Вот река, овеянная страхом, дышащая смертью. Она несет свои черные воды к бездной пропасти. Лучи солнца никогда не освещают ее поверхность. Стикс – название этой проклятой реки. Она течет через мрачные скалы, и их огненные обломки рушатся в ее воды. Медленно движется она к центру подземного мира, к обширнейшему смрадному болоту. На ее берегу смутные силуэты – тени. Тени тех, кто еще недавно был жив. И вдруг из тумана возникает ветхий челн. Стоящий в нем старец оглядывает тени. Он безобразен, с всклокоченной бородой, одетый в лохмотья.
Его имя – Харон. Его обязанность – помочь теням переправиться через Стикс, чтобы попасть в царство мертвых. Но каждой из этих теней Харон ставит одно условие. Она должна заплатить за перевоз один обол. Близкие покойных, которые знают об этом требовании, хоронят мертвых с монетой под языком. Она послужит платой ненавистному Харону. Те, кто не может заплатить, обречены вечно скитаться, не находя покоя. Харон подзывает группу теней, проверяет, все ли рассчитались. Он усаживает тени в челн и приказывает им грести. Сам же правит суденышком. Челн медленно рассекает болотистые воды.Из сумрака, из дна, из дна, из дна, из дна, из дна, из дна, из дна,
из дна, из дна, из дна, из дна, из дна, из дна, из дна, из дна,
из дна, из дна, из дна, из дна, из дна. Из сумрака доносятся зловещие звуки.
Слышен звон цепей, плач и стенания. Вдали угадываются тоскливые равнины, где в толпе теней бесцельно бродят души героев. то им кажется, что они вновь становятся людьми. И чаливает. Харон всех высаживает и оставляет на берегу.
Вдруг перед тенями появляется страшное существо.
Собака. Огромная собака с тремя головами. Глаза ее горят, как уголья. Шерсть похожа на вздыбленные копья. Цербер. Ужасный Цербер охраняет врата царства мертвых. Его лай наполняет души умерших животным страхом.
Цербер вероломен. Он обольщает всех, кто приближается к нему. Привлекает их, помахивая хвостом. Но стоит им переступить порог дворца его хозяина, как Цербер больше никого не выпускает. Он пожирает любого, кто пытается сбежать. Вот этим миром, откуда нет возврата, и правит владыка мертвых — Аид. Аид. Сын Рии и Хроноса. Брат Зевса.
Аид. Бог, чье имя стараются не называть.
Страх им внушаемый так велик, что люди предпочитают не произносить его имя и упоминают его иносказательно. Гостеприимный. Всем известный. Добрый советчик. Или подземный Зевс. Аид не желал этого царства печали. Ни одной минуты. Оно досталось ему после того, как Зевс захватил власть
и решил разделить наследие свергнутого отца со своими братьями. Зевс по-хозяйски забрал себе мир людей и мир неба. Пассейдон получил, а Аид — не виноват. Пассейдон получил морской мир. А ему, Аиду, достался мир подземный.
Место, которое даже у богов вызывает отвращение. Как любой уважающий себя царь, Аид держит в руке скипетр, которым безжалостно управляет душами умерших. Здесь, в чреве преисподней, окружённой кривляющимися божествами, своими служанками, вестницами, он провозглашает законы своим подданным. Законы столь же простые, сколь и неумолимые. После свершения суда те не направляются к одной из трёх дорог, проходивших по подземному царству.
Первое ведёт на Асфаделевые Луга, где пребывают души, не достигшие совершенства. Таких душ большинство. Ни добрых, ни злых. Бледный отцвет живых. Вторая дорога ведёт в Тартор, глубочайшую бездну по царствам Аида,
где находятся самые злостные преступники — титаны и гиганты, гикотон-хейры. Все те боги или смертные, кто посмел выступить против Зевса. И наконец, меньшинство направляется по третьей дороге, ведущей на Элизиум, Елисейские поля, своего рода рай. Здесь царит вечная весна. Ни горя, ни старости. Лёгкий ветерок разносит аромат цветов. Благоуханные рощи дарят тень счастливчикам среди мёртвых. Но на самом деле, даже здесь мёртвые продолжают сожалеть о жизни. Аид — богатый бог. Он окружён драгоценными камнями и редкими металлами, золотом, алмазами, рубинами. Но он не обладает ничем на поверхности Земли. Там, наверху, смертные не возводят ему храмов, не посвящают алтарей, и ритуал поклонения, которые они иногда совершают, проходит только ночью. Это безрадостные мрачные церемонии,
во время которых приносят в жертву животных всегда четным числом, всегда черного цвета и всегда вниз головой.
Аид — одинок. Никто бы не захотел жить в этом мире, окружённом постоянным ропотом, доносящимся из зловещего мрака. Никто. По крайней мере, по своей воле. К тому же, Аид ничего не знает о том, что происходит в верхнем мире или на Олимпии. Он почти никогда там не бывает. Единственные новости, которые до него доходят, — это вести о смертных,
когда те стучат рукой по земле, взывая к нему в ругательствах и проклятиях.
Поэтому Аид царствует в одиночестве, но иногда он испытывает потребность покинуть свой страшный дворец, чтобы самому уладить какое-то дело или просто подышать земным воздухом.
Однажды, покинув свое глубинное царство, Аид в колеснице, запряжённой прекрасными конями цвета ночи, проезжает по одной сицилийской равнине неподалёку от Этны. Его не трогают ни солнечные лучи, ни безоблачное небо, ни красота природы. Он едет, пересекает равнины леса и долины Греции.
Вдруг его внимание привлекает некий силуэт. Он резко останавливает свою упряжку. Там, в нескольких шагах от него, девушка редкой красоты собирает цветы. Её зовут Персифона, что означает «несущее разрушение». И эта девушка не простая смертная, это дочь Зевса и Диметры, богини плодородия и земледелия. На Олимпе, где она имеет право иногда появляться, её зовут также Корой, что означает просто-напросто «девушка», «девственница».
Это любовь с первого взгляда, сердце Аида возгорается. Он мог бы похитить девушку, увести её в своё царство, но это было бы неправильно. В конце концов, разве она не дочь его брата? Хотя Аид и царь подземного мира, но в нём силён семейный дух, и он чтит законы. Аид отправляется на Олимп, он идёт к Зевсу. Придя к своему державному брату, он просит руки Персифоны.
Эта просьба приводит владыку богов в сильные затруднения. Если он откажет, то оскорбит брата. Если согласится, Диметра никогда ему этого не простит.
Зевс в раздумье. Он растерян, не смеет принять решения.
И тогда…
Тогда он уходит от прямого ответа.
«Я не могу не отказать тебе, ни душе, ни душе, ни душе, ни душе».
«Дать своё согласие», — говорит он брату.
Вооружённый этим ответом, который и ответом-то не является, Аид считает себя свободным от всяких условностей. Он снова садится в колесницу, и вот он уже на дорогах Сицилии, ведущих к долине Эна. Персифона всё ещё там, по-прежнему в компании нимф. Тогда Аид надевает волшебный шлем, делающий невидимым того, кто его носит. Он исчезает. Несколько мгновений спустя, когда Персифона наклоняется, чтобы сорвать цветок, земля вдруг разверзается под её ногами. Из зияющего отверстия появляется колесница царя теней, влекомая конями цвета ночи. Не отпуская поводьев, Аид подхватывает Персифону за талию, поднимает и увлекает в царство мёртвых.
Видя, что дочь не возвращается, съедаемая беспокойством богиня Диметра отправляется на её поиски. Она расспрашивает всех встречных, но никто не смеет сказать ей правду. Ни люди, ни боги, ни нимфы, ни птицы.
Никто.
Пока ей не встречается старая женщина, это богиня Гикката. Гикката наделена двойственным могуществом. Она помогает людям в их повседневных трудах, но она и ночная страшная богиня. В полнолуние, когда Луна освещает ночь и надет безумие на людей и животных, тогда, говорят, Гикката указывает путь в преисподнюю. Место этой богини на перекрестье добра и зла, плодородия и засухи. Она то благодетельница человечества, то вестница близкой смерти.
Гикката — единственная из божеств, иногда спускающаяся по собственной воле навестить Аида в его царствие. И вот Гикката приближается к Диметре.
Прошлым утром она слышала голос персифоны, зовущий на помощь. Но когда она пришла, уже никого не было. Девять дней и девять ночей, не зная отдыха, Диметра продолжает поиски. Она идет через леса и рощи, обыскивает зер и горы, холмы и долины. Четно.
Наконец, когда всякая надежда уже кажется потеряна, Гикката приводит ее к Гелиосу, Богу Солнца, который видит все. И Гелиос решается открыть ей имя виновника — Аид. Аид, владыка царства мертвых. Диметра требует, чтобы он вернул ей Диметру. Аид отказывается.
«Раз так», — заявляет Диметра Сонму Богов, — «я покидаю Олимп и больше не вернусь. И земля останется бесплодной, пока не будет возвращена моя дочь». И это не пустые слова.
У Диметры есть возможность привести угрозу в исполнение,
ведь она — богиня урожая, богиня-кормилица. И день ото дня урожай гибнет, плоды гниют, и на земле воцаряется голод. Человеческому роду грозит уничтожение. В своем дворце, одолеваемый со всех сторон, Зевс не знает, что делать. Он отправляет к Диметре свою посланницу, богиню Ириду, чтобы умолять ту внять доводом разума. Диметра не желает ни разу не верить в него. Диметра не желает ничего слушать. Пришедшие с богатыми дарами олимпийские боги и богини тоже пытаются ее уговорить. Безуспешно. Тогда Зевс, не имея другого выбора, посылает своего сына Гермеса с вестью к своему брату Аиду. «Если ты не вернешь Персифону, мы все потеряем. Люди умрут, и некому будет нас почитать. Некому будет верить в нас». Аид раздумывает и соглашается. Да, он соглашается. Он согласен вернуть Персифону матери. Но при одном условии. Законы богов должны быть соблюдены. Разве он сам не послушал слова Зевса, когда делал свое предложение? Здесь, в царстве мертвых, есть один закон, который никто не может обойти. Никто не может нарушить. Кто отведал пищи мертвых, навсегда останется под землей. Гермес спрашивает Персифону, прикасалась ли она к какой-нибудь пище? Положа руку на сердце, Персифона говорит, что не ела ничего со дня похищения, так была несчастна. Против воли Аид соглашается с ее возвращением к матери. Но в тот момент, когда Гермес помогает девушке подняться в колесницу, раздается голос.
Это голос Аскалафа, одного из садовников царства мрака. Она лжет, уверяет он, и уточняет, что видел, как Персифона сорвала гранат и съела семь зернышек. Он готов выступить свидетелем. Аскалафу пришлось горько пожалеть о своих словах, ибо позднее Диметра превратила его в сову. А пока это свидетельство меняет все. Рапперсифона вкусила подземную пищу, она должна там остаться. Это закон, и даже Зевс не может его нарушить. Когда Диметра узнает эту новость, то в еще большем горе замыкается в одиночестве. Она отказывается вернуться на Олимп и упорствует в своем решении уморить людей голодом. Зевс вне себя. Черные мысли одолевают его. Он теряет сон. А в это время голод продолжает внести в себя. Зевс поверяет свою печаль матери, богине Рее, ведь Рея также мать Аида и Диметры. И именно Рея будет опять вести переговоры между своими тремя детьми, Зевсом, Диметрой, Аидом. Он не может вести в себя сомнений, и он не может вести в себя сомнений, и он не может вести в себя сомнений. Они спорят, ссорятся, плачут, и в конце концов заключают договор. Персифона, поскольку она вкусила пищу мертвых, будет проводить треть года в подземном царстве, а две трети на вольном воздухе с Диметрой.
Вот почему в те месяцы, когда мать и дочь разлучаются, земля леденеет и ничто не растет и не цветет. Пребывая вдали от дочери, Диметра уходит с Олимпа и отказывается кормить людей. Природа ждет возвращения Персифоны. Вот так, Персифона. Нежная девушка, любившая собирать цветы под солнцем Сицилии, сделалась царицей царства мертвых. Против всякого ожидания Аид и Персифона образуют счастливую пару. Персифона очень серьезно берется за роль царицы, так же, как и за роль супруги. Ее присутствие дает новый образ жизни и смерти. Но этот брак не улучшил репутацию владыки царства мертвых.
КТО НА САМОМ ДЕЛЕ АИД?
Было бы неверно считать его просто богом смерти. Он не совсем смерть. Смерть — это другая богиня — Танатас. Вопреки сложившимся понятиям, в Аиде нет ничего дьявольского или зловещего. Это Ириньи, богини мести, которые признают лишь свой закон. Посмотрите на них. Именно эти, змеи волосы, вооруженные кнутами Ириньи, безжалостно преследуют свои жертвы, пока не доводят до безумия. Аид здесь ни при чем. Он уплывал их, и они не смогли их убить. Аид здесь ни при чем. Он управляет подземным миром. Он правит этим царством, которого не желал, но которое ему досталось против его воли. В его окружении чудовищные создания и грозные неумолимые боги. Верной долгу он вынужден быть беспощадным, но в глубине своего сердца он мудр, иногда нежен. Он может быть и снисходительным, когда с ним умеют разговаривать. Доказательства — вот этот человек, который только что постучал в его врата, посетитель, пришедший по своей воле, и до того, как его скосила смерть.
Его зовут Орфей. Он воин, но также музыкант и поэт, самый знаменитый за все времена. Без оружия и насилия. Лишь сладкозвучием своей лиры и голоса
Орфей проложил себе дорогу к царской чите. После жизни, полной приключений и подвигов, Орфей встретил Эвредику, нимф несравненной прелести. Пораженный в самое сердце, Орфей проникся к ней всеобъемлющей страстью, и он женился на ней. Но их счастье было недолгим.
Эвредика умерла. Обезумев от горя, не желая смириться с потери возлюбленной, Орфей отваживается на то, на что до него не отваживался ни один смертный.
Он спускается в царство мертвых. И вот он здесь.
Он просит у царские читы, чтобы ему везти возлюбленную.
Он просит, чтобы он не умер.
Аид озадачен, Персифона тоже. Они почти готовы наказать наглеца, но Орфей останавливает их умоляющим жестом. Играя на том, что теперь называется «струнами души», он напоминает Аиду о его чувствах к Персифоне, о том, как он похитил ее из-за любви, о том, как он грустит и отчаивается, когда находится вдали от Той, Кого сделал царицей подземного мира. Растроганные небесными звуками и словами Орфея, Аид и Персифона уступают его мольбе. Опять-таки при условии, что будет соблюден закон Аида, Орфей может уходить, Эвредика последует за ним, но он не должен оборачиваться, пока не выйдет из подземного царства. Если он оглянется, то потеряет Эвредику навсегда. Аид и Персифона больше ничего не смогут для него сделать,
отныне ему одному принадлежит судьба Эвредики. Это решение показывает многогранность личности владыки подземного царства. Он меломан, неравнодушен к любовным жалобам и способен расстрогаться перед красотой. Но, как бы там ни было, в глазах смертных Аид навсегда останется Богом, которого боятся и ненавидят, владыкой царства мертвых. Тогда как на самом деле, он одновременно и жизнь, и смерть, две стороны одной медали.
Иногда по вечерам Аид возможно говорить себе, что смертные напрасно боятся его, ибо истинная смерть, единственная смерть, и греки хорошо это знают, это не ад, это забвение.
Оригинал видео: https://vk.com/video121184037_456239187
Видео преобразовано в текст с помощью сервиса WordVoice.