Ныне остров Джерба считается популярным курортом, где не протолкнуться от американцев и западных европейцев. Кто-то отправляется сюда, чтобы поваляться на пляже и искупаться в чистейшем бирюзовом море. Другие предпочитают смотреть на стаи розовых фламинго, которые прилетают сюда на зимовку. Также, здесь можно встретить кучу поклонников «Звездных войн» – тут снимали город на планете Татуин.
Но не факт, что на Джербе остались туристы, если бы они узнали, какой страшный памятник встречал моряков в местном порту до середины 19-го века. После одной из побед османского флота здесь была сооружена башня из черепов, в основании которой были кости павших солдат.
Давайте расскажем, как это было.
Крупнейший из островов Северной Африки всегда привлекал чье-то нежелательное внимание. Еще с древних времен здесь обосновались пираты разных национальностей и вероисповеданий. В 1135-м году его впервые захватили европейцы, возглавляемые Рожером Великим – основателем нормандского королевства в Сицилии.
Затем Джерба много раз переходила из рук в руки – здесь побывало практически каждое из средиземноморских государств, как с северного, так и с южного берега. В середине 16-го века островом ненадолго завладели испанцы, которые рассматривали его, как форпост против тунисских и алжирских корсаров.
Местные отцы-командиры не считали возможным в гордом одиночестве противостоять сильнейшей морской державе того времени, а потому били челом османскому султану Сулейману Великолепному. В то время у побережья Туниса случилось несколько сражений между флотами турок и европейцев, но битва 1560-го года стала крупнейшей.
Христианская коалиция в составе Генуи, Папской области, мальтийского ордена, Испанской империи и подчиненного ей королевства Неаполя и Сицилии, выставила армаду из 54-х галер и более, чем 60-ти кораблей поплоше. Помимо значительного экипажа, на борту было не менее 10-ти тысяч солдат, которые должны были высадиться в Северной Африке.
Но буря отнесла мореходов к злополучной Джербе, и генуэзский адмирал Дориа приказал высадиться там и строить форт. Это не заняло много времени, но всего лишь через двадцать дней после начала строительства там же появился крупный османский флот. Тогдашний главнокомандующий турецкими военно-морскими силами Пияле Мехмед-паша привел с собой 86 галеотов и галер, но именно фактор неожиданности стал главной причиной победы.
Европейцы не успели изготовиться к бою, поскольку с усердием, достойным лучшего применения, занимались постройкой того самого форта. Нельзя сказать, что противник напал на них на стоянке, но они определенно не успели выйти в открытое море и получить свободу маневра.
Поэтому битва продолжалась всего несколько часов и больше всего напоминала разгром. В значительной степени, потому, что Дориа вскоре сбежал на маленьком быстроходном корабле, и некому было принять командование. Турецкий коллега проклинал трусливого гяура на родном языке, на хорватском, но предпочел не устраивать погоню, а довести дело до конца.
Впрочем, оставшиеся на суше и те, кто сумел к ним выплыть, укрылись за стенами форта – все-таки пригодился, проклятый. Они держали осаду целых три месяца, но лишились в вылазке своего командира и тут же сдались. Разъяренный бегством адмирала Дориа, который уже дважды терпел поражение, но скрывался от турок, Пияле-паша отказался принять капитуляцию. Турки обезглавили не менее нескольких тысяч испанских и итальянских солдат и моряков, сложив на видном месте ту самую башню.
Она устрашала всех врагов османских султанов и тунисских деев на протяжение почти трех сотен лет. Но после того, как соседний Алжир попал под французскую оккупацию, правитель Туниса внял настоятельным просьбам Парижа. И моряков погребли в братской могиле по католическому обряду, после чего они наконец-то обрели покой в 1848-м году.