Когда Лена согласилась на предложение Григория, ей сразу стало ясно, что этот шаг необратим. Все завертелось стремительно: встречи, обсуждения, дед Кости как будто заранее подготовил список дел, и свадьба уже планировалась по сценарию, который был написан уже заранее и явно не ею. Она ощущала себя пассажиром в поезде, который мчится в какую-то новую жизнь, но сойти с этого поезда было уже невозможно, да и сил что-то менять у нее уже не оставалось.
Она пыталась оправдать перед собой это решение. Уговаривала себя, что все делает правильно и рассудительно, что любой бы на ее месте поступил точно так же. "Это ради будущего", — мысленно повторяла она, стараясь сконцентрироваться на младшем брате, ради которого все и затевалось. Ее жизнь была теперь и его жизнью тоже, и дедова помощь могла решить все те проблемы, которые она одна просто не потянула бы.
— Так, наверное, даже лучше, — говорила она себе, прокручивая в голове образы того, как все это может быть. Ее брат ни в чем не нуждался, а она не могла больше не думать о том, что их могут выселить в любую минуту, жить можно было спокойно, по крайней мере с этой перспективы. Она представляла себе этот их «новый» дом — надежный, с какими-то милыми мелочами, которые ей даже не приходили в голову прежде. Может, у него там даже появится своя комната, он сможет в будущем делать уроки, а не сидеть на кухонной табуретке, опираясь на стену.
Потом она вспоминала свой собственный план — как долго она думала, что сама, своими силами, сможет все организовать, как будто одно ее желание все сделать правильно могло решить все проблемы. И как он, уже пожилой мужчина, предложил этот выход — и все как будто встало на свои места.
Но чем ближе становилась свадьба, тем чаще Лена ловила себя на мысли, что ее решение все больше кажется ей чужим и неестественным. Она уже не могла точно вспомнить, как согласилась. Все случилось так быстро, как будто она просто открыла рот, и слова сами вылетели. Дед, конечно, не оставил ей выбора. Он говорил о будущем, о том, как позаботится о ней и ее брате, о том, что теперь они будут в безопасности, что им не нужно будет волноваться о завтрашнем дне. Он строил планы, как для всей семьи, как для кого-то, кто, конечно же, примет его помощь без вопросов.
Но когда она оставалась одна, когда мысли начинали витать в воздухе, Лена вдруг представляла себе, что будет, когда они поженятся. Эта мысль не давала ей покоя: ее жизнь в этом браке станет постоянным напоминанием о его первой любви, которую она, по сути, невольно будет воплощать. Она не могла избавиться от этого образа — себя в роли тени женщины из его прошлого, которую видел в ней.
Она понимала, что такой союз будет лишен настоящих чувств. Это будет не любовь, а что-то другое — обязательства, долг, страх перед одиночеством. Она будет делать все правильно, потому что так нужно, потому что так решил кто-то другой. Но ее сердце не соглашалось с этим. Оно сопротивлялось, тянуло ее в сторону свободы, в сторону тех настоящих чувств, которые она могла обрести с кем-то другим. Ее разум говорил, что это шанс на стабильность, на нормальную жизнь, но сердце не могло согласиться с тем, что эта жизнь будет построена на таких основах.
Костя до последнего отказывался верить, что Лена всерьез приняла дедово предложение. Сначала он решил, что это просто слухи. Семья любила приукрашивать — стоило кому-то что-то полушутливо сказать, и вот, уже родилась целая история. Но в этот раз домыслы оказались подозрительно настойчивыми. Чем больше он слышал случайные фразы в коридорах, тем яснее становилось, что все это — не пустые разговоры. Он чувствовал, что вокруг них разыгрывается какая-то странная игра, и никто не собирается ему объяснять ее правила. Все, что он слышал, только злило и тревожило. Но кто-то явно знал больше него, а он никак не мог докопаться до правды.
В один из дней, не в силах больше выносить это ощущение, он решил сам зайти к деду. Казалось, разговоры о предстоящей свадьбе должны были разойтись по домам вместе с гостями, но нет — в доме царило напряжение, словно что-то вот-вот должно было произойти. В прихожей стоял стол, заваленный бумагами и корреспонденцией. Его внимание привлекла стопка белых конвертов — простых, но нарядных, с ровным, аккуратным почерком на каждом.
С замиранием сердца он подошел ближе и взял один из конвертов. Оказалось, это были приглашения на свадьбу. На свадьбу Григория и Лены. В ушах зазвенело, а разум как будто на миг отключился, не в силах воспринять очевидное. Вот оно, подтверждение всего, чего он так боялся, то, что пряталось за туманом слухов и недомолвок. Костя смотрел на эти пригласительные, ощущая, как его охватывает чувство нереальности происходящего. Все эти дни, в которые он мучился сомнениями и убеждал себя, что это неправда, оказались напрасными. Все это не были разговоры — его жизнь прямо сейчас менялась по чужому сценарию.
Осталось только выбрать, что делать дальше — уйти или попытаться понять, как остановить то, что казалось ему уже неподвластным.
В этот момент он ощутил, как что-то важное ускользает у него из рук. Словно все планы, которые он успел построить за последние месяцы, начали рушиться один за другим, прямо перед ним. Он ведь представлял себе их жизнь вместе — пусть и неясно, не до мелочей, но достаточно, чтобы чувствовать, что она может стать частью этой жизни. И вот, все, о чем он мечтал, превращалось в далекую картину, в прошлое, которого у них с Леной даже не было.
Он вышел из дома в каком-то оцепенении. Идти было некуда, но оставаться там, рядом с этими пригласительными, он просто не мог. Погруженный в мысли, он шел по дорожке, ведущей прочь от особняка, чувствуя, что с каждым шагом отдаляется не только от дома, но и от своих несбывшихся надежд. От той жизни, о которой он мечтал, но которой не суждено было сбыться.
Слова, которые она говорила ему, начали звучать в его мыслях, и с каждым повтором он слышал в них все больше грусти. Она когда-то сказала, что заботится о своем брате, что для нее важно удержаться на плаву любым способом, и теперь он понимал, что Лена, наверное, видела в этом шаге спасение. Но понимание не облегчало боль. Наоборот, он чувствовал, что ее фатальная уверенность, с которой она решила уйти, убивает все, что могло бы быть между ними. Он пытался найти в этом хоть какое-то разумное объяснение, уговаривал себя, что ее выбор был простым и вынужденным расчетом, решением ради стабильности. Но чем дольше он размышлял, тем сильнее приходило осознание: что-то ценное уходит от него навсегда, и вернуть это уже не получится.
В своих размышлениях он брел вперед, словно не замечая улицы и людей вокруг, и с каждой минутой эта потеря ощущалась все острее, словно глубокая царапина, которую нельзя стереть или забыть.
Он вспомнил, как они часами могли гулять по городу, болтая обо всем и ни о чем, как она смеялась, когда он рассказывал о своих неловких моментах. В какой-то момент ее смех стал для него чем-то важным, родным — словно не было ничего более естественного, чем видеть Лену рядом. Он думал, что их привязанность только укрепляется с каждым днем, но теперь это казалось обманчивой иллюзией, которая вот-вот исчезнет.
Воспоминания о ее голосе, улыбке, даже случайных прикосновениях наполнили его тревогой. Он представлял себе, что будет дальше, и чем больше думал о ее выборе, тем яснее понимал: Лена для него — не просто часть временного плана или легкого увлечения. Она стала той, ради которой он готов был на что угодно, и этот страх потерять ее оказался глубже, чем любые его сомнения и страхи перед ответственностью.
Он осознал это почти внезапно: просто уйти, оставить все как есть — означало смириться с пустотой. Решимость действовать пришла мгновенно, и, возможно, впервые в жизни он почувствовал, что должен что-то изменить.
Костя понимал, что для того, чтобы изменить решение деда, ему понадобится нечто большее, чем искренние чувства. Понадобится семья. Все они привыкли к дедовскому упорству, к его постоянным попыткам все контролировать. Одного разговора с Леной было недостаточно, чтобы разорвать этот узел, в котором ее судьба переплелась с прошлым Григория. Он понимал: если он хочет убедить Лену, что их будущее — не в старых решениях, а в новой жизни, ему придется заручиться поддержкой тех, кто мог бы поддержать его. Поэтому единственное, что ему пришло в голову, это постараться заручиться поддержкой остальных родственников, а пока… Он просто сидел один в парке, и старался не думать о плохом сценарии.
Вечер в парке был на удивление тихим, не видно было ни одной живой души. Костя даже порадовался этому одиночеству, прогуливаясь в своих мыслях, которые к этому времени сбились в тугой клубок. Но вдруг он заметил пожилую женщину, которая стояла неподалеку и выглядела слегка растерянной. Она останавливалась на каждом шагу, сжимала в руках сумку и озадаченно оглядывалась по сторонам.
Костя, почти не раздумывая, подошел к ней.
— Вам помочь? — спросил он, мягко, когда заметил, как ее руки нервно сжимают ручки сумки.
Старушка подняла на него взгляд — у нее были уставшие, но ясные глаза, и она с облегчением улыбнулась, будто ему удалось снять с ее плеч какую-то тяжесть.
— Ох, милок, — сказала она, — а то я совсем заплутала. Вот ищу улицу Прудную, дом двадцать восемь, а все хожу кругами, никак найти не могу, — она нахмурилась, явно стараясь не забыть важный адрес.
Костя замер на миг, вслушиваясь в слова. Этот адрес был ему знаком до мелочей — там жила Лена. В первый момент он просто кивнул, переваривая странное совпадение. В голове мелькнуло, что, возможно, старушка ошиблась или он ослышался, но потом понял, что, наверное, не стоит оставлять это без вопроса.
— Это дом Лены. Вы к ней?
Старушка удивленно моргнула, и в ее взгляде отразилась легкая растерянность.
— А ты, значит, тоже ее знаешь? Да, я к ней, к племяннице своей… вернее, к внучатой племяннице, получается, — ответила старушка, улыбаясь с неожиданной теплотой, — Мы с ее бабушкой были как две капли воды похожи — родные сестры. Только я в деревню давно уехала. И вот, приехала помириться.
Эти слова поразили Костю, и он невольно вгляделся в ее лицо. Действительно, в чертах старушки было что-то до боли знакомое, какая-то легкая отсылка к Лене — словно он видел ее отражение из другого времени. С каждым словом этой женщины картинка становилась все яснее: перед ним стояла не просто дальняя родственница Лена, это была сестра ее бабушки, которая, судя по рассказам, давным-давно уехала и, похоже, не знала, что ее кровная родственница умерла совсем недавно.
— Давайте я вас провожу, — предложил он, скрывая растерянность и чувствуя, как в голове постепенно вырисовывается дерзкий план.
Пока они шли к дому Лены, Костя чувствовал странное волнение — перед ним шла женщина, которая словно сошла со страниц старой книги или фотографии с забытого семейного альбома. Она то и дело останавливалась, переводила дыхание, но разговор поддерживала охотно, даже с какой-то неожиданной теплотой, будто давно ждала возможности с кем-то этим поделиться. Костя смотрел на нее с любопытством: казалось, в ее чертах угадывались отголоски Лены, только с поправкой на возраст и поколение.
— Марьяна, бабушка Лены — моя сестра-близняшка, — улыбнулась Аделаида, будто раскрывая старую семейную тайну, — как сейчас, не знаю, но в молодости мы с ней были совсем как две капли воды.
— А вас как зовут? — смущенно спросил Костя.
— Ох, Аделаида, я, — спохватилась старушка, — можно просто, баба Ада, — она широко улыбнулась и продолжила свою историю, — так вот, уехала я тогда далеко, в деревню, и как-то все не могла выбраться назад. Мы с сестрой крепко разругались. По глупости… Кто бы мог подумать, парня не поделили. Гошка от нее без ума был. Красавец, молодой, горячий. Он за ней ухлестывал, а я скромная была слишком, чтоб признаться, что его люблю. Вот когда они повздорили, я и вывалила все ей, как на духу. Батька у нас суровый был. Как услышал, что его дочки из-за мужика ссорятся, так запретил ей видеться с ним. Она меня за это возненавидела, а я ее, так и не общались после. Я вышла за первого встречного. Не скажу, что прогадала. Жила как у Бога за пазухой. Всю жизнь мой Митька меня холил и лелеял, но первая любовь на то и первая, что так и осталась глубоко в сердце. Жизнь закрутила, виделись мы с ней лишь на похоронах отца нашего. А после даже не созванивались. Уже ведь не девочки, вот я и решилась приехать, помириться. Но знаешь, сынок, честно говоря, даже не представляю, как меня примут.
Ее слова озадачили Костю. Чем дальше Аделаида рассказывала, тем больше он видел в ней простую, уставшую женщину, которая хранила столько лет обиду, и наконец решила отпустить грехи себе и другим.
— Почему именно сейчас? — спросил Костя, стараясь не выдать свою растерянность.
Аделаида вздохнула и пожала плечами.
— Ну, знаешь, возраст дает о себе знать. Думаю: пока жива, пора с сестрой мириться. А то все эти годы… Я, конечно, злилась, но кому это вообще нужно было? Тем более теперь, когда столько воды утекло… — она усмехнулась, — иногда кажется, что как будто половину себя потеряла.
Она говорила о своей жизни в деревне, вспоминала, как тяжело ей было без родных, как муж ее поддерживал, но и о том, что всю эту обиду давно бы стоило отпустить. Ее голос был простым, без лишних слов, и Костя почувствовал, что перед ним человек, который хоть и оступилась, но всегда помнила о своей семье.
Когда они дошли до дома Лены, Костя понял, что встреча с Аделаидой была не случайной. И тут он понял: Аделаида была влюблена в его деда, и, возможно, эта любовь оставалась с ней до сих пор. Дед выбрал ее сестру, бабушку Лены, но, ведь они были близняшками… И теперь, когда Марьяны уже не было в живых… А что если…? В голове Кости созрел отчаянный план — что если присутствие Аделаиды сможет переключить внимание Григория, возродить в нем старые чувства к той, которая долгие годы была в тени его памяти?
Костя взглянул на Аделаиду и, стараясь не выдавать задумку, произнес:
— Лена, кстати, собирается выйти замуж… Возможно, вам стоило бы пойти на свадьбу, как близкий человек семьи. В конце концов, эта встреча может помочь вам вернуть утраченные годы, может лучше явиться на праздник?
Аделаида кивнула, не догадываясь о его мыслях. В ее глазах мелькнула грусть, но она мягко улыбнулась.
— Наверное, ты прав, — ответила она, — хотелось бы увидеть все это своими глазами.
Костя ничего не сказал о своем плане, решив дать событиям развиваться естественно. В глубине души он надеялся, что встреча деда с женщиной, которая так напоминает его прежнюю любовь, пробудит в нем чувства, способные изменить решение о свадьбе с Леной.
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.