20 июня 1942 года
«20/VI 1942
Утром, Машенька, родная, я послала тебе письмо, а вечером получила от тебя сразу два письма с доверенностью и команд. справкой.
Ходила я к управхозу. Она (женщина у Вас управхоз) сказала, что жилплощадь у тебя будет. В кв. №10 в том же доме есть комната в 17 метров. Сегодня я туда пойду. Часть вещей перенесу туда, если увижу хозяйку (там живет какая-то женщина). Часть оставлю у Синягиной под расписку, а более ценные вещи перенесу к себе. Не знаю еще, сохранилось ли все. Оказывается, твои вещи поместили в комнату Миши, а он сейчас приехал в Л-д, его комнату нельзя было занимать, как мобилизов. в Кр. армию.
Сегодня вечером и завтра я займусь этим делом. Постараюсь тебе сохранить все, что есть. Машенька, меня очень тронуло твое предложение - вещи твои утилизировать для себя, но и этого, понятно, делать не буду. Я хочу, чтобы они были у тебя. Я почти здорова, если отбросить цингу (десна и ноги болят), сейчас туговато, но терпеть еще можно. Получила от Георгия письмо, он тоже пишет, чтобы я его вещи перевела на необходимые для себя. Знаешь, милая, стало так тепло на сердце и не одиноко. Я не одна, значит, есть еще люди, которые тебя любят и беспокоятся о тебе, кроме Кати. Она все время беспокоится обо мне, а сама стала такой же, как и я, только без цинги. Ее здоровье меня беспокоит. Я сейчас вешу 42 кг, а она 43. Талия у меня молоденькой девушки - 58 см. Но это все изменится. Мы – ленинградцы говорим: «Были бы кости, а мясо нарастет». Главное - энергия и бодрость. А они сейчас у меня есть. Это - главные врачи.
Правда - есть хочется! Хочется шпику с хлебом, сладкого чая, мясного супу жирного и проч. деликатесов. Но такое малодушное настроение проходит. Знаю, твердо уверена, что самое трудное миновало, и что Гитлеру несдобровать. Город наш будет свободен, и мы с тобой будем пить чай сладкий с бутербродами.
Уезжать я никуда сейчас из Л-да не собираюсь. Сейчас нужны здоровые руки, мыслящая голова и любящее родину сердце, а я считаю (что, может быть, дерзость), что у меня это есть все. Все время с начала войны я работаю, исключая дней болезни. На днях мы с учениками отправляемся в совхоз на работу, я являюсь бригадиром. Ты знаешь, что на этом фронте - овощном - тоже нужно действовать. Необходимы овощи ленинградцам и армии. Буду близко возле Л-да, приезжать буду часто домой. Катя остается в городе.
Машенька, милая, я тебе напишу все о Вераше еще. Хочется спокойно сесть за письмо, посвященное только ей. Скажу только, сейчас мне очень тяжело, бесконечно себя я ругаю, что была не очень настойчивой, надо было требовать от нее переезда ко мне в начале февраля, но я боялась быть навязчивой, я ее мало знала. Если бы это была ты, то я была бы бесцеремоннее, а с ней я стеснялась настоять. Умерла она спокойно. За 40 минут до смерти я разговаривала с ней, вспомнила я тебя, предлагала написать тебе, но она, понятно, не могла это сделать. Сейчас, Машенька, я верчусь, как белка в колесе. Выберу своб. часок, чтобы никто не мешал мне и напишу тебе еще…
Целую тебя крепко. Пиши, и я буду писать. Машенька, в Ленинграде ты будешь жить. Приедешь, увидимся с тобой, а немцев отсюда погоним - несдобровать им.
Целую тебя, Люда»
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Судьба человека
Мария Знаменская и Людмила Руденкова
Это письмо из блокадного Ленинграда писала педагог Людмила Руденкова своей подруге и коллеге Марии Знаменской. Мария Федоровна жила в Ленинграде на Зверинской улице, дом №15, квартира №5. Работала учителем математики, в 1941 году ее командировали с эвакуированными учениками школы №199 в Кировскую область. В городе оставалась ее сестра Вера, о которой ей написала подруга - она умерла в 37-летнем возрасте от дистрофии III степени 8 марта 1942 года. В письме идет речь о том, что после смерти Веры Знаменской, комната Марии тут же была занята другими людьми, а подруга пыталась сохранить ее вещи и право на жилплощадь. Мария Знаменская вернулась в Ленинград в 1944 году по вызову, работала педагогом в городских школах до 1968 года.
Людмила Ильинична пережила блокаду, ее муж Георгий, о котором она упоминает в письме, служил в военно-воздушных силах Краснознаменного Балтийского флота, руководил ремонтом авиатехники, Великую Отечественную войну пережил. Они были бездетными и усыновили девочку Асю из детского дома.
Историческая справка
20 июня, когда педагог Людмила Руденкова из блокадного Ленинграда писала письмо своей коллеге и подруге Марии Знаменской, в 39 городских школах, где в тяжелых условиях блокадной зимы не прекращались занятия, начались экзамены. В этот же день в Ленинграде вспоминали великого писателя Максима Горького – по случаю шестой годовщины со дня его смерти проводили конференцию. Несмотря на то, что 20 июня на Ленинград враг скинул 189 снарядов, рабочие смогли восстановить еще одну трамвайную линию: под обстрелами шла обкатка продленного маршрута «десятки» - от Расстанной улицы до Охтинского кольца.
Ленправда 20 июня 1942 года сообщала о ратификации договора между СССР и Великобританией о Союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе, а также о сотрудничестве и взаимной помощи после войны. Договор был подписан в Лондоне 26 мая 1942 года, а ратифицирован 18 июня. В газете этому событию посвятили несколько статей с мнениями политработников, военных и простых рабочих заводов: «Второй фронт, которого так боялся Гитлер, - дело ближайшего будущего. Он ускорит нашу победу и гибель гитлеризма. Присоединяя свой голос к голосу всех трудящихся Ленинграда, коллектив завода горячо одобряет постановление Верховного Совета СССР о ратификации Договора», - говорилось в одной из заметок.
В этот день ленинградцам сообщили еще об одном интересном решении Ленгорисполкома. Теперь все граждане, у которых были пишущие машинки, должны были в течение пяти дней зарегистрировать их в милиции. И без специального разрешения правоохранителей запретили их продавать, покупать и передавать частным лицам. За нарушение полагался штраф до 100 рублей или исправительные трудовые работы до месяца.
По материалам книги военного журналиста, очевидца событий, Абрама Вениаминовича Бурова «Блокада день за днем» и публикаций газеты Ленинградская правда № 145 (8251) от 20 июня 1942 года.
Изучить другие документы и материалы можно в проекте Парламентской газеты «Письма из Ленинграда»
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга