Юра открыл глаза, врачи всё-таки вывели его из комы. Перед взглядом поплыл белый больничный потолок. Как интересно устроен человеческий мозг. Раньше, в здоровом состоянии не обратил бы никакого внимания на потолок, а теперь, зрение фокусировалось и усматривало на белой краске мельчайшие трещинки и неровности. Юра, вернее, протоиерей Георгий, а многие знали его именно под таким именем, попробовал было пошевелить рукой, но в раздроблённом теле, каждая поломанная косточка, отдавалась страшной болью. С момента авиакатастрофы прошло уже пять дней. «Как могло это произойти»?, – услужливая память стала выхватывать из прошлого отдельные эпизоды трагедии. Последнее, что он запомнил, это глаза дьякона Михаила и страшный удар о землю. «Эх, Мишка, Мишка»! Священник застонал, но в этот раз не от боли, а от внутреннего бессилия, от того, что ничего нельзя вернуть и исправить. «Мне б высоты побольше. Эх, Мишка, Мишка», как же так»? А память продолжала свою деятельность. Где-то в закоулках мозга, стал