Когда бульдозер заезжает за дом и снос неминуем, женщина кричит: «Мои дочери все еще там!» солдату, выталкивающему ее за дверь. Солдат без всяких чувств и колебаний отвечает: «Неважно».
«Неважно». Холодность этого, дегуманизация, настолько полная, что шокирует, даже после всего остального, что мы видели, всех ужасов этого мира. Способность шокироваться бессердечной жестокостью - это то, что делает нас людьми, и единственное, что порой поддерживает пламя надежды. Если «не имеет значения» - это ваш ответ на мольбу женщины о спасении жизни ее дочерей, независимо от ее политики/культуры/религии/расы и т. д., значит, вы полностью покинули человеческий круг.
Это лишь один из многих бессердечных моментов, показанных в фильме «Нет другой земли», документальном фильме о продолжающемся разрушении Масафер-Ятты, группы деревень, расположенных на юге Западного берега Палестины. Один из жителей рассказывает, что его предки переехали туда в 1830-х годах. Люди жили там на протяжении многих поколений. Но Масафер-Ятта была превращена в тренировочный полигон для израильских военных, а значит, пребывание там жителей теперь считается незаконным. Восстановление разрушенных домов также считается незаконным, поскольку для этого необходимо разрешение на строительство (которое, разумеется, они не могут получить). Борьба жителей Масафер Ятта за сохранение своей земли время от времени попадает в заголовки газет, особенно если речь идет о погибших (как это часто бывает), но, тем не менее, разрушения продолжаются. Фильм «Другой земли нет», снятый группой израильских и палестинских режиссеров и журналистов (Басель Адра, Юваль Абрахам, Хамдан Балла и Рахель Сзор), был закончен, как ни странно, незадолго до октября 2023 года.
Басель Адра вырос в маленькой деревне в Масафер-Ятте, в семье родителей-активистов. Его первое воспоминание - арест отца во время акции протеста (не первый и не последний арест). Базель также помнит, как бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр посетил Масафер-Ятту на целых семь минут. Базель - молодой человек, бывший студент юридического факультета, который теперь посвящает свое время документированию разрушения деревни, танков, кружащих вокруг нее, и бульдозеров, спускающихся с холма. Базель постоянно разговаривает по телефону, выкладывая в свой Instagram фотографии и видеоролики, на которых запечатлены солдаты, сверкающие военным снаряжением, нападения, разрушения зданий. Базель храбр. Он бежит к солдатам, кричит, поднимает телефон. Он сын своего отца, хотя и выражает сомнения в том, что у него хватит «энергии» отца, чтобы продолжать борьбу. Он мрачно говорит: «Я начал снимать, когда мы начали заканчивать».
Бульдозеры разрушают дома, дети плачут, женщины кричат, а солдаты грубо обращаются со всеми, грубо хватают детей, толкают старух. Люди кричат: «Как вам не стыдно?». Люди пытаются воззвать к человеческой стороне солдат: «Если бы это был ваш дом, что бы вы чувствовали?» Мужчина по имени Илан руководит разрушениями, и он особенно чудовищен в своих зеркальных солнцезащитных очках и с презрительным, плоским отношением. Танки выкатываются из города, оставляя после себя груду обломков. Фильм «Другой земли нет» - это портрет неумолимой жестокости, но это и портрет стойкости осажденной общины. Каждую ночь, под покровом темноты, община отстраивается заново. Новые постройки также будут разрушены. Затем они будут отстроены заново.
Базель объединился с израильским журналистом Ювалем Абрахамом, чтобы задокументировать происходящее. Юваль считает то, что делает его родная страна, преступлением, но постоянно напоминает о различиях между его ситуацией и ситуацией Базеля. Юваль разочарован тем, что его статья получила мало кликов. Базель в основном пожимает плечами. Для него это типично и в то же время немного несерьезно. Оккупация не закончится на следующей неделе из-за статьи, которую написал Юваль. Однако поддержка Юваля подлинная, и он остается на стороне Базеля. В их отношениях нет горечи, даже несмотря на разницу в опыте. У них одна и та же цель.
Поскольку на дворе XXI век, вся жизнь Базеля была запечатлена на пленке. Мы видим кадры детства Базеля, видим, как его энергичный отец организует протесты и участвует в них. Съемки в документальном фильме порой хаотичны и сняты вручную, что вполне понятно. Но есть и более медитативные кадры, скорбные и поэтичные: дети, качающиеся на качелях (до того, как игровая площадка была разрушена), и «бензоколонка» отца Базеля - одинокий насос, хрупкий оазис света во тьме. Бензоколонка - это место сбора, центр общения и место, где можно отдохнуть.
Одного из жителей деревни застрелили за то, что он пытался удержать свой генератор, чрезвычайно важный предмет. Его парализует от шеи вниз, он становится совершенно беспомощным, и его мать ухаживает за ним в темном пещерном жилище. Врачи не могут добраться до них. Она не может добраться до врачей. Журналисты приходят к ней, берут интервью, фотографируют ее сына, сочувственно кивают, когда она рыдает. Затем они садятся в свои машины и уезжают. Преследование не прекращается, это непреодолимая сила. Однажды солдаты заливают цементом единственный в округе колодец.
Для всего этого есть слово: Непростительно.
Фильм «Другой земли нет» был создан в тяжелейших условиях (еще более тяжелых сейчас) и вызывает душераздирающие вопросы. Что случилось с людьми, о которых идет речь в документальном фильме, с октября прошлого года? Что с детьми, которые бегают по улицам, просятся в школу, снимают стресс играми на телефонах... Что случилось со всеми ними? Со всеми? Фильм Агнешки Холланд «Зеленая граница», рассказывающий о многолетнем кризисе беженцев в лесной приграничной полосе между Беларусью и Польшей, стал одним из самых расстраивающих и важных фильмов этого года. Фильм «Другой земли нет» стоит рядом с ним в равной степени по актуальности, безнадежности и гневу.