«Двойной нельсон» в некоторых видах борьбы считается
запрещённым удушающим приёмом. Применяется в таких
структурах, как полиция и спецназ, целью его является
удержание злоумышленника до прихода подкрепления.
Школа создавалась по примеру учебных заведений, существовавших в британской армии, на средства, выделенные главой английской военной миссии в Сибири генералом А.Ноксом. Многие называли это учебное заведение «школой генерала Нокса». Такого названия она никогда не имела, официальное ее название было Учебная Инструкторская Школа на Русском Острове. Осенью 1918 года ее основали британский генерал Альфред Нокс и русский генерал К.В. Сахаров. В школе были курсы подготовки унтер-офицеров, офицерское училище и курсы переподготовки офицеров военного времени. На последние и приняли Нельсон-Гирста, т.к. военного образования он не имел вовсе. После прослушивания курса военного училища и сдачи экзаменов за полный курс, Николай Нельсон, давайте его будем называть, наконец, так, как его обычно называли сослуживцы для краткости, окончил школу с отличием и был назначен с чином штабс-капитана на должность младшего офицера роты при училище. На фронтах наш герой не воевал, занимался обучением юнкеров, в братоубийственной войне не принимал участие принципиально, несмотря на ненависть к различным революционерам. У него была возможность выбора, ей он и воспользовался. Как вспоминал один из его командиров полковник Хартлинг:
«В первом же выпуске в числе отлично окончивших школу был штабс-капитан Нельсон-Гирст и потому он был оставлен при школе с зачислением в постоянный состав на должность младшего офицера 3й роты. В июне 1919 я принял в командование эту роту. Нельсон у меня в роте командовал 3-м взводом, и я считал его образцовым офицером. Осенью 1919 года из разговора с ним я чувствовал, что он начинает разочаровываться в правлении адмирала Колчака, считая Адмирала слишком мягким. Взгляд его на школу тоже такой, что при мягком характере начальника школы полковника Плешкова, школа постепенно распускается. Он неоднократно говорил: «то ли было при генерале Сахарове - он умел держать в руках всю школу, а теперь только полковник Рубец пытается держать свой батальон в ежовых рукавицах, но при наличии мягкого начальника школу это слабо удается ему. Приблизительно в это время Нельсон налег на изучение английского языка и не скрывал, что «остается одно – покинуть Родину».
Наступили кровавые ноябрьские дни – Гайдовское восстание. Взвод Нельсон-Гирса атаковал левый фланг повстанцев, занявших вокзал. Далее этот взвод выдвинулся по путям и путь в его руках попался главарь восстания — экс-генерал на службе Колчака, то ли чех, то ли серб, то ли хорват Гайда. По настоянию американцев и чехов, приказано было Гайду отвести на Русский Остров на «Подножие», где находились казармы чехов. Конвоировали Радолу Гайду штабс-капитан Нельсон и шесть юнкеров. На следующий день Николай телеграфировал начальству, что он и его юнкера изведены чехами до последней степени т.к. чехи позволяют глумиться над ним и юнкерами. Об этом он просит доложить начальству т.к. он не может поручиться за дальнейшее и может произойти кровавое столкновение между юнкерами и чехами. Он просил: или Гайду перевести в распоряжение Школы или передать его под охрану чехов. После доклада по начальству, Гайда был передан под охрану чехов, а Нельсон с юнкерами благополучно вернулся в распоряжении школы.
В конце 1919 года школа неоднократно вызывалась на усмирения различных выступлений и последним из них было усмирение конвоя Начальника Приамурского края генерал лейтенанта Розанова. 26 января 1920 года юнкера усмирили конвой и благополучно вернулись на Русский Остров. Неспокойное политическое положение, недоверие к генералу Розанову и переговоры полковника Враштеля с партизаном Шевченко побудили штаб-офицеров Школы составить заговор против начальника края, генерала Розанова. Молодые офицеры и юнкера предполагали, что устранением от власти этого бездеятельного генерала можно будет восстановить спокойствие во Владивостоке и его окрестностях. 28 января было назначено общее собрание офицеров 1-го батальона, юнкера и солдаты окружили собрание, арестовали офицеров и избрали штабс-капитана Нельсона начальником школы.
Во Владивостоке пришла к власти маловразумительная Земская Управа из различных левых партий и организаций. В города Приморья вошли партизаны и слились осторожно, с опаской с гарнизонами бывших белогвардейцев, снявших погоны. Экспедиционный отряд бывших солдат под командой эсера штабс-капитана Булгакова-Бельского (ещё одна двойная фамилия!) занял Хабаровск и забухал на радостях. Эйфория охватила все города Приморья, Земскую Управу вожаки партизан посылали далеко и надолго, творя разные пакости и беззакония. Власть Земской Управы популярностью в народе не пользовалась
Праздник анархии и непослушания продлился недолго. В ответ на уничтожение партизанами батальона майора Исикавы, сожжение и разграбление Николаевска-на-Амуре и убийство мирного японского населения города в ночь с 4-го на 5-е апреля японцы выступили во всех городах, где стояли их гарнизоны.
На главных улицах Владивостока, в районе расквартирования русских воинских частей и учреждений, повсеместно и одновременно раздались раскаты ружейной, пулеметной и артиллерийской стрельбы. Японская эскадра, расположенная в бухте Золотой Рог, открыла ураганный огонь по городским кварталам. Все важнейшие пункты — областная земская управа, Военный совет, штаб войск, морской штаб, вокзал, флотские казармы были атакованы и захвачены многочисленной японской пехотой из 13 пехотной дивизии генерала–майора Нисикавы, и затем над этими зданиями были вывешены японские флаги. Для оккупации как будто не было достаточных условий, не было одобрения со стороны других иностранных держав, к тому времени эвакуировавших свои войска с Дальнего Востока. Оставить Приморье в руках Японии империалистические государства, конкурирующие с ней за сферу влияния, не соглашались, — уж больно жирный и лакомый кусок представляло это побережье Тихого океана...
В эту пору американские резиденты и многочисленные корреспонденты с видом туристов расхаживали по городу, фотографировали разрушенные здания, трупы расстрелянных и убитых и собирали документы для коллекций о преступлениях диких обезьяноподобных японских солдат на российском Дальнем Востоке.
И снова ненавистные японские патрули на каждом шагу. Хозяева Азии, матьихити, снова умыли русских кровью. Когда к Николаю Павловичу подошел его бывший командир роты полковник Карл Хартлинг и предложил зайти вечером в гости дабы обсудить обстановку за бутылочкой коньяку с одним очень интересным гостем, Нельсон не отказался. Американский лейтенант представился Дуайтом Эйзенхауэром, начальником охраны американской военной миссии при ставке Колчака в Омске. Миссия свернула свою деятельность в связи с кончиной адмирала, его ставки и белого движения в Сибири в целом, а сейчас ждала во Владивостоке эвакуации на родину. Никто не знает своей судьбы. Лейтенант Эйзенхауэр, будущий президент США, кавалер советского ордена «Победа» за рюмочкой коньяку уговаривал нашего Нельсона вступить в красный дивизион Народной охраны, играя на чувстве патриотизма и ненависти к японцам.