Несмотря на всю свою сдержанность, перед нами редкий пример довольно откровенного автопортрета.
Это изображение современного художника-парижанина — внимательного, умного, скептичного и привередливого.
Одетый в бежевый пиджак и чёрный котелок, он является воплощение модного горожанина того времени.
Такой наряд может показаться неожиданным для художника за работой, но на портрете Пьера Огюста Ренуара (1841–1919) 1875 года Оскар Клод Моне (1840–1926) тоже носит пиджак и шляпу, работая в помещении,
а на групповом портрете кисти Анри Фантен-Латура (1836–1904) 1870 года тот же Эдуард Мане (1832–1883) одет в строгий костюм во время работы в своей студии.
По сути, это был единственно возможный наряд для художника, чей утонченный вкус отмечали все его современники.
Когда Мане приезжал в Тюильри, чтобы сделать этюды на свежем воздухе, прохожие с любопытством смотрели на этого элегантно одетого художника (Пруст).
Примерно в то же время (1878 г.) у художника уже был схожий автопортрет.
С чем это могло быть связано?
Возможно с тем, что
Мане, находясь на пике своей карьеры, достиг той известности, которая по праву принадлежала ему при жизни. Он был одним из тех, кто больше всего привлекал внимание публики в Париже.
Он наконец был признан парижским художником par excellence.
Позу для своего автопортрета Эдуард Мане, вероятней всего, подсмотрел у Диего Веласкеса (1599-1660) с картины «Менины» (рис. вверху), где он предстает в образе главного художника мадридского двора.
Увидев эту картину в музее Прадо, Мане назвал ее "необыкновенной", а её автора — "художником из художников", на которого он надеялся быть похожим.
Подборка статей о творчестве и жизни Эдуарда Мане: