В фабуле первой (ЗДЕСЬ) я подробно обсудила влияние парфюмера Эрнеста Бо; без него бы эта композиция не была создана. Но есть люди, без которых аромат Chanel No 5 не был бы произведён и продан миллионными тиражами, даже после того, как великая и ужасная Мадемуазель больше не стоит за брендом ни телом, ни духом.
Итак, на авансцену выдвигается семейство Вертхаймеров (или Вертеймеров). Это серые кардиналы, однако они и есть главные действующие лица. Люди очень скрытные. Благо есть такие любопытные журналисты, которым страшно интересно сунуть нос в их дела. Например, Дана Томас из The New York Times Magazine. В статье под его авторством - The Power Behind The Cologne, вышедшей 24 февраля 2002 года, есть довольно интересная инсайдерская информация, проливающая свет на тех, с кем Шанель приходилось делить доход от продаж Les Parfums Chanel. Привожу её перевод полностью.
Chanel, пожалуй, самый известный французский бренд в мире. Коко Шанель, его основательница, является одной из самых узнаваемых икон Франции: её духи, No 5, являются самым продаваемым ароматом в мире. А Карл Лагерфельд, дизайнер с 19-летней выслугой в бренде, пожалуй, самая цитируемая личность в модном бизнесе.
Однако ничего – ничего – не известно о владельцах компании, Вертхаймерах, которые владеют контрольным пакетом акций Les Parfums Chanel с момента её основания в 1924 году. «Мы очень сдержанная семья, мы никогда не болтаем», — Жерар Вертхаймер, один из двух братьев, управлявших бизнесом, шепнул мне это перед показом Chanel Couture в Париже в прошлом году. «Речь идёт о Коко Шанель. Речь идёт о Карле. Речь идёт обо всех, кто работает и творит в Chanel. Это всё не о Вертхаймерах».
Вот почему в нынешней деловой среде, где распри, увольнения и непостоянство импресарио моды привлекают столько же внимания, сколько и сами работы дизайнеров, самой большой историей в моде по-прежнему остаётся тот факт, что Вертхаймеры никогда не выносят сор на публику.
Например, они никогда не публикуют данные о продажах ни одной из своих компаний, все они в частной собственности. По оценкам журнала Woman's Wear Daily, годовой доход бренда Chanel от продажи одежды, обуви, украшений, аксессуаров, косметики, парфюмерии и т.п. составляет более 2 миллиардов долларов.
Ален, председатель правления Chanel, и его брат Жерар, председатель Chanel S.A. Geneva, европейского филиала компании, приезжают на показы новой коллекции Chanel на скромном хэтчбеке французского производства, незаметно проскальзывают в зал и садятся в третьем-четвертом ряду. Они редко, если вообще когда-либо, посещают открытия бутиков Chanel или другие мероприятия, никогда не используют свои имена в рекламе продукции и избегают выдавать лицензии на использование торговой марки Chanel компаниям, производящим простыни и дезодоранты. «Так можно зарабатывать деньги», — заявил Ален изданию Wine Spectator несколько лет назад в одном из своих редких интервью. «Но это не лучший способ вести семейный бизнес».
Вертхаймеры отказались дать официальное интервью The Times и для этой статьи, хотя Ален сказал: «Я разговаривал с Wine Spectator потому, что это пиар, именно так продают вино. Я с радостью расскажу вам о вине и лошадях, потому что мы продаем ценность бренда. Лошади — это ценность бренда Wertheimer Frères. Но я не даю интервью о Chanel потому, что это не на пользу бизнесу Chanel».
Десятки других людей рассказали The Times об этой затворнической семье, и это, вероятно, один из первых проблесков их образа жизни. Например, у Вертхаймеров есть впечатляющее собрание произведений искусства — Пикассо, Матисс, Руссо и множество прекрасных азиатских работ — служащих украшением для восьми домов, а также административных офисов компании на 57-й улице в Нью-Йорке, однако они никогда и ничего не продают, не одалживают музеям, не позволяют фотографировать.
Ален, стройный, бородатый, наиболее циничный из двух братьев, живёт со своей женой Бриджит и тремя детьми в роскошной квартире на Пятой авеню, имеет загородный дом в Коннектикуте и погряз в деньгах. По оценкам Forbes, общее состояние семьи оценивается в 5 миллиардов долларов, но он без колебаний использует карту метро, чтобы передвигаться по Манхэттену. Также супруги избегают благотворительных балов и ужинов на Парк-авеню. Как выразилась Нэн Кемпнер, светская львица из Нью-Йорка: «Мы здороваемся с ними много лет, но никогда не были друг у друга в гостях».
Жерар, невысокий, немного полный и более приветливый, живёт такой же частной жизнью со своей женой Валери и двумя детьми-подростками в набитом антиквариатом и произведениями искусства особняке с французским садиком в эксклюзивном районе Вандёвр в Женеве. «Они очень закрытые», — говорит один высокопоставленный женевский бизнесмен. Он, как и другие люди его социального положения, отказывается публиковать своё имя. «Вы не увидите их в ресторанах, они не являются частью фальшивой женевской толпы».
«Валери, — добавляет он, — является анти-Нэн Кемпнер».
Когда Вертхаймеры находятся в Париже, они редко выходят из в свет. Они большие любители классической музыки, «и они довольно часто ходят в Театр дю Шатле, потому что там я сталкиваюсь с ними», — говорит Эммануэль де Брантес, бывший редактор светской колонки французского Vogue. «Я вижу их каждый год на скачках Arc de Triomphe в Лоншане. Но они не считают нужным показываться на людях, даже ради мероприятий, связанных с Chanel. Это довольно странно».
Вместо этого Вертхаймеры живут как аристократы Старого Света, то есть в тихой роскоши. Их друзья — небольшой, молчаливый кружок Ротшильдов, Вильденштейнов, Гутфрендов и Бичов (разбогатевших на шариковых ручках Bic). Их страстью являются стрельба (раньше по голубям в Мексике; нынче на стрельбище в их замке в долине Луар), скачки (их конюшни одни из лучших в мире), изысканные вина (ещё два замка в Бордо), коллекционирование произведений искусства и катание на лыжах в своём шале в швейцарских Альпах.
Будучи в Нью-Йорке, Вертхаймеры почти каждый день обедают в собственной корпоративной столовой, наслаждаясь легким меню — «суп зимой, морепродукты летом», — сказал однажды Ален, — часто в сопровождении Шато Розан-Сегла, вторым крю бордо собственного производства, в хрустальном графине.
Империя Chanel пополнилась первым винодельческим хозяйством в 1994 году, когда собственники группы приобрели шато Rauzan-Segla у британской судоходной компании. К этому моменту серия посредственных урожаев фактически свела на «нет» солидную репутацию этого хозяйства. Однако новые владельцы были уверены в огромном потенциале своего приобретения и приступили к его полной реконструкции. Проект возглавил известный архитектор Питер Марино, ранее работавший над зданием Chanel в Токио. Погреба, оказавшиеся затопленными из-за архитектурных просчетов, были восстановлены. Для более точной винификации шато оборудовали разноформатными емкостями из нержавейки. Восстановление виноградника заняло больше времени, и фактически продолжается до сих пор. Вертикальные дегустации вин Rauzan-Segla демонстрируют, что настоящий прорыв в плане постоянства и качества наступил в 2000-е годы. Стиль Rauzan-Segla — это сдержанное в молодости вино, набирающее со временем сложность ароматической палитры и утонченную текстуру. - прим. POURFUMEE.
Они предпочитают принимать гостей дома, накрывая примерно на 12 человек «с лакеями и прочей континентальной чепухой», вспоминает один из гостей. Если они и делают пожертвования на благотворительность, то только в личные фонды, например, в Game Conservancy Trust в Великобритании, в Action Innocence (против детской порнографии в Интернете) и в приют в Санто-Доминго. Этими организациями управляет супруга Жерара, Валери, в прошлом медсестра.
И работают они — Ален в Нью-Йорке, Жерар в Женеве — тихо и скрупулёзно управляя целой семейной империей. За 28 лет, прошедших с тех пор, как Ален принял управление Chanel и Bourjois Cosmetics от своего отца Жака Вертхаймера, портфолио семейного холдинга пополнилось и теперь включает: оружейный бренд Holland & Holland; сеть салонов красоты Frédéric Fekkai; производство купальников и нижнего белья Erès; часов G&F Chatelain; дизайнерский бренд Isaac Mizrahi. «Мы продаём удовольствие», — заявил Ален изданию Wine Spectator. «Мы не продаем сумки или одежду от кутюр. Мы продаём мечты».
Обсессивная скрытность семьи Вертхаймеров отчасти культурно обусловлена: французы считают, что нет причин раскрывать подробности частной жизнь ради достижения деловых целей. Но их молчание – это ещё и профессиональная уловка. В отличие от других титанов мира роскоши, стремящихся к всеобщему вниманию, таких как Бернар Арно, владельца LVMH (Moët Hennessy Louis Vuitton), и Доменико Де Соле, исполнительного директора Gucci Group, Вертхаймеры предпочитают анонимность, дабы позволить своим брендам быть звёздами. Это странный способ ведения бизнеса в отрасли, которая всё больше превращает своих бизнес-баронов в знаменитостей. Но, кажется, их это вполне устраивает, и именно так они вели свой бизнес с тех пор, как их дедушка Пьер впервые заключил контракт с Коко Шанель в 1924 году.
Семья Вертхаймеров, корни которой уходят в средневековую Германию, прибыла в Париж, когда отец Пьера, Эрнест, покинул Эльзас во время франко-прусской войны. В 1870-х годах Эрнест инвестировал в Bourjois, компанию по производству театрального грима, которую к 1920-м годам его сыновья Пьер и Поль превратились в крупнейший бизнес по производству косметики и парфюмерии во Франции.
Пьер также был заядлым наездником и положил начало одной из величайших в мире скаковых династий. Жокей Вертхаймеров пришел первым на скачках в 1911 году; чемпионом стала лошадь по кличке Шпинат (Epinard). Наибольший успех Пьера как коннозаводчика пришелся на 1956 год, когда его скакун Лаванден (Lavandin) выиграла Эпсомское дерби.
Сегодня Жерар курирует огромное семейное поголовье: 120 лошадей в Шантильи, несколько в Калифорнии и 70 племенных кобыл, разделенных между Кентукки и Haras de Saint-Léonard-La-Barbérie, их конным заводом в Нормандии. В Нормандию из Орна по кирпичику были перенесены все старинные амбары и небольшой замок.
Лошади являются важной частью истории семейства, поскольку именно на скачках Пьер Вертхаймер впервые встретил Коко Шанель. Шанель родилась в богадельне и выросла в монашеском приюте. Она была куртизанкой и модисткой для светских львиц, у неё были магазины в Париже, Довиле и Биаррице. В 1922 году парфюмер Эрнест Бо создал для неё аромат No 5, названный в честь счастливого числа Шанель. Парфюм сразу же стал хитом среди покупательниц Chanel, но производился в лабораториях Эрнеста Бо в Грассе в ограниченном количестве. Теофиль Бадер, основатель универмага Galeries Lafayette, хотел масштабировать продажи No 5, поэтому познакомил Шанель со своим другом Пьером Вертхаймером на ипподроме Лоншан под Парижем.
В 1924 году трио заключило сделку по основанию новой парфюмерной компании Les Parfums Chanel. Вертхаймеры будут производить продукцию No 5 на мощностях своей фабрики Bourjois и получать 70% прибыли. Бадер будет рекламировать и продавать парфюмерию за 20%. А сама Шанель получит всего 10% (просто за имя, не делая ничего - прим. POURFUMEE). Чувствуя, что её обманули, Шанель в течение десятилетий подавала иск за иском, пытаясь получить больше денег. К 1928 году, согласно автору биографии «Chanel: A Woman of Her Own» Акселю Мэдсену, Вертхаймеры вынуждены были взять в штат зубастого юриста, который имел дело исключительно с претензиями Мадемуазель.
Когда в 1940 году Париж оккупировали нацисты, Пьер и его брат Поль бежали в Нью-Йорк. Они отправили американского эмиссара Х. Грегори Томаса обратно во Францию с миссией: добыть основные ингредиенты с Грасских плантаций (эфирные масла жасмина и туберозы), чтобы начать производство духов в США. Томас также помог сыну Пьера, Жаку, сбежать в Нью-Йорк.
Шанель, которой тогда было за 50 лет, закрыла свой модный бизнес, но продолжала жить через дорогу от парижского бутика на Рю Камбон, в отеле «Ритц», штаб-квартире нацистов. Вскоре у неё завязался роман с молодым нацистским офицером по имени Ганс Гюнтер фон Динклаге. Полагая, что она сможет вырвать контроль над своей компанией у Вертхаймеров, Шанель попыталась объявить её закрытой.
Но Вертхаймеры оказались хитрее: они купили почти 50 процентов авиастроительной компании, которой руководил французский инженер (их друг и «арийец») по имени Феликс Амио. Когда Шанель предала их, Вертхаймеры передали Les Parfums Chanel Амио, коллаборационисту, продававшему самолёты немецким военным силам.
Это сработало: немцы оставили Les Parfums Chanel в покое. Когда война закончилась, Амио вернул компанию Вертхаймерам; помог им «спасти свою короткую шею» от жаждущих мести союзников, рассказал Ален Вертхаймер Forbes. Позже Грегори Томас (добывший жасмин из Грасса -прим. POURFUMEE) был назначен президентом Chanel в США и занимал этот пост 32 года.
Тем временем Шанель была арестована силами французского Сопротивления. На следующий день её освободили якобы благодаря помощи Черчилля, друга бывшего любовника Шанель, герцога Вестминстерского. Она сбежала в Швейцарию, где продолжила угрожать Вертхаймерам, поскольку её военный заговор провалился. Она пригрозила выпустить собственную версию аромата No 5 — Mademoiselle Chanel No. 1 — и ещё два новых аромата (об этом подробно ЗДЕСЬ), а также подала иск во Франции, обвинив Les Parfums Chanel в выпуске некачественной продукции, и требовала вернуть все права на парфюмерию ей. Семья Вертхаймеров пошла на пересмотр условий сделки: вместо 10% от всех продаж аромата No 5 во Франции Шанель будет теперь иметь 2 % мировых продаж и право производить собственные ароматы (без цифры 5). Но она так никогда и не воспользовалась этим правом.
В 1953 году, когда продажи No 5 значительно упали, Пьер Вертхаймер посетил Шанель, которой на тот момент было уже 70 лет, в отеле Beau Rivage в Лозанне. Через несколько дней она вернулась на улицу Камбон в Париже, планируя перезапуск Chanel Couture. Но когда её первая коллекция была категорически отвергнута («Фиаско!» — написала одна британская газета), она снова встретилась с Вертхаймером.
«Знаешь, я хочу идти дальше и побеждать», — сказала она ему, со слов Мэдсена.
«Ты права», — ответил он. «Ты права, продолжай».
И Пьер заключил последнюю сделку с Шанель: семья будет платить за штаб-квартиру модного дома на улице Камбон, возьмет на себя все личные расходы и налоги до конца её жизни в обмен на контроль над её именем и в парфюмерии, и в моде. Поскольку у Шанель не было наследников, после её смерти семье также достался гонорар в 2% за мировые продажи парфюмерии. Несколько лет спустя Вертхаймеры выкупили у семьи Бадер оставшиеся 20% модного дома.
Шанель продолжала появляться в заголовках газет. Мэрилин Монро заявила, что единственное, в чём она спит - это капля номер 5, а Жаклин Кеннеди торжественно стояла рядом с гробом своего мужа президента Кеннеди в забрызганном кровью розовом костюме от Chanel. Но несмотря на то, что маленький костюмчик Шанель был тогда очень популярен, финансовое развитие компании оставляло желать лучшего.
Причиной, вероятно, был Жак, 55-летний сын Пьера, который занял руководящий пост в Chanel после смерти отца в 1965 году. Жак, судя по всему, был добрым и меланхоличным человеком, не особо интересовавшимся бизнесом. Он предпочитал проводить большую часть своей взрослой жизни, ухаживая за семейными скаковыми лошадьми в Шантийи. Он и его жена Элиан, уроженка Франции, развелись в Нью-Йорке в 1950-х годах, и он жил один на авеню Фош в великолепной просторной квартире, наполненной египетскими скульптурами и впечатляющей коллекцией абстрактного искусства. «Я не думаю, что он многого добился», — признался один старый друг. Коко Шанель называла его «ребёнком».
Шанель умерла в своём номере в отеле «Ритц» в январе 1971 года в возрасте 83 лет. Жак, который к тому времени тоже был стариком, постепенно стал умственно недееспособным. К 1974 году многие активы компании были ликвидированы; остались только парфюмерная линия и главный бутик на улице Камбон в Париже. Разочарованный плохой работой бизнеса, сын Жака, 25-летний Ален, едва знавший Коко, обратился в попечительский совет с просьбой позволить ему взять на себя управление компанией.
У Алена было мало опыта в бизнесе — он стажировался в Moët & Chandon прежде, чем возглавить Chanel. Но он быстро понял, что нужно делать - вернуть бренду престиж. Он начал с того, что ужесточил правила дистрибуции парфюма, убрав Chanel No 5 с полок аптек. Он запустил линию косметики Chanel Beauté и пристально следил за тем, чтобы она продавалась только в дорогих магазинах. В 1978 году Chanel дом представил свою первую серийную линию готовой одежды, разработанную Филиппом Гибурже. Затем, в 1980 году, Ален нанял специалиста по рекламе Китти Д'Алессио, чтобы она руководила американским филиалом компании.
Д'Алессио годами занималась рекламными кампаниями Chanel и понимала, что нужно бренду, чтобы изменить своё позиционирование в быстро меняющемся мире моды: новый дизайнер. Она сосредоточила свое внимание на Карле Лагерфельде, тогдашнем дизайнере Chloe. «Я долгое время следил за его карьерой и считал, что он блестящий человек и обладает прекрасным чувством современности», — сказала мне Д'Алессио. Однако решающим моментом было то, что «во всех предыдущих работах, которыми он занимался, он никогда не копировал Шанель и не демонстрировал её влияния на себя, и это сразу привлекло меня», - вспоминает Д'Алессио. «Здесь был оригинал».
Лагерфельд был нанят в 1983 году для создания дизайна Chanel Couture; год спустя он взял на себя и производство готовой одежды. Его задачей было возродить лейбл. Для этого ему пришлось воскресить Коко Шанель. Лагерфельд создавал целые коллекции на основе её знаменитых фотографий, сделанных Сесилом Битоном или Хорстом, и воображал её романы с играющим в поло Боем Кейпелом и великим князем Дмитрием Романовым. И хотя сезон за сезоном он продолжает создавать современную одежду, в основе каждой коллекции лежит костюм-кардиган-жакет, который сама Шанель создала в 1925 году.
Ускользающий как ртуть Лагерфельд несколько лет назад описал свои отношения с владельцами дома Chanel: «Во всём этом бизнесе есть один невероятный человек, и это Ален Вертхаймер. Если бы не он, это бы никогда не сработало. Мы с ним заключили договор, как между Дьяволом и Фаустом, и он на 100% меня поддерживает. Поэтому я могу делать то, что мне нравится, даже если политически или коммерчески моя идея противоположна тому, что я должен бы сделать».
Это заявление больше, чем любое другое, отражает бизнес-стратегию Вертхаймеров. Не обремененные необходимостью публиковать показатели экономического роста компании, они могут инвестировать в долгосрочную перспективу. Как однажды объяснил Ален: «Мы не думаем о возврате инвестиций. Мы не покупаем, чтобы продать. Мы покупаем, чтобы сделать покупку ещё лучше».
В последнее десятилетие компания продолжает расширяться, представив в 1996 году духи Allure, спортивную коллекцию, линию часов и коллекцию изысканных ювелирных изделий, которые продаются в 200 бутиках Chanel. Хотя косметика и парфюмерия продаются очень хорошо, продажи модной одежды за последние несколько лет замедлились, по словам источников, близких к Вертхаймерам и Лагерфельду, поскольку на рынке предметов роскоши доминируют такие выскочки, как Prada и Gucci. Более десятилетия Chanel не производила must-have сумочек, в отличие от конкурентов.
Вертхаймеры в настоящее время ищут корпоративного координатора, чтобы нанять талантливых дизайнеров и объединить множество департаментов, которые Лагерфельд наплодил за эти годы, чтобы, если и когда Лагерфельд всё-таки уйдёт, этот переход прошёл гладко. Как заметил Дидье Грумбах, президент Французской федерации моды и бывший производитель готовой одежды Chanel: «Дизайнеры приходят и уходят, но Шанель всегда останется Шанель». И Вертхаймеры всегда будут за этим стоять».
Настоятельная рекомендация POURFUMÉE: посмотреть ВОТ ЭТОТ документальный фильм о неприглядной борьбе Коко Шанель за парфюм №5 с братьями Вертхеймерами.
P.S.
До 2018 года Chanel никогда не объявляла объемы продаж, оставляя индустрии лишь догадываться о её стоимости. Когда компания наконец опубликовала финансовые результаты впервые за 108 лет, она сообщила, что общий объём продаж за 2017 календарный год составил $9,62 млрд.
В 2015 году главным парфюмером Chanel назначен Оливье Польж. Он сменил на этой должности вышедшего на пенсию отца - Жака Польжа (37 лет с Chanel).
После ухода из жизни Карла Лагерфельда в 2019 году на его место была назначена Виржини Виар (Virginie Viard), пришедшая в Chanel ещё в 1987 году в качестве дизайнера вышивки. Правда, в 2024 она покинула пост креативного директора Дома. Аналитики строят предположения о том, кто может стать преемником желанной роли Виар в Chanel. По данным журнала W Magazine, Эди Слиман, нынешний креативный директор Celine, может стать основным кандидатом на пост. Мало того, что Лагерфельд, как сообщается, был большим поклонником творчества Слимана, особенно во время его работы в Dior Homme и Saint Laurent, но даже ходили слухи, что Слиман рассматривался в качестве преемника Лагерфельда до его смерти.
Ещё одно важное изменение. В декабре 2021 года на должность генерального директора Chanel назначена Лина Наир. До неё функции CEO выполнял сам Ален Вертхаймер. Ранее Наир была директором по персоналу Unilever, отвечая за весь человеческий капитал компании, работающей в различных нормативно-правовых и трудовых средах в 190 странах мира.
UPDATE:
В 2025 Дом Chanel объявил имя нового креативного директора. Виржини Виар, давнюю помощницу Карла Лагерфельда, на этом посту сменил франко-бельгийский дизайнер Матьё Блази.
Блази родился в Париже и окончил La Cambre в Брюсселе. После стажировок в Balenciaga Николя Гескьера и Джона Гальяно он начал свою карьеру в качестве дизайнера мужской одежды для Raf Simons, а затем присоединился к Maison Martin Margiela, где разработал линию ручной работы и женскую коллекцию прет-а-порте этого модного и закрытого дома моды. Канье Уэст, как известно, носил маски Maison Martin Margiela, инкрустированные кристаллами, когда Блази возглавлял анонимный коллектив дизайнеров бренда в рамках своего тура «Yeezus» 2013–2014 годов.
В 2014 году Блази перешёл в Celine, где был старшим дизайнером под руководством Фиби Файло, а затем, с 2016 по 2019 год, снова объединился с Рафом Симонсом в Calvin Klein.
В 2020 году он был назначен директором по дизайну готовой одежды в Bottega Veneta под руководством Дэниела Ли, а в 2021 году стал креативным директором. Блази дебютировал со своей первой коллекцией для Bottega Veneta на Неделе моды в Милане в феврале 2022 года, представив элегантные сумки с ручками сверху и синие джинсы из кожи с эффектом тромплей.
Мой Телеграм
Мой ВК
Марафон по Chanel:
1) Chanel №19 - парфюмерный «ангел-истребитель».
2) Gabrielle Chanel - царевна Мидас в тени Жадора.
3) Chanel Allure - лошадка, которая побеждает, никогда не приходя первой.
4) Coco Madmoiselle CHANEL - больше коко, чем мадмуазель.
5) Coco Noir CHANEL - торжество «простой жизни» нарцисса.
6) Chanel №5. Фабула первая: Эрнест Бо. Уникальные факты и сравнительный анализ формулы Nº5 от профессионалов парфюмерии!
7) CHANEL №5. Фабула вторая: Братья Вертхаймры, Bourjois и Les Parfums Chanel.
8) CHANEL №5. Фабула третья: «Коко Шанель и Ко».