С 2005 года день 7 ноября перестал быть праздничным выходным днём. Но моё поколение ещё застало то время, когда в этот день город украшали красные флаги, люди с утра шли на демонстрацию, по телевизору показывали парад на Красной площади. Страна отмечала день Великой Октябрьской социалистической революции.
Говоря о литературе ХХ века, невозможно обойти вниманием те произведения, которые рассказывают об Октябрьской революции 1917 года и последовавшей за ней Гражданской войне.
Одним из таких произведений является роман Бориса Пастернака "Доктор Живаго". Автор публикации, Роман Мельников, на мой взгляд, очень уместно выбрал дату 7 ноября для размещения своего отзыва.
Слово Роману Мельникову.
В XX веке России довелось через очень многое пройти, а людям, которые в ней жили – невероятно много испытать. Но мало кто смог сказать об этом так ярко, сильно и объективно, как Борис Пастернак в «Докторе Живаго».
В довольно обширной постсоветской антисоветской литературе (типичными примерами которой могут служить «Ложится мгла на старые ступени» Александра Чудакова и «Прокляты и убиты» Виктора Астафьева) Российская империя представляется как утраченный «золотой век», а те, кто делал революцию или позже состоял в Коммунистической партии – в качестве «бесов» Достоевского. Но для Пастернака все гораздо сложнее и неоднозначнее.
Для главного героя книги Юрия Живаго, убежденного, что «насильственностью ничего не возьмешь, а к добру надо привлекать добром» (эта точка зрения наиболее последовательно выражается в учении Будды Гаутамы, а в русской классической литературе – в произведениях Льва Толстого), революция – это неоправданное нарушение нормальных условий существования и ограничение возможностей полноценного творческого самовыражения. Но в книге достаточно сильно показан и другой взгляд – взгляд тех, кто делал революцию и никак не мог видеть в Российской империи «золотой век».
Для сына рабочего Антипова-Стрельникова Российская империя – это «грязь, теснота, нищета, поругание человека в труженике, поругание женщины,… смеющаяся, безнаказанная наглость разврата,… олимпийство тунеядцев». Как одно из особенно болезненных для самого Пастернака проявлений этой пронизывающей Российскую империю грязи уже глазами самого Юрия Живаго и его друга Михаила Гордона показаны издевательства над евреями по причине их национальности.
Антипов-Стрельников становится участником революции для того, чтобы «обуздать животную беззастенчивость денег и поднять и отстоять человеческое достоинство бедняка», и для него неизбежные во время революции жертвы – проявления «во имя жалости выработанной вспомогательной безжалостности». Согласен с Антиповым-Стрельниковым и принявший и поддержавший революцию юрист и сын состоятельного купца Анфим Самдевятов, для которого революция – историческая неизбежность, потому что
«Обжоры тунеядцы на голодающих тружениках ездили, загоняли до смерти и так должно было оставаться? Неужели непонятна правомерность народного гнева, желание жить по справедливости, поиски правды?”
Ну а для Ларисы Гишар, которая выходит замуж за Антипова, революцию делают «хорошие, честные мальчики – хорошие, оттого и стреляют».
И вместе с тем в «Докторе Живаго» очень ярко показано и то, как «задуманное идеально, возвышенно, - грубело, овеществлялось». Показаны многочисленные жертвы революции, голод и разруха, репрессии. Но при этом и белое движение показано вовсе не как движение безупречных рыцарей, которые следуют высоким моральным идеалам (как, например, в «Побежденных» Головкиной (Римской-Корсаковой)), а как движение людей с явно выраженными садистскими наклонностями вроде полковника Штрезе и атамана Бекешина, которые «из живых людей железо варят, из живых режут ремни…Излупцуют в нитку, посыпают раны солью, поливают кипятком. Когда скинет или сделает под себя на низ, заставляют, - жри».
И даже несмотря на явно выраженное неприятие репрессий и ограничений свободы самовыражения, Пастернак, в отличие от многочисленных современных антисоветских авторов, оказывается способным увидеть и показать появление нового типа советского человека, которым движут самые высокие нравственные идеалы:
«Стали сказываться итоги косвенные, плоды плодов, последствия последствий. Извлеченная из бедствий закалка характеров, неизбалованность, героизм, готовность к крупному, отчаянному, небывалому. Это качества сказочные, ошеломляющие, и они составляют нравственный цвет поколения».
Так говорит Михаил Гордон о советских (именно советских, движимых уже коммунистическими нравственными идеалами) людях, которые смогли выстоять и выиграть Великую Отечественную войну.
Другой аспект книги, который в ней не является центральным, но является достаточно значимым и болезненным лично для меня – это особенности поведения людей талантливых, представителем которых в книге выступает прежде всего главный герой Юрий Живаго. Юрий часто размышляет и говорит на возвышенные темы, апеллирует к критериям совести и разума, но при этом изменяет своей любящей и преданной жене Тоне с Ларисой Антиповой и слабо реагирует на советы своих «безнадежно ординарных» друзей Гордона и Дудорова отнестись серьезнее и ответственнее к своей жизни и обязанностям перед содержащей его третьей гражданской женой Мариной и его собственным детям.
Я никогда не состоял в браке, и поэтому мне никто никогда не изменял, но мне приходилось не раз испытывать достаточно серьезные сложности из-за не вполне ответственного и адекватного поведения людей исключительно талантливых, с которыми мне доводилось вести разговоры на весьма возвышенные темы, подобные тем, которые Юрий вел со своими друзьями. Сейчас я очень сильно деградировал как исследователь, но было время, когда я как руководитель выигрывал конкурсы научных проектов. Но в ходе реализации этих проектов оказывалось, что люди, которых проект привлекал на стадии подачи заявки, теряли к нему интерес после победы в конкурсе – просто потому, что менялись их творческие планы, и они либо не давали мне вообще никакого материала (получая зарплату, которая определялась еще на стадии подачи заявки), либо давали какие-то небольшие формальные отписки, совершенно не соответствующие моим ожиданиям и уровню их квалификации. Бывало и такое, когда действительно талантливые люди (не администраторы, ориентированные исключительно на статус и доход) публиковали работы, в которых использовали написанный мною текст, не цитируя меня и не указывая в качестве своего соавтора (несмотря на то, что они умнее, талантливее и эрудированнее меня и в общем-то в этом совершенно не нуждались).
Талант – это очень большая загадка, который людям «безнадежно ординарным» вроде меня, Тони или Марины может приносить далеко не всегда приятные сюрпризы. И это тоже важная для меня тема, которая мало где кроме «Доктора Живаго» затрагивается и поднимается.
Благодарю Романа за предоставленный отзыв.
Если я правильно нашла информацию в интернете, то роман "Доктор Живаго" ввели в школьную программу по литературе в 1992 году, как раз тогда, когда я окончила школу.
В настоящее время отдельные главы романа изучаются в классах с углублённым изучением литературы. В программе базового уровня этого произведения нет.
Данное произведение прекрасно вписывается в марафон "Открой школьную Вселенную. Многоликий ХХ век" от нашего квартета книжных каналов "Аннушка и масло|книжки 📕", "Ветер в книгах", "С книгой в обнимку" и "Кот-Книголюб".