В редкие моменты всё вдруг замирает, будто сама жизнь затаила дыхание. Именно такие мгновения, наполненные тишиной и напряжением, остаются со мной надолго.
Тот день начался, как обычно. Поступления шли одно за другим: обострение астмы, сердечный приступ, тяжёлый инсульт. Но ближе к вечеру поступил звонок из скорой: годовалый мальчик, утопление. Я почувствовал, как холодок пробежал по спине. Дети — это всегда особая история. Они хрупкие, но иногда удивительно сильные.
Скорую я услышал ещё издали. Когда носилки вкатили в реанимацию, мальчик уже был без сознания. Его маленькое тело было холодным, кожа синеватая. Ребёнок упал в бассейн, мать нашла его через несколько минут. Сердце не билось, дыхания не было. Реанимационные действия начались ещё на месте, но без особого успеха. Мы сразу же подключились к борьбе.
Аппарат ИВЛ заработал, команда начала массаж сердца. Параллельно ввели адреналин. Молниеносная работа — каждый знал свою задачу. Я постоянно смотрел на монитор: кривая показывала плоскую линию. Секунды тянулись, как часы. В таких ситуациях думаешь: а сколько мы ещё можем бороться? Где эта грань, за которой уже нельзя ничего сделать?
Прошло 10 минут. Потом 15. Сердце всё не запускалось. Но ребёнок — это совсем другое. Мы не могли сдаться. В какой-то момент на мониторе появилась слабая, едва заметная волна. Сердце билось. Мы замерли, будто боялись спугнуть это маленькое чудо.
Дальше началась борьба за стабилизацию. Организм пострадал от нехватки кислорода, мозг мог быть повреждён. Мы сделали всё возможное: препараты, аппараты, наблюдение 24/7. Мать сидела у двери, не заходя внутрь, но её взгляд был прикован к комнате. Когда я подошёл к ней, она тихо спросила: «Он будет жить?» Я не знал, что ответить. Слишком много неизвестных. Только честность: «Мы делаем всё, что можем».
Следующие сутки стали самыми долгими. Сердце мальчика работало, но показатели были нестабильными. Врачи сменяли друг друга, каждый час что-то менялось. Мы не спали, почти не ели, стараясь сохранить эту маленькую жизнь. Казалось, что он цеплялся за этот мир изо всех сил.
На третьи сутки он открыл глаза. Это был момент, который я никогда не забуду. Он посмотрел куда-то вдаль, словно ещё не понимал, где находится. Когда мы сообщили матери, она, не раздумывая, вбежала в палату и тихо заплакала, взяв его за руку. Это был момент победы, маленькой, но такой важной.
Но радость длилась недолго. Повреждение мозга, вызванное длительной гипоксией, было слишком серьёзным. Ночью состояние мальчика резко ухудшилось. Мы сделали всё возможное, но его сердце снова остановилось. Мы пытались бороться, снова и снова, но спустя 40 минут пришлось признать: он ушёл.
Мать не произнесла ни слова. Она просто сидела рядом с ним, гладя его по голове, и шептала что-то совсем тихо. В её глазах была пустота — тот самый взгляд, который невозможно забыть. Мы все молчали. В такие моменты слова кажутся лишними.
Реанимация не всегда выигрывает. Но мы всегда боремся до конца. Этот случай стал для меня напоминанием о том, как тонка грань между жизнью и смертью. И как важно каждое мгновение, пока оно у нас есть.