Вот уже почти десять лет мир задается вопросом: где же покоится великая Майя Плисецкая? Однако ответ на этот вопрос оказывается сложнее, чем кажется, и находится он не на кладбище, а в частном владении. Легендарная балерина, ушедшая из жизни 2 мая 2015 года, по-прежнему "живет" в урне с прахом, которую бережно хранит ее вдовец, композитор Родион Щедрин. Вместо могилы у нее есть лишь бронзовая статуя в одном из московских скверов, куда поклонники ее таланта приносят цветы, пытаясь заполнить пустоту, оставленную отсутствием реального захоронения.
В последние дни своей жизни, осознавая, что конец близок, 89-летняя Плисецкая составила завещание, которое оказалось весьма необычным. Она распорядилась, чтобы ее прах был развеян над Россией, но с одним условием: это можно будет сделать только после смерти ее супруга Родиона Щедрина.
В завещании Плисецкая написала: "Тела наши после смерти сжечь, и когда настанет печальный час ухода из жизни того из нас, кто прожил дольше… оба наши праха соединить воедино и развеять над Россией". Это желание стало барьером между ее поклонниками и местом, где они могли бы почтить ее память. Ирония судьбы заключается в том, что великая танцовщица, создавшая свою историю на сцене, теперь вынуждена "ждать" своего последнего танца в урне, хранящейся у Родиона.
Сам факт хранения праха дома уже вызывает удивление. Каково же Щедрину, проходя мимо этой урны каждый день? Это словно призрак великой балерины продолжает обитать в его доме, охраняя свою часть "посмертного танца", который пока отложен. Ситуация, в которой один из самых уважаемых композиторов России хранит в своем доме урну с прахом супруги, напоминает экзистенциальную пьесу о любви и утрате.
Для поклонников Плисецкой отсутствие места, где можно было бы оставить цветы в знак благодарности, стало болезненной утратой. "Где могила, Майя?" — мысленно восклицают они, проходя мимо памятника. Для них, привыкших к могилам как символам вечности, отсутствие места для поклонения ощущается как отсутствие финального аккорда в симфонии.
Поклонники неоднократно обращались к властям с просьбой установить кенотаф — символическую могилу. Они хотели иметь место, где могли бы выразить свою благодарность балерине, чья тень до сих пор витает над российской сценой. Но вместо этого им подарили памятник в сквере на Большой Дмитровке.
20 ноября 2015 года, в день рождения Майи, сквер был назван в ее честь, и там установили статую, которая стала местом, куда москвичи и гости столицы приходят с цветами. Памятник, словно замерший в танце, стал символом той свободы, которой балерина обладала на сцене. Но достаточно ли этого? Где тот последний штрих, который превращает памятник в священное место памяти?
Каждый день статуя Плисецкой на Большой Дмитровке привлекает прохожих. Туристы, местные жители, поклонники — все они приносят цветы, которые, возможно, навсегда останутся единственным символом ее почитателей.
Плисецкая скончалась в Мюнхене, далеко от родной России. Это было решение Щедрина, который перевез ее ближе к своему месту работы и к "любовнице", как поговаривали. Оказавшись вдали от сцены, где ее чествовали и боготворили, она провела последние годы в тени, вдали от блеска, который сопровождал ее на протяжении всей жизни.
Слухи о личной жизни Щедрина придают этому "посмертному танцу" Плисецкой еще больше трагизма. По некоторым данным, он изменял ей, и это могло стать частью ее желания остаться вне кладбищенской земли до последнего момента, когда их прах объединится. В этом решении прослеживается мрачная ирония: так близко к родине, но в то же время так далеко.
Решение Родиона Щедрина исполнить волю Плисецкой дословно — это символ уважения, но также и испытание для ее поклонников. Они ждут финального аккорда, который не прозвучит, пока жив ее вдовец. А учитывая, что Щедрин — выдающийся композитор и человек крепкого здоровья, этот "посмертный танец" может продолжаться еще долго.
Где могила Плисецкой? Ответ прост: ее нет. Ее могила — это память. Ее могила — это статуя на Большой Дмитровке. Ее могила — это залы, где звучит ее имя. Ее могила — это Россия, которую она так любила, но так и не обрела на последнем пути.