Показания десятков мужчин, которые совершили преступление против француженки Жизель Пелико, почти не поддаются осмыслению. Её муж Доминик признал себя виновным в том, что приглашал незнакомцев вступать в близость со своей бессознательной женой, которой подмешивал в пищу сильный снотворный препарат.
Большинство сообвиняемых отрицают, что виновны. Одни утверждают, что считали, будто участвуют в игре, заранее организованной обоими супругами, другие — что разрешения мужа было достаточно.
Все эти мужчины нанесли Жизель Пелико серьёзный физический и психический ущерб. У неё обнаружили четыре венерических заболевания, а снотворное вызывало такую сильную спутанность сознания и потерю памяти, что женщина опасалась, будто у неё развивается деменция или опухоль мозга.
Но что, если бы никаких последствий не осталось? Когда речь заходит о женском теле и женских границах, мужчины — а также представители медицины и закона — давно считают: то, о чём женщины никогда не узна́ют, якобы не причинит им вреда.
До недавнего времени врачи-стажёры считали нормальным практиковаться на ничего не подозревающих женщинах, которые находились под общим наркозом. Когда женщины говорят, что транс-идентифицированные мужчины должны держаться подальше от женских пространств, нам отвечают, что те, у кого есть «пасс», уже долгие годы пользуются нашими пространствами. Поверить этому трудно (почти никто из мужчин не может убедительно сойти за женщину, как бы они ни старались), но обоснование — знакомое: то, о чём женщины никогда не узна́ют, якобы не причинит им вреда.
Только в последнее десятилетие правовая система некоторых стран начала серьёзно относиться к незаметным вторжениям в частную жизнь женщин. Апскёртинг — фотографии, тайно сделанные мужчинами под женскими юбками, — стал считаться уголовным преступлением в Великобритании только в 2019 году, спустя два десятилетия после появления на рынке мобильных телефонов с камерами. Франция приняла закон против апскёртинга годом раньше, и в 2020 году Доминика Пелико привлекли к ответственности за апскёртинг в супермаркете. Но наказание было мизерным: штраф 100 евро.
Мужчины занимались так называемой «п*рноместью» — обнародовали интимные фото без согласия запечатлённой на них женщины — с 1990-х годов, но в Великобритании это стало незаконно только в 2015-м. Раньше полиция и хостинговые сервисы заботились исключительно о нарушении авторских прав, что было бесполезно для пострадавшей: ведь авторские права принадлежат автору, не объекту фото. Женщинам говорили: «Не хотите, чтобы снимки утекли в сеть? Ну так не позируйте обнажёнными». Безусловно, дельный практический совет, но вряд ли подходящая основа для уголовного наказания.
Теперь появилось гиперреалистичное дипфейк-п*рно, созданное с помощью искусственного интеллекта. Джорджия Мелони, премьер-министерка Италии, сейчас судится с двумя мужчинами — отцом и его сыном, — которые создали фейковое п*рно, наложив лицо Джорджии на тело другой женщины, и опубликовали видео на американских п*рносайтах. Она не может сослаться на закон, который запрещает дипфейк-п*рно, ведь такого закона нет, поэтому обвиняет создателей видео в клевете.
Когда вы читаете новости об ошарашенных женщинах, которые узнаю́т, что их фото — настоящие или фейковые — стали достоянием общественности, эти новости, как правило, начинаются так: «Полицейские сообщили ей, что нашли фото/видео на п*рносайте или на компьютере мужчины». Женщин реже оставляют в блаженном, хотя и вре́менном неведении: в последние дни к согласию стали относиться гораздо серьёзнее.
В коротком видеоролике, который большинству [британских подростков] показывали в школе и который был снят для полицейской кампании по борьбе с изнaсилованиями, концепция согласия объясняется на примере чая. Чай — это напиток богов, если вы его хотите. Но нельзя навязывать чай тому, кто сказал, что у него пересохло в горле, или даже начал пить его, но потом передумал. Нельзя считать, что он хочет чай сегодня, потому что хотел его вчера. «Будь то чай или с*кс, — говорится в конце ролика, — согласие — это всё».
Всё? Неужели?
На волне MeToo концепция согласия, безусловно, стала нормой. Но чайный ролик, которому всего десять лет, уже безнадёжно отстал от времени. Современная версия предостерегла бы от вопросов о чашке чая, если вы не уверены, что её действительно хотят. И вместо того чтобы останавливаться на простых «да» или «нет», вопрос бы разделили на ряд вариантов: чайные пакетики или листья? С сахаром или без? Молоко или лимон? Чашка или кружка?
С одной стороны, люди всё больше понимают, что согласие — жизненно важное условие. Но с другой, иные средства защиты от нежелательных половых контактов разрушаются. Молодые мужчины смотрят насильственное и легко доступное п*рно, которое меняет их представления о приемлемом и нормальном. Консультантки Beira's Place — эдинбургского кризисного центра для женщин, изнaсилованных мужчинами, который финансирует Дж. К. Роулинг, — говорят, что современные мальчики-подростки считают удушение в постели обычным делом.
П*рнофикация с*кса также влияет на молодых девушек и женщин. Посмотрите, какие фанфики они пишут. На специальных сайтах фанфики можно искать и сортировать по тегам, поэтому легко определить, что многие из них содержат действия, которые поколение назад считались бы мегаэкстремальными. Не только удушение, но и порка, словесное унижение, «глубокая глотка», несколько партнёров...
На таких сайтах предполагается, что с*ксуальные отношения по умолчанию открыты, если оба партнёра явно не договорились об ином. Все сексуальные вкусы и действия рассматриваются как «кинки» — так сказать, совершенно неважно, что вы положили в свой чай. Считать одни предпочтения хуже других — значит совершать современный грех «кинкшейминга».
Но когда мы снимаем все ограничения с того, о чём допустимо просить в спальне, мы придаём согласию больше веса, чем оно может выдержать. Теоретически мы вольны сказать «нет» тому, чего не хотим; а на практике, когда вариантов так много и они столь странные, многие узнаю́т о том, чего не хотят, слишком поздно. Если молодые девушки считают, что единственная альтернатива — это воздержание, они могут проигнорировать свои предпочтения и согласиться на действия, которые кажутся им пугающими или унизительными.
Если согласие — ваш единственный критерий того, что правильно или неправильно в с*ксе, вы не сможете провести линию, исключающую из нормы скот*ложство или некр*филию.
Или, возвращаясь к супругам Пелико; а что, если ваш «кинк» — это несогласие? Вы же не станете вливать чай в горло человеку, если он сказал, что хочет чашечку, а потом лишился чувств? Как говорится в чайном ролике, «бессознательные люди не хотят пить чай».
Однако теперь даже с*кс со спящим человеком стали считать нормальным, если согласие было получено заранее. Мужчина, который гонится за фантазиями о с*ксе с бессознательной женщиной, не задаётся сложными вопросами о том, что́ такое желание говорит о нём. Он просто ищет женщину, которая тоже считает это привлекательным.
Эту идею красиво упаковывают и преподносят молодым женщинам. Почти из 14 миллионов историй на одном из крупнейших сайтов фанфикшена — 300 тысяч помечены тегом "согласованное отсутствие согласия". Теги "с*кс с бессознательным" и "согласие на то, что кто-то может заняться с вами с*ксом в любое время без необходимости вашего согласия" используются, соответственно, 30 тысяч и 40 тысяч раз.
Не нужно быть гением, чтобы понять: нормализация этих действий открывает перед мужчинами множество новых путей к отрицанию вины. Если никакое поведение в постели не считается отвратительным по своей сути, если мужчины, которых возбуждает идея с*кса с бессознательной женщиной, не извращенцы, а просто «практикуют кинки» — то как в принципе возможно осудить мужчину, который говорит: «Я предпочитаю согласованное отсутствие согласия. Я думал, что она тоже». Такой мужчина может заявить, что сделал женщине одолжение, оказал ей аутсорс-услугу, чтобы поддержать реализацию обоюдно желаемой фантазии. Это современный взгляд на самое старое в мире мужское оправдание: она сама напросилась.
***
Перевод и пересказ: Лена Климова