Украинский режиссёр Андрий Жолдак, ставя в Амстердаме, в Голландской национальной опере, в октябре 2024 года оперу Людвига ван Бетховена «Фиделио», устроил скандал. Точнее: на режиссёра пожаловалась труппа. «Репетиции были наполнены криками и сексуальными сценами, которых не было в сценарии», – сообщает голландское издание “Echt Amsterdams nieuws” («Настоящие новости Амстердама»).
Артисты донесли об «импульсивном, неразумном, неуместном и/или запугивающем поведении» украинского режиссёра, а также что он позволял себе «физические прикосновения на репетиции без предварительного разрешения». «Статист, к бедру или ягодице которого он прикасался во время репетиции», снялся с постановки, делится информацией “Echt Amsterdams nieuws” Позже «танцовщица подала заявление в полицию на Жолдака о сексуальном насилии». Правда, прокуратора уголовное дело против украинца не возбудила, так как четыре свидетеля, вызванные ею, не подтвердили показания балерины. Так или иначе, Жолдак отстранён от постановки «Фиделио». «Это был первый раз, когда мы работали с ним, а также последний», — говорится в заявлении Голландской национальной оперы, возглавляемой хореографом Тедом Брандсеном.
Вот такие новости о человеке, с которым я познакомился, работая в «Комсомольской правде». В 2000-м Жолдак поставил в Петербурге на сцене «Балтийского дома» спектакль «Тарас Бульба». «Тарас Бульба» без слов! За весь спектакль прозвучало всего три фразы. Плюс к тому, казаков Жолдак одел в костюмы японских самураев. Помню, учительница, которая привела учеников на спектакль по школьной программе, была очень разочарована. Но энергетика спектакля – потрясающая. Жолдак устроил спектакль-мистерию.
В рамках фестиваля «Балтийский дом» был показан и другой спектакль Жолдака – чеховские «Три сестры». Поставил он его в киевском театре имени Ивана Франко, перенеся действие в конец 40-х годов ХХ века. Как ни крути, но у нас с Украиной было тогда общее культурное пространство. Кстати, на родине Жолдака не особо привечали. Он был enfant terrible украинской театральной сцены. Украинская критика разносила его спектакли. А в России к его экспериментам отнеслись с интересом.
Мы с Андрием общались в центре Петербурга – в большой старой петербургской квартире, снятой для него театром. Судя по некоторым характерным признакам, накануне в многокомнатном жилище прошла вечеринка. Но Жолдак, который присовокупил тогда к своей фамилии ещё одну – Тобилевич, да ещё и с цифрой – IV, нашёл в себе силы поговорить с корреспондентом, то есть – со мной. Это было время, когда обращение «пан» было не более чем игрой.
Дмитрий ЖВАНИЯ. Пан Тобилевич, вы полагаете, что самураи чем-то схожи с казаками?
Андрей Жолдак-Тобилевич IV. Сейчас я с большим интересом изучаю период Чингисхана. Оказывается, многие обычаи и традиции воинов-монголов всплыли потом в казачьей Запорожской сечи. Тот же порядок построения войска (десятки, сотни, тысячи, тьмы), та же тактика штурма города и даже тот же ритуал погребения павших! Недаром некоторые учёные говорят, что славяне — родственники тюрков. А уже тут, в Питере, я прочёл в одной книге о Японии, что самураи брили головы так же, как казаки. Только чуб у них по ухо, а у казаков длинней. Всё это и подвигло меня выйти за традиционные этнические рамки «Тараса Бульбы».
— А почему вы лишили спектакль текста?
— В Петербург я приехал с пьесой. Но город и питерские актёры так сильно поразили меня, что я оставил только три предложения на весь спектакль. А он идёт два с половиной часа! В итоге получился спектакль-притча. Монголы верили, что существует субстанция, которая создала видимый и невидимый мир. В моём «Тарасе Бульбе» очень много зашифрованных знаков и символов.
—И чем же вас так поразил Петербург?
— Я прожил в Питере три месяца и понял: это сумасшедший город. Тут сконцентрирована такая колоссальная энергия! Чтобы получить вдохновение, в белые ночи я гулял по пустым питерским улицам. До этого я работал и жил в Киеве, Париже, Варшаве, Бухаресте, учился в Москве, посещал театральные семинары в Венеции, но нигде не испытывал того же, что Питере. Здесь рождаются и сюда приезжают люди, которые, подобно антеннам, улавливают невидимые миры. В Москве такого нет! Ваш город жаждет настоящего художественного сумасшествия! Поймите правильно: я не подразумеваю какие-то там дилетантские перфомансы, когда люди выходят на площадь и какают в блюдечко… Вот мой «Тарас Бульба» — это художественная провокация!
На Украине или в Польше я бы поставил совершенно другой спектакль. Ибо географическое положение страны или города, климат, люди, местные традиции — всё это оказывает сильное воздействие на замысел режиссёра. В «Тарасе Бульбе» много славянских патриотических мотивов. В произведении есть такие пласты, которые сегодня очень опасно затрагивать. Например, тема еврейства или тема столкновения католицизма с православием. Я бы мог устроить художественный, да и не только художественный скандал. Но я отказался от этого! Я считаю, что искусство должно уходить от политики.
— А петербургские актёры сразу поняли ваш замысел, пан Жолдак?
На меня сильнейшее впечатление произвела петербургская актёрская школа. Здешние актеры, во всяком случае, те, с кем я работаю, молниеносно схватывают режиссёрские установки.
— Пан Жолдак, как Вы считаете, Гоголь украинский писатель или русский?
— Как-то в Варшаве режиссёр Кшиштов Зануси (я у него учился) сказал мне: «Андрей! А ведь Гоголь — предатель». Я, оторопев, спросил: «Почему, пан Кшиштов?». «Да потому что он уехал в Петербург!» Но всё это политика! С художественной точки зрения Гоголь — гений вселенского масштаба. В петербургский период он предвосхитил экзистенциализм [Жан-Поль] Сартра, [Эжена] Ионеско, сюрреализм в литературе. То есть вышел на космический уровень!
А Гергиев, кто он? Осетинский или русский дирижёр? Это звезда мировой величины! Или возьмём Сальвадора Дали. Он родился в Испании, потом жил в Париже, Нью-Йорке. Великие художники — люди планеты Земля. Чем больше талант у человека, тем меньше он связан с какой-либо национальной общностью.
— А что вас подвигло поместить чеховских «Трёх сестёр» в послевоенный контекст?
— Некоторые ваши, русские, критики возмущаются: «Нельзя трогать нашего Чехова, писавшего о тоске, о небе в алмазах!». Неужели они, критики эти, не понимают, что Чехов, как горы Гималаи, существует вне зависимости от пана Жолдака! Я попробовал посмотреть на «Трёх сестёр» своими глазами — вот и всё. Разве это плохо?! Я отказался от классической чеховской эстетики, но при этом сохранил чеховский дух. Если лет через 50-60, в каком-нибудь 2060-м, поставят «Трёх сестёр» с участием киборгов, Чехов от этого только выиграет. Благодаря этому продлиться его жизнь!
Надеюсь, моих «Трёх сестёр» хорошо встретят в Белграде, куда я уезжаю сразу после окончания фестиваля в Питере. Моя постановка должна задеть за живое югославов. Ведь спектакль начинён военной тематикой. Югославия производит сейчас странное впечатление. Разбомбленная страна. Всё взорвано! Всё! А Белград, как Париж, бурлит до пяти утра.
— Вы — Тобилевич IV. Что из себя представляют первые три Тобилевича?
— На Украине Тобилевичей очень много. В театральном мире до меня было три знаменитых Тобилевича. Я назвал себя Тобилевичем IV, чтобы меня не путали с ними.
— На вас индийские веревочки и бусы. Вы что, кришнаит?
— Я — язычник. Я верю в то, что все предметы наделены душой. Конечно, я не совершаю жертвоприношения идолам. Но ведь и не каждый христианин ходит в церковь. Раньше, когда я работал в Польше, мне был близок католицизм. А сейчас я очень хочу поставить спектакль на Востоке.
— Говорят, вы просто эпатажник и скандалист…
— Я эпатажник только на родине. На Украине говорят: «За Жолдаком-Тобилевичем золотые вербы растут». Это значит, что я всегда могу выкинуть что-нибудь эдакое. Великий японский режиссёр [Акира] Курасава говорил: «Если хочешь снять фильм о публичном доме, иди в публичный дом». Я из тех режиссёров, что пробуют всё на себе. Когда ставил «Идиота», дневал и ночевал в психиатрической лечебнице. Чтобы почувствовать своеобразные ритмы, я иногда переодеваюсь и иду по злачным местам. Очень люблю гонять на машинах! Я придумываю спектакли на скорости. На трассе разгоняю автомобиль до максимума. И гоняю до изнеможения! Со мной боятся ездить близкие, жена, любимые. Я разбил уже много автомобилей. Сейчас у меня два «Пежо». Раньше зимой я ходил в шортах и босиком. Но не ради эпатажа, а ради здоровья. В скором времени начну голодать, буду целый месяц сидеть исключительно на воде. Я выдержу. Ведь у меня большие запасы! Я уже пробовал голодать в Румынии. Ты знаешь, происходит чудо — свечение в мозгах и открывается третий глаз!
— И как вас воспринимает украинская театральная общественность?
— На Украине я самый дорогой режиссёр. То есть я получаю очень высокие гонорары, хотя деньги, конечно, не показатель. У меня есть средства, машины, собака. Я очень независимо себя веду: говорю, что думаю, делаю, что хочу. Мои друзья — известнейшие на Украине банкиры и министры, которые летают в Лондон на футбол. Вот наши театральные круги и решили, что я не их человек, что я предал их идеалы. Украинское общество очень вялое, а я дуже (очень – прим. ред.) шустрый и быстро соображаю.
От автора:
Я, к сожалению, не нашёл бумажной версии интервью. Но я ищу. Газета никуда не могла подеваться. Где-то лежит. Как найду – сообщу выходные данные.
Дмитрий Жвания
Р.S. В Петербурге всё ещё можно познакомиться с творчеством Андрия Жолдака. Так, в репертуаре Большого драматического театра имени Георгия Александровича Товстоногова есть спектакль режиссёра «Zholdak Dreams: похитители чувств» (по мотивам пьесы Карло Гольдони). «Это взрывная смесь интеллектуальной игры, остросюжетного боевика, триллера и комедии. Ставя на сцене БДТ смелый, захватывающий и откровенно ироничный спектакль, Андрий Жолдак — один из самых признанных режиссеров современности, делится со зрителями своими размышлениями о театре, кинематографе, актуальной культуре, любви и свободе человека в искусстве», — читаем мы на сайте театра. Ближайший показ – 24 декабря.