По мотивам видео «Крестоносец» протоиерея Павла Балина. Статья из цикла «рассказы сельского батюшки».
Когда я начал воцерковляться, церковь у нас была далеко — пять километров. И эти пять километров от города Катайска нужно было пройти в село Боровое, где стоял храм.
Я был молодым и здоровым, поэтому ходил быстро. И вот как-то раз я шел мимо кладбища, на пути еще два кладбища было — Катайское и Боровское. Прохожу мимо Катайского кладбища, а там свалка сделана. Экскаватор выкопал яму, и туда бросают старые венки, мусор всякий.
Иду мимо и вдруг почувствовал, что надо подойти к этой яме, как будто кто-то взял меня и подтащил. Подошел, заглядываю в эту яму, а там венки лежат старые, еще какой-то мусор и крест с могилы.
Деревянный крест, видимо, усопшего похоронили, крест деревянный поставили, а потом памятник установили и этот деревянный крест бросили в эту свалку, в эту яму.
Меня Господь толкал, я упирался. Увидел, что крест в яме лежит, я сам прыгнул туда. Как так, крест валяется на свалке, в яме помойной. Спрыгнуть-то я спрыгнул туда, но не подумал, как вылезать. Экскаватор выкопал глубокую яму, метра два с половиной.
Вот я стою с этим крестом в этой яме. Как вылезать-то? Крест вытолкнул наверх, сам кое-как выцарапался, вылез оттуда. Вот стою с крестом, думаю, что с ним делать. Не знаю, куда его девать. Пойду-ка я отнесу его в церковь. Пусть там священник решает.
Как его нести? Подмышку взять? В руку взять, как чемодан? На плечо? Нет, как-то все это непочетно, неуважительно ко кресту. Что делать-то? Взял его как флаг и пошел. Ладно, по лесу шел. А потом деревня началась, я тогда еще некрепкий в вере был, иду, а мне стыдно, неловко, очень непросто вот так вот пройти по деревне с крестом.
Кто-то останавливался, смотрел, женщина креститься начала, мужик увидел, что я с крестом иду, как ненормальный, в дом зашел, не стал на это смотреть даже. В общем, все по-разному реагировали.
Но вот этот крестный путь я прошел, поставил в уголочек возле столярки. Главное, что он не на свалке. Пусть теперь отец Александр думает, куда крест девать. Но прошло немного времени, и я снова иду, опять крест.
Ну что ты будешь делать? Опять беру крест. Второй, третий, потом уже стал на кладбище заходить: «Где тут кресты? Валяются где-нибудь? Нет?»
Отец Александр меня ругает уже:
— Унеси обратно, туда, где взял.
— Как это я крест понесу обратно на свалку, вы что?
А я носил и носил: через день или каждый день приносил по кресту. Накопилось 18 крестов. Весь угол был заставлен этими крестами — старыми, новыми. Но я их носил. Отец Александр на меня сильно ругался, а потом благословил все кресты распилить и сжечь. Чтобы крест не валялся на свалке, лучше его через огонь очистить.
Был замечательный рассказ отца Николая Гурьянова с острова Залит, что он старые сгнившие кресты на кладбище собирал, распиливал и складывал в поленницу, а потом сжигал в печке, даже опилочки все собирал. На примере этого старца мы все крестики распилили и сожгли в печке.
Это было давно, но мое отношение ко Христу у меня уже сформировалось. Прошло время, меня рукополагают в священники. Интересно, что мое первое дьяконское рукоположение было в День Воздвижение Креста, 27 сентября. Я стал дьяконом именно в этот праздник, который я очень почитал.
Меня назначили в этот храм. Священником я стал потом — на Преображение. Назначили в этот храм без окон, без дверей, без колокольни — все разобрано было. Надо восстанавливать.
Еще был такой интерес: а сохранилось ли что-нибудь от старого, дореволюционного здания? Например, иконы или крест. Никто, конечно, не знал, где кресты.
Мы уже начали служить в восстанавливаемом храме, и подходит ко мне председатель колхоза:
— А что это вы, батюшка, службы служите, а креста-то у вас нет наверху?
— Ну, нет креста. Может, вы знаете, где он?
— Я все знаю. Крест на кладбище, на могилке у одного дедушки.
Что получилось? Вот он, мужичок, по глупости своей решил «долой церковь, бога нет», наслушался коммунистических речей, залез и сбросил крест. Вскоре он погиб, и этот крест ему на могилу поставили. Он так до сих пор и стоит.
— Вы к внуку обратитесь, к Александру. Он подскажет, что и как.
Но к Александру не получилось подойти. Тут было много строительных работ, уделялось большое внимание восстановлению.
Было какое-то отпевание, похороны. Усопшего где-то на дому отпели, проводили до кладбища, тело предали земле, отслужил литию и уже уходил, когда меня догнал этот Александр Гусев.
— Батюшка, вот когда мой дед крест сбросил с храма, на наш род легло проклятие. Никто из нашего рода своей смертью не умирал. Все погибали.
Бабушка погибла ужасно – сени от дома маленько отошли, щель получилась, она ключ потеряла и нужно было в дом попасть. Она стала в эту щель пролазить, застряла где-то на груди и задохнулась. Ужасная смерть. Брат у меня на «Кировце» перевернулся в речку, утонул, погиб.
Я сам хожу под проклятием. Я знаю, что я погибну. Я с этим смирился и не знаю, как это изменить. На себя уже махнул рукой. Но у меня тут дочка чуть не погибла. А за дочку-то я, извини, любого порву.
Но вот что с этим проклятьем делать, я не знаю. Раз вы начали храм восстанавливать, можно крест вернуть. Деду поставлю памятник какой-нибудь, а крест верну в храм. Мне за дочку страшно стало.
— Хорошо, Саш, возвращай.
— Но только этот крест не тот, не главный, не сверху. Это крест с алтаря.
В это время мимо проходила женщина. Бабы – народ любопытный. Она идет и прямо ухом тянется к нам. Вот она уже прошла, тут же разворачивается и говорит:
— А я знаю, где крест. Он в Ялыме, стоит на кладбище у агронома.
Она адрес сказала дочери этого агронома, где живет, как выглядит – все обрисовала.
Ладно, один крест есть, поехал за вторым. Приезжаю в Ялым, нашел эту женщину.
— У вашего отца, говорят, крест с храма. Вернуть бы надо.
Она как-то сразу виноватой себя почувствовала.
— Батюшка, отец не виноват, он не снимал, не сбрасывал крест. Он агрономом работал, его направили в Чернавку. Он приехал, поработал немножко, годик, наверное, но он заболел и умер, а в эту ночь был сильный ураган. И видимо, за храмом, за крестом давно уже никто не смотрел, деревянное основание подгнило, и крест просто сдуло, он сорвался и упал вниз. И вот этот крест взяли отцу и поставили, но папа у меня хороший был, он не снимал крест. Мы вернем, конечно, вернем его.
— Хорошо.
— Батюшка, вы мне, пожалуйста, квартиру освятите. У нас тут недавно клуб сгорел.
Клуб — это такое место, где все собирались, песни пели.
— Хорошо.
Дочка в Водном жила. Приехал я в Водное уже за крестом и освещать квартиру. А там уже, смотрю, толпа ждет. Все женщины собрались.
— Батюшка, и мне освяти, пожалуйста, квартиру.
— И мне.
Семь квартир. Целый день ушел на это. Первый раз у меня такое было, что семь квартир нужно было освятить. А еще деревня же. Это в городе все быстро делается. Здесь как-то поспокойнее, все хозяйки хотят еще угостить, поговорить. В общем, я ушел оттуда, меня аж покачивало. Но уехал оттуда уже с крестом.
Приехал рыбак Анатолий Петрович. Он ездил на рыбалку и заехал в церковь.
— А креста-то у вас нет.
— Нет креста. Два старых, исторических, родных нашли, а вот третьего нет.
— Давайте я вам сделаю. Я однажды разрабатывал крест для Далматовского монастыря. Но когда уже все разработки были готовы, чертежи были готовы, мы уже готовы были приступить, почему-то монахи отказались. Но я так понял, что это не их вина, а моя: мне Господь не доверил, чтобы я крест для Его храма сделал. Как-то мне стало не по себе, вроде я не сильно грешный, но Господь не доверил.
В общем, я задумался: если Господь меня отверг и не доверил мне изготовление креста, надо начать ходить в церковь и молиться. Я начал ходить в храм, молиться, побывал на исповеди, попытался сдать грехи. Мечта у меня эта осталась. Можно я вам изготовлю и поставлю крест?
— Пожалуйста. Хорошо, делайте.
Анатолий Петрович взялся за дело. На заводе они изготовили крест, куполочек уже был. Надо было видеть этого взрослого мужчину: он радовался как ребенок, обошел крестным ходом вокруг храма с крестом. Потом мы крест освятили и поставили на место.
Интересно, что, когда ставили крест, собрался народ, служили молебен, прилетела кукушка, села на тополь и кукует. Бабушка одна спрашивает:
— Кукушка-кукушка, сколько крест будет стоять?
Кукушка закуковала, наверное, на полдня. Бабушки были рады, довольны и счастливы.
— Церковь будет долго стоять, крест будет долго стоять.
Кукушка подтвердила. Вот так эти кресты, слава Богу, и стоят. И дай Бог, чтобы стояли еще долго во славу Божию.
Понравился рассказ? Читайте другие 👉истории сельского батюшки👈