ПРЕДЫДУЩИЕ ЧАСТИ ЦИКЛА "Россия в 1839 году" - размышления о многом" - В ИЛЛЮСТРИРОВАННОМ КАТАЛОГЕ "РУССКIЙ РЕЗОНЕРЪ" LIVE
Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
Эвона, судари мои, - на дворе уже четверть очередного столетия стукнула, Новый год позади, того гляди - весна не за горами, а мы с вами всё ещё куксимся на засаленный том мемуаров де Кюстина и даже до Белокаменной всё никак не доберёмся! Да-с, открываем второй сезон наших блужданий по Российской Империи образца 1839 года, бесцеремонно влезаем в экипаж маркиза, да и путешествуем далее, делая вид, что бесконечные ехидные замечания автора по поводу увиденного нисколько нас не задевают, и мечтая однажды прокатить неугомонного писаку вот этаким способом - как на иллюстрации ниже... По-русски, знаете ли! Чтобы помнил!
Проезжая через Великий Новгород, я крепко спал и не видел ни одной из древних построек этого города...
Ну, прекрасно, маркиз! Ну просто прекрасно... Я понимаю - проспать какие-нибудь Яжелбицы, но целый Новгород!.. Ладно хоть честно признались, а то после рассказывали бы в кругу своих адептов "по интересу" - "Да видел я этот Новгород на карте, ничего особенного!" А пока - ещё немного лажи от нашего прославленного первопроходца.
- Местные крестьяне носят шапку широкую, приплюснутую сверху, но плотно охватывающую голову: этот головной убор похож на гриб; иногда его украшает павлинье перо, заткнутое за повязку вокруг лба: если человек в шляпе, то перо прикреплено к обвивающей тулью ленте. Обувь их по большей части из тростника, они сами плетут ее и привязывают к ногам веревками, заменяющими шнурки...
Вот же фантазёр! Россия, безусловно, - родина слонов. И павлинов. И тростника - чего уж. Всякий знает - в любом крестьянском хозяйстве на Руси без павлинов - ну просто никак. Пользы от них, конечно, никакой, но для отрады глаз и умиленья души - самое то. Особенно в тростниковых лаптях. Ладно, прощаем маркизу его неосведомлённость и близорукость: принять петушье перо за павлинье можно только сослепу. Тем более, что он признаёт достаточную степень обустроенности главного имперского тракта!
- Я человек неприхотливый в путешествиях, чем горжусь, и я нахожу, что на почтовых станциях, поставленных правительством, то есть императором, на этой дороге, довольно удобств: там пристойно кормят; там можно даже спать, если обходиться без кровати: как вы помните, этот кочевой народ знает только ковер да баранью шкуру либо просто циновку, брошенную на лавку в палатке, деревянной ли, оштукатуренной или полотняной: славянские народы до сих пор живут, как на бивуаке, они еще не усвоили, что для сна нужна особая мебель; европейская кровать кончается на Одере...
Кровать - как мы помним - серьёзнейший предмет фобий де Кюстина. Мы уже обсуждали это (не без раздражения вынужден признать): клопы - истинный бич русского быта на протяжении многих столетий.
- Я пишу вам из дома, который изяществом своим разительно отличается от унылых домишек в окрестных деревнях; это разом почтовая станция и трактир}, и здесь почти чисто. Дом похож на жилище какого-нибудь зажиточного помещика; подобные станции, хотя и менее ухоженные, чем в Померании, построены вдоль всей дороги на определенном расстоянии друг от друга и содержатся за счет правительства; стены и потолки здесь расписаны в итальянском стиле; первый этаж, состоящий из нескольких просторных комнат, напоминает французский провинциальный ресторан. Мебель обита кожей; стулья с плетеными сиденьями имеют опрятный вид; всюду стоят широкие диваны, на которых можно спать, но я по горькому опыту знаю, как опасно на них ложиться; я не решаюсь на них даже сидеть; в русских гостиницах, не исключая самых дорогих, деревянная мебель с мягкими подушками кишит клопами. Я всюду вожу с собой кровать — шедевр русской промышленности. Если моя коляска еще раз поломается, у меня будет случай воспользоваться ею и порадоваться собственной предусмотрительности...
А меж тем мы приближаемся к Торжку. Увиденное в пути до него маркиза не впечатлило нисколько!
- ... Ни один пейзаж здесь не запечатлевается в памяти, ни один ландшафт не привлекает взора; никаких живописных очертаний, ровные участки редки, лишены разнообразия, ничем не пересекаются, поэтому они все совершенно одинаковы; чтобы придать очарование открытой местности, нужны хотя бы яркие краски южного неба, но они отсутствуют в этой полосе России, где природы, можно сказать, нету вовсе. То, что называют Валдайскими горами, — цепь холмов, таких же унылых, как торфяники Новгорода.
Да. Новгорода, который вы, маркиз, проспали. Поэтому замечание по поводу "новгородских торфяников" попытаемся воспринять просто как попытку поумничать. Вы на эти торфяники в ночи таращились - что ли? Прослушаем лекцию нашего Тлалафуды-Тлалафу о Торжке - лекцию весьма поверхностную и к тому же, по обыкновению, с фактологическими ошибками.
- Город Торжок славится своими кожевенными фабриками; здесь изготовляют красивые, хорошо выделанные сапоги, расшитые золотом и серебром туфли, отраду всех европейских щеголей, особенно тех, кто любит диковинки, привезенные издалека. Путешественники, которые проезжают через Торжок, платят за кожаные изделия, сделанные в этом городе, гораздо дороже, чем в Петербурге или Москве... Торжок имеет еще одно, как нынче говорят, фирменное изделие — куриные котлеты. Когда император однажды остановился в Торжке в маленькой харчевне, ему подали на удивленье вкусные куриные котлеты. И торжокские котлеты сразу прославились на всю Россию. Вот история их происхождения. Одна местная трактирщица радушно приняла и сытно накормила несчастного француза. Перед отъездом он сказал ей: «Заплатить мне нечем, но я помогу вам разбогатеть» — и научил ее стряпать куриные котлеты. Благосклонной судьбе было угодно, чтобы император первым отведал блюдо, приготовленное по новому рецепту. Трактирщица из Торжка уже умерла, но заведение ее, перейдя к детям, пользуется прежней славой.
Ай-ай, как не стыдно, маркиз, хоронить людей заживо? Дарья Евдокимовна Пожарская к 1839 году вполне себе благоденствует, более того - лишь годом ранее она вступила в права наследства, став полноправной хозяйкой давно уже заслужившей огромную популярность у всех проезжающих в обе столицы гостиницы. А покинет она земную юдоль лишь через 15 лет. Правда, к тому времени прогресс самым печальным образом скажется на деле её жизни. Задумав перестроить гостиницу, Пожарская влезет в изрядные долги, но к тому времени проезжающих через Торжок "по старинке" будет всё меньше - железная дорога переманит всех путешественников. "Быстро лечу я по рельсам чугунным, думаю думу свою..." Некому будет есть знаменитые на всю Россию котлеты!
На досуге отобедай
У Пожарского в Торжке.
Жареных котлет отведай
И отправься налегке
Говорят, когда Александр Сергеевич заезжал к Пожарским по пути из Москвы в столицу, ловкая Дарья Евдокимовна к месту и кстати ввернула ему комплимент по поводу красоты Натальи Николаевны. Пушкину понравилось!
Когда Торжок неожиданно встает перед взором путешественника, едущего из Петербурга, он производит впечатление лагеря, разбитого посреди пшеничного поля. Его белые дома, башни, особняки напоминают восточные минареты. Видны позолоченные шпицы куполов, самые разные колокольни: круглые и квадратные, высокие и низкие, все зеленого или синего цвета; некоторые украшены маленькими колоннами; одним словом, этот город — предвестник Москвы. Вокруг него раскинулись поля, засеянные рожью; эта картина мне гораздо милее, нежели вид увечных лесов, которые уже два дня удручают мой взор: возделанная почва хотя бы приносит плоды: земля может не иметь живописных красот, если она щедра; но бесплодная земля, не обладающая величием пустыни, — самое тоскливое зрелище для путешественника.
Ага, вновь упомянута Москва! И то сказать - до неё осталось не столь уж и много! Стало быть, время попрощаться с маркизом до февраля - за это время, полагаю, он доберётся наконец-то до Первопрестольной... или как?..
- Прощайте; если мое путешествие продолжится благополучно, мое следующее письмо будет из Москвы. Каждое свое послание я складываю без адреса и прячу как можно надежнее. Но все мои предосторожности окажутся тщетными, если меня арестуют и обыщут мою коляску
Боже, сударь, да кому вы сдались - в самом-то деле? "Обыщут"!.. Да, признаемся - гипертрофированное чувство собственной значимости выставляет порою его обладателя в весьма прекомичном виде! Главное - не говорить об этом его обладателю - обидится и замкнётся в себе. Впрочем, словоохотливому маркизу это явно не грозит, а, стало быть, мы ещё проведём в его славной компании немало времени!
А на прощанье давайте послушаем очередной замечательный русский романс композитора Гурилева (того самого, под чей "Колокольчик" мы уже погрустили в декабре) "Матушка-голубушка" в исполнении Надежды Обуховой.
С признательностью за прочтение, мира, душевного равновесия и здоровья нам всем, и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
ЗДЕСЬ - "Русскiй РезонёрЪ" ИЗБРАННОЕ. Сокращённый гид по каналу