Несколько лет назад практически незамеченным прошло очень важное событие, бросившее вызов устоявшимся канонам нашей историографии. Дело в том, что в марте 2020-го российский историк Михаил Наконечный (из СПбГУ) защитил докторскую диссертацию в Оксфорде, доказав, что число жертв "архипелага Гулаг" существенно выше, чем считалось ранее...
История вопроса
Если вы интересуетесь историей советской лагерной системы, то наверняка знаете, что все споры о количестве ее жертв были прекращены еще в 90-х. По крайней мере, среди профессиональных историков (публицистика бурлит по сей день). Точку поставила развернутая работа известного историка Виктора Земскова, вышедшая в 1993 году. Один из немногих специалистов, допущенных после развала СССР к внутренней ведомственной документации Гулага, он подсчитал, что с 1930 по 1956 гг. в советских лагерях погибло около 1 миллиона человек. Если к ним прибавить еще полмиллиона умерших в колониях (при Сталине были и лагеря, и колонии, в которых режим был помягче, потому что содержались осужденные на срок до 3 лет), а также — более 100 тысяч в тюрьмах, то общее число умерших в сталинской тюремно-лагерной системе достигнет 1,7 млн. При этом, по мнению того же Земскова, политических заключенных из общего числа погибших было примерно 600 тысяч человек.
Нужно сказать, что в 1990-х работа ныне покойного Виктора Николаевича произвела своего рода революцию. Ввиду тотальной засекреченности советских архивов в мире успело укорениться мнение о десятках миллионов жертв. Поэтому многие историки (особенно западные) были немало удивлены истинной цифрой. Уже после Земскова выходили и другие серьезные работы по этой теме, в том числе фундаментальный 7-томный сборник документов Российского Госархива "История сталинского Гулага". Где-то Земскова критиковали, где-то подправляли. Но несущественно. Общая же картина произошедшего была принята и прочно утвердилась в мировой историографии.
Но в 2020 году на горизонте появился историк Михаил Наконечный, заявивший, что точку в этом вопросе поставили слишком рано...
Упущенный нюанс
Не знаю, насколько глубоко вы "в теме", но, думаю, если углублялись в историю о Гулаге, то наверняка сталкивались на просторах интернета со статьями Михаила Наконечного. За годы работы в самых разнообразных архивах он опубликовал в своем ЖЖ огромное количество совершенно потрясных документов. Как, например, вот этот, в котором ОГПУ в 1932 году прямо признается, что ссылка "кулаков" на север будет представлять из себя "колонизацию необжитых мест", которая во все времена и во всех странах "сопровождалась повышенной смертностью". "Повышенная смертность явится неизбежной и в проводимой операции и должна быть отнесена к категории явлений нормального порядка" — подытоживалось в чекистском документе...
И такого рода уникальных документов Михаил вытащил из архивов на свет божий очень много.
Собственно, начав многолетнюю работу с гулаговской документацией, Наконечный столкнулся с нюансом, который напрочь игнорировался многими специалистами (в том числе и Земсковым). А именно, феномен так называемых "актировок" — то есть досрочного освобождения лагерными администрациями инвалидов, доходяг и неизлечимо больных, с целью искусственного занижения коэффициентов смертности. Он пишет:
23 октября 1930 г. ОГПУ издало приказ №361/164 «О разгрузке ИТЛ ОГПУ от стариков, совершенных инвалидов и тяжело больных». По большому счету, этот приказ заложил процедурную основу для занижения официальных цифр смертности в отчетах. Поскольку лагерная статистика учитывала только лишь заключенных, погибших в пределах лагеря и в его медицинских учреждениях, умершие сразу же непосредственно после освобождения «совершенные инвалиды» и «тяжело больные» «не портили» статистику лагерей, хотя к смерти их привело пребывание в ИТЛ ГУЛАГа.
В 1934 г. «разгрузки» были на краткое время отменены, затем опять введены в ноябре 1934 г. в немного видоизмененной форме приказом НКВД №00141, в январе 1939 г. запрещены, и в 1942 г. данная практика была возобновлена в значительном масштабе совместной директивой наркомата юстиции, прокуратуры и НКВД...
Тщательно проанализировав документацию так называемых "Санитарных отделов" (САНО) лагерей, учитывавших смертность заключенных в медучреждениях, а также Учетно-распределительных отделов (УРО), фиксировавших общую смертность от всех причин, историк выявил огромное количество расхождений, когда цифры в документах УРО не "бились" с цифрами САНО. Причем подобную картину он наблюдал в архивах многих лагерей (у него даже есть подробная статья конкретно по Сазлагу — Среднеазиатскому лагерю). Стало понятно,что во многих случаях администрации лагерей "мухлевали" со статистикой, всеми силами стараясь ее занизить. И понятно почему — Москва периодически ругалась и требовала уменьшить смертность столь ценной рабсилы. Некоторых начальников лагерей даже строго наказывали за сверхсмертность выше "норматива" (встречались даже случаи расстрелов за это!).
Только лишь в ходе многолетней работы с огромным массивом лагерной документации (в 14 архивах!) Наконечный осознал истинные масштабы "актировок", позволявших лагерным администрациям избавляться от "балласта" и выгодно подправлять статистику перед Центром. В диссертации, над которой Михаил проработал около 10 лет, историку удалось на огромном фактаже пересмотреть сводные таблицы Центрального аппарата Гулага (введенные в научный оборот Земсковым в 90-х). Разумеется, в сторону увеличения...
Как вы понимаете, я не могу вам пересказать здесь всю его диссертацию с десятками таблиц и документов (она есть на английском на сайте Оксфорда), но суть примерно такая. В периоды больших советских кризисов (в данном случае голод 1932-1933, Большой террор и Великая Отечественная) в Гулаге резко возрастала смертность. Сообразно ей возрастали и лагерные "актировки". С учетом, что две трети заключенных Гулага погибло в период с 1941-1945 гг., именно на это время приходится и пик "актировок". Опять же, на большом массиве документов Наконечный подсчитал, что в общей сложности из Гулага за 1930-1956 гг. было "актировано" около 1 миллиона человек. Не все из них умерли после освобождения (достаточно вспомнить "актированного" из лагеря писателя Юрия Домбровского), но Наконечный обосновывает, что таковых было не менее 800-850 тысяч.
То есть это именно то число, на которое без "актировок" увеличилась бы смертная статистика Гулага. Таким образом, численность жертв советских лагерей на самом деле не "земсковские" 1,7, а 2,5 млн. человек. Если добавить сюда еще около 1 миллиона умерших в "кулацкой" ссылке и при депортациях народов на Северном Кавказе, то общее число погибших в тюрьмах, лагерях и ссылке при Сталине увеличится до 3,5 млн.
В качестве примера классического "освобожденного на смерть", историк приводит судьбу бывшего белого офицера Виктора Андреевского. Он был осужден в 1940-м по политической статье к 7 годам ИТЛ. В 1944-м Андреевского "актировали" из лагеря как "дистрофика в терминальной стадии", отправив поездом домой. На вокзале родного города его выгрузили из поезда и отправили в местный лазарет, где несколько дней спустя Андреевский скончался...
При этом Наконечный подчеркивает, что не все "актированные" умирали быстро. Но, как правило, здоровье абсолютного большинства было безнадежно подорвано. Две трети из них погибли в течении года после освобождения.
Что интересно, "актировки" применялись и в так называемой Трудовой армии, где в годы Великой Отечественной тоже погибли сотни тысяч. Напомню, что и в Гулаге две трети "актировок" пришлись именно на 1942-1945 гг.
Напоследок нужно подчеркнуть, что среди 800-850 тысяч умерших "актированных" были как уголовники, так и политические. Наконечный в своей работе делает попытку разграничить их по отдельным лагерям, но, в общем, картина до конца не ясна.
В любом случае, как показывает эта диссертация, точку в вопросе смертности в Гулаге ставить еще рано.