося всё ценное и нередко минируя оставшееся имущество. Хотя прямых запретов не было, вьетнамцы использовали всевозможные предлоги для того, чтобы затянуть время. Это делалось не обязательно из злобы, а скорее для того, чтобы защитить советских специалистов.
Что касается третьей причины, то вьетнамскому правительству приходилось лавировать между Китаем и СССР. Поэтому они старались избегать встреч представителей этих стран. Например, когда в одном и том же порту получали военные грузы или планировали изучить военную технику. В результате, даже при выполнении своих прямых функций, наши офицеры могли столкнуться с вежливыми ограничениями в свободе передвижения.
Еще один запрет касался любых попыток наладить телесные отношения с местными женщинами. Это было обусловлено колониальным культурным аспектом: французы, как бывшие хозяева Вьетнама, славились своей любвеобильностью и относились к прекрасному полу с западной снисходительностью и потребительским подходом.
Консервативные вьетнамцы, особенно из сельской местности, с осуждением смотрели на своих соотечественниц, имевших связи с европейцами, а тем более на тех, кто родил детей от них. Считалось, что белый человек лишь "помнет" и затем бросит, и эта точка зрения была в значительной мере обоснованной, даже в отношении советских специалистов. Неудивительно, что как вьетнамские коллеги, так и их начальство не слишком позитивно относились к таким романам. Тем не менее, такие отношения все равно имели место, и порой они основывались на настоящей любви.
В остальном, отношение простых людей к советским товарищам было очень дружелюбным. Даже вьетнамские апельсины, отправляемые в СССР, были завернуты в бумагу с надписью: "Спасибо за помощь".