Все части детектива здесь
– Даня, посмотри список вещей, изъятых у Кашкиных при обыске. Нет ли в нем форменной рабочей одежды сотрудников супермаркета.
– Я и без списка помню. Не было такой.
– Валерия утверждает, что форма была, Саша хвастала ею. Говорила, что досталась ей на хaлявy, как она любит.
– Ой, Марго, она тебя просто за нос водит! Время оттягивает, да и все!
– Нет, тут что-то другое. Очень все это подозрительно.
В этот момент внизу, у стойки дежурного, раздаются крики, которые слышны даже здесь, в лаборатории.
Часть 9
Я даже не спрашиваю у Даниэлы, что именно у них там происходит. Ребенку нужна помощь – и это главное. Быстро встаю, одеваюсь и на ходу звоню оперативникам с просьбой подъехать к Кашкиным. Даниэла говорила таким голосом, что я поняла – одна, пожалуй, не справлюсь. Да и вообще, я на такое давно уже не отправляюсь одна. Стараюсь не рисковать, как-никак у меня двое детей...
Еду к дому Кашкиных почти через весь город – благо, что в такое время на дорогах нет пробок. Подъезжая, вижу около их дома небольшую компанию, приглядываясь, понимаю, что вся эта компания – девушки. Сразу бросается в глаза одна особенность – все они отличаются довольно крупным телосложением и высоким ростом. Слышу голоса:
– Кашкина, открывай!
– Кашкина, выходи, поговорим!
– Кашкина, да выбирайся, ничего плохого мы тебе не сделаем!
Но в доме горит свет, а наружу никто не выходит. Становится понятным, что компанию такое начинает бесить... Где же оперативники?
Звоню снова.
– Ребята, вы близко? Сразу к воротам подъезжайте, там толпа разъяренных баб.
Когда заканчиваю разговор, слышу, как одна из них начинает распоряжаться:
– Девчат, эта дура проблем хочет на свою голову! Доставайте краску, сейчас мы им создадим проблемы!
Каждая из них снимает рюкзак и вынимает оттуда по банке краски. Открывают начинают плескать ее на ворота. В это время подъезжает машина с оперативниками, останавливается прямо у ворот Кашкиных, и компания так и остается стоять с раскрытыми ртами.
Тоже выхожу из машины, подхожу к ним и говорю:
– Добрый вечер, леди! Итак, вопрос на засыпку – все ли из вас знают статью УК РФ о порче чужого имущества? А все ли знают, какое наказание предусмотрено за это?
Они молчат.
– Что же... Никто ничего не знает. Ребят, определите девушек к нам в ИВС, пусть проведут там ночку и на досуге вспомнят эту статью.
– Подождите! – та самая «командирша», которая давала указания насчет краски выходит вперед – а на каком основании?
– Хотя бы на том, что вы пойманы на месте преступления при осуществлении действий, направленных на порчу чужого имущества.
– Да эта мошенница нам денег должна!
– У вас есть доказательства этого?
Они опускают головы и молчат.
– Ребят, забирайте! – распоряжаюсь я и звоню Антону – Кашкин, откройте ворота, я хочу войти!
Когда он открывает, я вхожу внутрь и направляюсь к дому.
– Почему вы сами не позвонили мне, когда это началось? Почему звонила Даниэла? Вы хотели напугать детей?
– Да нет же! – говорит он – о чем вы? Просто я думал, что они уйдут! А они не уходили. Я вообще строго настрого запретил дочери звонить вам, чтобы не беспокоить в такой час, а она ослушалась.
– Вы могли бы вызвать полицию, Кашкин! У вас трое детей! А если бы эти чокнутые окна начали бить? Детей бы перепугали? Вы бы тоже молчали в тряпочку?
Я вхожу в дом и сразу понимаю, почему он не звонил ни мне, ни в полицию. В большой комнате, прижав к себе детей, сидит Валерия.
– И снова здравствуйте – говорю я и подхожу к ним – впрочем, мне уже даже неудивительно, что вы здесь...
– Это не то, что вы думаете – смущается Антон.
– Это не мое дело. Мое дело – расследовать убийство. Но скажу вам так, то, что я вижу – наводит меня на некоторые размышления.
Я беру Даниэлу за плечи и всматриваюсь ей в глаза.
– Сильно испугались? – спрашиваю девочку.
Она кивает и показывает на братьев:
– Они даже ревели, а я нет. Валерия бы нас защитила.
– Кстати – подает голос Валерия – самая громкая из их толпы – это как раз Олеся Бакулева.
– Вот как? – удивляюсь я – что же, тогда ничего странного, что она сегодня не явилась на допрос. Ладно, отдыхайте. И не забудьте написать заявление в полицию о порче имущества. Их заставят вам выплатить сумму ущерба.
Антон провожает меня до ворот, и я еду домой досыпать.
Утром следующего дня на работу не хочется совсем. Вспоминая ночное происшествие, думаю о том, что скорее всего девочки, которые пользовались премиум-контентом, сгруппировались и, поддавшись на уговоры Олеси, решили-таки навестить Сашу. Иначе чем объяснить их внезапное появление у ворот ее дома?
Приезжаю в комитет и сразу прошу привести ко мне Олесю Бакулеву. Дородная девица с одышкой и явным лишним весом грузно опускается на стул. Ей всего двадцать пять, а уже такие проблемы, что будет дальше? Впрочем, не мое это дело... Глаза у нее жгучие, проскальзывает в них какое-то выражение, то ли злобы... То ли чего-то еще... Словно сердита на весь мир...
– Итак, госпожа Бакулева, вы почему вчера не явились? Наш сотрудник вас вызывал, вы заверили, что придете, а сами нарушили свое обещание.
– Вы поймите – говорит она тихо, немного поддаваясь вперед, ко мне – поймите, такой шанс встречи с девчонками один раз в жизни выпадает. Некоторые из них не то что из соседнего города к нам приехали, вон, одна аж из Питера. Специально сюда в командировку напросилась... Я решила, что встречу девчонок, размещу их в гостинице, мы сделаем свое дело, а потом я пойду к вам.
– Это что вам – шутки что ли? Захотел – пришел, захотел – нет! В государственные органы вы обязаны являться по требованию!
– А в чем дело-то, я не понимаю?! Что случилось и что за срочность? Кашкина нажаловалась или что?
Немного помедлив, отвечаю ей:
– Сашу убили... Четыре дня назад.
– А-ах! – она закрывает рот рукой, с выпученными глазами она похожа на кота из мультика про Шрека – так вот почему она новых статей не писала!
– Именно поэтому. Олеся, мы знаем, что у вас был с ней конфликт, и что она вернула вам деньги. Но вы продолжали тиранить ее в блоге. Записи с премиум-контента и стертые комментарии мы восстановили. Как вы хотели сегодня наказать Кашкину?
– Мы хотели, чтобы она вернула нам деньги. Всем. Тем девчонкам, которые не смогли поехать, мы бы переводом переслали. А также хотели, чтобы она в своем недоблоге опубликовала статью с извинениями.
– Олеся, где вы были вечером четыре дня назад, между восемнадцатью и восемнадцатью пятнадцатью?
– Дайте подумать... Я была дома и общалась в интернете как раз, с девочками, о их приезде. Кроме вот этой Наташи из Питера, остальные живут поближе, и они хотели завтра уже разъехаться по домам.
– Антон наверняка напишет заявление в полицию. Вам придется выплатить ему ущерб.
– Мы не знали, что эту ... блогерицу убили! – вызывающе говорит она.
– Но тем не менее – преступление вами совершено, так что... незнание не освобождает от ответственности.
– Они и так, эти блогерицы-недоделки доят людей, почем зря! Донаты им – пожалуйста, заработок с этой ср**ой платформы – пожалуйста! А как свое мнение высказать - так не смей – сразу в бан! У них тонкие душевные организации, их по шерстке надо гладить! Но они выносят свое грязное белье на чужое обозрение и должны мириться с тем, что их критикуют! Люди возмущены - значит, хейтеры! Замечание сделали - хейтеры! Мимо не прошли - хейтеры. На перевёрнутые понятия о добре и зле не повелись - хейтеры. Кокошником в пол не ударили, с воплями благодарности, что мать своих детей накормила, спать положила - хейтеры. Не возвели рутинные, обыденные дела в ранг подвига - хейтеры. Пытаются достучаться до органов власти в тревоге - хейтеры. Деньги на халяву не шлют - хейтеры. Перечислять можно долго. Надоело, что вот такая плесень живёт припеваючи, а нормальные, порядочные люди в роли изгоев. Но трудиться должны исправно и содержать своим трудом страну со всеми её недогражданами! И еще и мнение свое не вырази!
– Сколько в вас злости – ошарашено говорю я.
– Да надоело просто! А тут она еще с этим своим похудением. Мы ведь верили ей сначала...
– Но видели же, что ненадежный человек, небось, не первый день читали ее блог!
– Видели, но повелись. Уж очень уговаривать умеет.
На этом мы завершаем разговор. Конечно, алиби Бакулевой придется проверить. Если она выходила в сеть из соты своего дома, Даня это заметит. Остальные, по их утверждениям, вообще были в своих населенных пунктах, а это достаточно далеко. И честно говоря, что-то я с трудом верю, что эти недалекие девушки смогли вот так хитро убить Сашу.
Всех девушек после беседы отпускаю под подписку, беру у них адреса и телефоны. Честно говоря, ничего существенного и интересного они мне не рассказали. Да, хотели проучить Кашкину – но и только.
Итак, подозреваемых трое, даже несмотря на геопозицию их телефонов – это Валерия, Антон и Даниэла.
В кабинете меня дожидается Клим. Вид у него какой-то уставший и потрепанный, может, личные проблемы или еще что.
– Ну как? – спрашиваю я – ты со всеми поговорил?
– Поговорить-то поговорил, но вот только ничего существенного не выяснил. Всего лишь подтвердилось то, что сказал Даня – магазин детских товаров возмещал ей баллами или дарил подарки, суши-бар отправлял бесплатно суши, а тот магазин, что она тиранила поначалу, быстро смекнул, что это за птица, и управляющий подложил ей пюре. Вот так-то, Марго. Ни у кого из них мысли не возникло убивать Сашу. Смеялись над ней – да... Мол, не везет бабенке в личной жизни, вот она и отрывается, считали, что лучше так от нее отвязаться, тем более, не так часто она это делала, хотя, если посчитать у нее прибыль за год – набиралась неплохая сумма.
– Тогда у нас тупик – подозреваемых больше не осталось, улик нет. Что делать будем?
– Что, что... – он пожимает плечами – дальше рыть...
– В каком направлении?
– Слушай, а Даня исследовал улики из квартиры Белкина? Или Роб – презерватив... Может, это что-то дало бы нам?
– Пойдем, сходим к Робу, может быть и правда что-то выяснится.
Мы идем в морг, по пути Клим говорит мне, что управляющих и администраторов, которых он опрашивал, можно исключить из списка подозреваемых – им проще было вот так откупиться от Кашкиной, чем убивать. Если бы она потребовала денег от них, они бы все равно не пошли у нее на поводу, тем более, управляющий третьего магазина, тот, что проучил Кашкину когда-то, тщательно следил за ней по отзывам и видел, какие магазины она тиранит. Он признался, что на днях он сообщил и управляющему магазина детских вещей, и управляющему суши-бара о своем методе, который сработал безотказно, и те собирались тоже его применить в самое ближайшее время. Непонятно, как бы воспользовался этим суши-бар, но для магазина детских товаров это был вариант избавиться от наглой махинаторши.
– Кстати, можно было бы помимо трех наших подозреваемых расширить список за счет директора супермаркета и сотрудников, которые хотели избавиться от надоевшей Кашкиной. Не представляю, за счет чего мы поймаем убийцу...
– Но ведь еще стались неисследованные улики, так что шанс есть.
Роб встречает нас словами, что он только что закончил исследование ДНК с внешней поверхности резинового изделия.
– Пришлось помучиться – говорит он – использовать некоторые сложные методы, так как поверхность бугристая, неровная.
– Понятно – мрачно говорю я – это для усиления эффекта? Ну, и ДНК совпадает с теми образцами, что у нас есть?
– Да, Марго, совпадает.
– Это Саша?
– Нет. Думаю, у Саши и Белкина были сугубо деловые отношения, основанные на общем интересе. А тут другое... Это ДНК Валерии, сестры Александры Кашкиной.
Клим присвистывает.
– А она это скрывала... Вот тебе и раз. Подозрительное поведение.
– Надо ехать. Не сомневаюсь, что эта самая Валерия сейчас дома у Кашкиных. По словам Антона она помогает ему по хозяйству. Привезу ее к нам.
– С тобой поехать? – спрашивает Клим.
– Да нет, зачем. Что она, сопротивляться что ли будет? Вряд ли. Клим, ты лучше иди в лабораторию, помоги Дане. Нужно проверить алиби Бакулевой, она утверждает, что на момент убийства Саши была дома и общалась с единомышленницами в интернете.
– Хорошо, проверю. Будь осторожна.
И что за дело? Катаемся только в супермаркет и к Кашкину. Иногда мне кажется, что я скоро весь ассортимент «Мурлин Мурло» буду знать.
Конечно, Валерию я нахожу дома у Антона. Вспоминаю, что он что-то говорил про отпуск, который она взяла, чтобы помочь ему с детьми и по хозяйству.
– Здравствуйте! – она улыбается – вы к нам зачастили. Хотите чаю?
Она выглядит, как всегда, милой и привлекательной, заботливой... А я думаю о том, что ну не может такая милая особа быть убийцей и притворяться. Неужели она, заботясь об этих детях, убила их мать? Нет, что-то тут не то... И вообще, то, что она переспала с Белкиным, еще ни о чем не говорит. Или говорит?
– Нет – отвечаю ей – спасибо, но чай меня не интересует сейчас. Валерия, вы должны проехать со мной, к нам в Следственный Комитет.
– Почему? Вы опять меня в чем-то подозреваете? А на кого мне оставить детей? Родители Саши работают, Антон тоже на работе. У вас против меня что-то есть?
– А почему вы так испуганны? Вы же утверждаете, что не убивали свою сестру, тогда чего так боитесь?
– Потому что вы постоянно меня подозреваете. Но я же ни в чем не виновата! Я действительно не трогала Сашу!
– Валерия, просто вы постоянно от нас что-то скрываете, а когда это становится нам известным, я задаюсь вопросом – почему? И конечно, возникают подозрения относительно вашего алиби и сомнения в вашей невиновности.
– И что вы нарыли на этот раз?
– Почему вы скрыли от нас, что спали с Белкиным?
Она садится на стул перед кухонным столом, некоторое время молчит, а потом объясняет:
– Это было всего один раз...
– Он вас принудил?
– Нет... Просто... Мы встретились, просто так, о Саше уже не говорили... Мне было одиноко... У нас возникла симпатия друг к другу, он пригласил меня к себе, мы выпили вина и...
– Но почему было не сказать об этом сразу?
– Я не хотела, чтобы Антон узнал про это, думала, если расскажу вам, он тоже узнает.
– Значит, вы все-таки к нему неравнодушны?
– Не в этом дело. Скажем так, мне важно, что он подумает обо мне.
Я встаю.
– Валерия, я вынуждена задержать вас. На трое суток пока, до выяснения всех обстоятельств.
Она начинает плакать.
– Послушайте, я действительно не виновата. Я не убивала сестру, мне незачем было это делать! Вы всерьез думаете, что я оставила бы своих племянников без матери?
– Валерия... Вам нужно был сразу все рассказать, тогда бы подобных сложностей не возникло. Вызовите кого-нибудь из родителей, чтобы присмотрели за детьми, есть ведь еще Сашина бабушка, которая сидит дома и не работает. Вы должны проехать со мной.
– Хорошо.
Она вызывает бабушку, и пока мы ее ждем, Валерия прощается с детьми, поочередно обнимая их. Ко мне подходит Даниэла.
– Маргарита Николаевна, не забирайте тетю Леру. Она ни в чем не виновата, она не могла убить маму! Она добрая и хорошая!
Я глажу девочку по плечу.
– Даниэла, если Валерия ни в чем не виновата, мы обязательно это выясним и отпустим ее. Но сейчас она должна проехать с нами.
Валерия садится со мной рядом на переднее сиденье машины.
– Я смотрю, дети очень привязаны к вам.
– Они... Им не хватало материнской любви, Саша не могла им ее дать в полной мере. Сейчас мне приходится отогревать этих деток так, как я это умею.
– Валерия, признайтесь, вы влюблены ведь в Антона, да?
– Он... уже не такой, как прежде... Саша сломала его как личность... И он... смирился.
– Я задала вам другой вопрос, Валерия...
– Как вам сказать... Раньше он мне нравился, но я не стала бы... бороться за него с сестрой. Саша могла и умела добиваться своего, так что... Я не была ей соперницей.
Когда мы приезжаем, я прошу сотрудника проводить девушку в ИВС, а сама поднимаюсь в кабинет.
– Марго, я проверил алиби Бакулевой. Она действительно общалась с девушками из дома, писала сама – в комментариях ее стиль. Так что сомнений нет, что Бакулева тут не при чем.
– Понятно, Клим – устало опускаюсь на стул – почему-то я верю Лере... Сама не знаю, по какой причине. Мне действительно кажется, что она невиновна.
– Марго, у нас не так много подозреваемых... Валерия сейчас – главный подозреваемый. Мы должны искать против нее улики.
В кабинет влетает Даня.
– Марго, в квартире Белкина обнаружены отпечатки пальцев Валерии. Она была там.
– И даже, как выяснил Роб, спала с самим Белкиным – говорю я.
– Вот как? А почему она не сказала об этом?
Я передаю Дане наш с Лерой разговор.
– Ой, Марго, это все отговорки. Она пытается тебя разжалобить, понимаешь? Она виновата, и Клим прав – надо искать против нее более существенные улики.
– Не представляю ее в роли убийцы...
Что-то не дает мне покоя во всей этой истории, но я не понимаю, что именно. Для кого же брал на складе форму Белкин?
Сижу за столом, постукивая карандашом по гладкой поверхности, потом встаю и иду в ИВС, мимо морга Роба и дальше по коридору в цокольном этаже.
Она сидит с ногами на нарах, сняв обувь, по ее грустному лицу я понимаю, что она напугана.
Сажусь за деревянный стол, вмонтированный в бетон и спрашиваю у нее:
– Валерия, скажите, вы не просили у Белкина форму сотрудника «Мурлин Мурло»? Ну, например, в качестве сувенирного экземпляра?
Она удивленно смотрит на меня:
– Нет. А зачем? Я... не коллекционирую такое.
– Нда... И форму он получал раньше, чем у вас с ним сложились отношения... А у кого-то из знакомых не видели, чтобы была такая форма? Она выглядит вот так.
Показываю ей фото на планшете.
– Вообще, такая была у Саши, но я не знаю, где она и как к ней попала.
– У Саши? Вы уверены?
– Да, она как-то раз хвастала мне. Сказала, что досталась на халяву. Ну, в общем, как она любит...
Я встаю.
– Спасибо, Валерия.
Иду к двери и слышу вслед.
– Маргарита Николаевна, отпустите меня! Я никуда не сбегу, честно!
Сочувственно качаю головой и выхожу.
У Дани в лаборатории сидит Клим.
– Даня, посмотри список вещей, изъятых у Кашкиных при обыске. Нет ли в нем форменной рабочей одежды сотрудников супермаркета.
– Я и без списка помню. Не было такой.
– Валерия утверждает, что форма была, Саша хвастала ею. Говорила, что досталась ей на халяву, как она любит.
– Ой, Марго, она тебя просто за нос водит! Время оттягивает, да и все!
– Нет, тут что-то другое. Очень все это подозрительно.
В этот момент внизу, у стойки дежурного, раздаются крики, которые слышны даже здесь, в лаборатории. Это голос Антона Кашкина.
– На каком основании вы задержали сестру моей покойной жены? – грохочет он - с ума все посходили, что ли?!
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.