Давно пора продолжить начатую серию статей про Мазарини. Собственно, продолжаем. А был ли кардинал и первый министр таким трусом и скрягой, каким рисуют его Дюма с Маке?
Хотя как рисуют... Если смотреть только на действия персонажа и прикрыть глаза на авторские оценки и оценки со стороны других героев, то Мазарини и в романе "Двадцать лет спустя" не выглядит таким уж трусливым. Переодевшись мушкетером, он вместе с отрядом солдат проезжается про бунтующему Парижу. Потом ближе к концу, также переодевшись, является на тайные переговоры с лидерами Фронды. Узнай его кто в городе, итог мог оказаться печальным. Когда Мазарини шантажируют мушкетеры, у него включается режим переговоров, и он вполне твердо отстаивает свои позиции, пока речь не зашла о реноме в глазах королевы и наворованных деньгах. Но вот что касается денег, любовь к ним кардинала и впрямь доведена до карикатурности.
Теперь немного истории. В биографии Мазарини в 1630 году имел место совершенно одиозный эпизод. Франция и Испания выясняли отношения и решали, кому всё же достанется Мантуя. Маршал де Ла Форс готовился штурмовать Казале, который оборонял гарнизон во главе с генералом Туара. В начале сентября удалось добиться временного перемирия между французами и испанцами. Два войска уже успели выстроиться друг напротив друга, готовые к бою, и, говорят, между ними даже завязалась перестрелка. Мазарини проскакал на коне между французской и испанской армиями, размахивая белым листком (я сильно сомневаюсь, что он махал бы оригиналом договора) и выкрикивая «Мир! Мир!» По других версиям в руке был не листок, а распятие или белый шарф и шляпа.
Это практически театральное действо принесло Мазарини славу миротворца, готового рисковать жизнью, чтобы остановить кровопролитье. И если так задуматься, ведь и правда могли подстрелить. Пуля — дура. Кстати, этот исторический эпизод мимоходом описан в романе Умберто Эко «Остров накануне», главный герой становится очевидцем события.
Несмотря на подобные отчаянные поступки непосредственно в сражениях Мазарини не участвовал, хотя на заре карьеры непродолжительное время занимал должность капитана в папской армии. Впоследствии Ришелье, любивший давать прозвища своим приближённым, в шутку называл будущего приемника Monseigneur Coupe-сhoux. Выражение coupe-сhoux дословно можно перевести как «рубить капусту», но его основное значение – «палаш», «бритва» или «тесак», а в ироничном значении «рубака» или «вояка». Соответственно выходит намёк на то, что Мазарини не нюхал пороху.
Не имея страсти к войне, кардинал производит впечатление решительного человека и виртуозного дипломата. Очень вероятно, что обвинения в трусости вызваны именно склонностью решать вопросы переговорами, а не силой. Но если с дипломатией у Мазарини было прямо вау, то вот с финансами не очень, потому что финансы вечно прилипали не туда. Зато он умел добывать деньги всеми доступными способами, и когда для дела было надо, и когда хотелось обогатиться.
Состояние Мазарини на момент его смерти насчитывает около 40 миллионов ливров. Этот рекорд среди французских министров Старого режима так никто и не побил. Для сравнения у Ришелье, который был чертовски богатым человеком, на момент смерти имелось 20 миллионов, то есть в два раза меньше. У прочих и того скромнее. Солидную часть своего баснословного состояния кардиналу после смерти удалось оставить своим родственникам, а не отдать короне. Но что насчёт жмота?
Конечно, очень забавно и увлекательно читать, как д'Артаньян вытягивает из Мазарини деньги. Это вытягивание — отдельный жанр искусства. Но в общем и целом ничто не дает оснований полагать, что исторический Мазарини сидел над своими сокровищами, как дракон, и до анекдотичного скупился поделиться лишней монеткой. Конечно, юные король и принц много плакались, что им дают слишком мало карманных денег, но это больше похоже на часть воспитания, чем на следствие скупости. С вопросом, на что потратиться, у кардинала проблем не было.
Помимо оплаты разных политических нужд, Мазарини тратил сумасшедшие суммы на искусство. Он привез во Францию итальянскую оперу, произведения известных живописцев и собрал замечательную библиотеку (правда после Фронды её пришлось собирать едва ли не заново). К слову, библиотека Мазарини стала публичной ещё при его жизни. С 1643 года она была открыта для ученых людей. Позднее кардинал завещал её коллежу Четырёх наций. Эта коллекция книг поныне известна как Библиотека Мазарини. Сейчас в ней 600 тысяч томов, а старейшая часть, собранная при кардинале, составляет около 200 тысяч томов.
Кроме собирания произведений искусства и редких книг, Мазарини азартно играл на очень большие суммы и, разумеется, не только выигрывал. Страстью к азартным играм он обзавёлся скорее всего во время учёбы в Испании. А ещё я встречала информацию непонятной достоверности, что Людовик XIV после смерти кардинала, прикрыл казино. При живом Мазарини, который получал от игорных домов часть доходов, это, видимо, сделать было нереально.