Давай перейдём к следующему этапу твоей творческой жизни. В 96-м году, то есть, когда Crisis Dance, на какой-то момент отправился в творческий отпуск, благодаря приглашению Дмитрия «Снэйка» Хакимова ты попал в ставшую впоследствии легендарной группу MЭD DОГ, где с успехом был и вокалистом, и автором песен. Как ты рассказал в интервью Александру Велшу, ты ушёл, потому что группа не смогла остаться на той золотой середине между коммерческим успехом и классным аутентичным творчеством, которую когда-то нащупала и тоненько шла по этой грани. Ты когда-нибудь жалел о своём выборе? Что ты испытываешь сейчас, когда спустя 25 лет, выходишь на сцену с этими ребятами?
Никогда не жалел, потому что если бы не произошла эта история, с группой Crisis Dance не было бы ничего выпущено. То есть своим уходом из MЭD DОГ я продлил историю группы Crisis Dance. Потому что, только после моего ухода из MЭD DОГ, я включился в работу. Мы стали набирать материалы, записали сингл, записали альбомы, съездили в Лондон. Так сложилась судьба. Да, я действительно хотел, чтобы группа, скажем так, шла, как я это называю, по золотой середине. Но получилось как получилось, сожалеть - не сожалею.
А то, что спустя столько лет эта группа живёт и бьётся её пульс и сердце… Я просто от этого кайфую! Я прихожу на репетиции, на концерты, на саундчеки. Ты поворачиваешь голову, а там Дима Высоцкий стоит. И у тебя такие «прострелы» в голове. У меня бывает такое, я, раз, и вижу его в те годы, когда мы познакомились. Голову поворачиваю к барабанщику, а там Снэйк сидит, вонзает. Понимаешь? Это… Я не знаю, с чем это сравнить. Это очень круто, то, что это не умирает, и песни продолжают жить. И дай бог им подольше жизни, и песням, и, естественно, группе. Потому что это классная группа, в которую я очень много вложил своей души. И все, кто там играл на каких-то этапах, все очень много вложили туда. Свои души, труда, желания и таланта.
По поводу соавторства. Как может сильный автор делить авторство песни с кем-то ещё? Это же такое личное, то есть передаёшь что-то, что ты пережил сам, И, в то же время, чужой посыл может как-то изменить эту песню…
Мне всегда нравилось сотворчество. Мне в детстве, опять же, возвращаясь к истории про «Битлов», очень нравилось, что на грампластинке виниловой с надписью - «Мелодия», в названии песни, например, «I Want To Hold Your Hand», в скобочках было написано: Леннон-Маккартни. И потом, когда они стали подрастать, там стали появляться и другие фамилии участников группы. Песня «Octopus's Garden» - Ринго Старр, песня «While My Guitar Gently Weeps» - Джордж Харрисон. Сотворчество, повторюсь, это когда - одна голова хорошо, а две - лучше.
Например, если ты где-то по музыке или по тексту заходишь в какой-то тупик, как было, например, с песней группы MЭD DОГ «Монолог». Я же принёс начальный рифф, куплет и припев. Текста не было. Я старался написать на него текст, но у меня ничего не выходило. Приходит Снэйк на репетицию, бумажку разворачивает: «Артём, держи, я вот накидал примерно, но продолжения у меня нет». То есть, он натолкнул тебя на идею, но сам где-то по тексту пришёл в тупик, а я уже своими мозгами погружаюсь в эту идею, начинаю ее развивать… И складывается песня. Кто-то притаскивает какую-то идею, допустим, музыкальную. Идём, идём, идём, раз - затык. Дима Андрианов: «Ребята, давайте вот так развернём, в чём проблема?» Я всегда за сотворчество - это прекрасно. И, чтобы у меня там были какие-то там амбиции, чувство, что где-то не дают ходу твоим песням, текстам? Полная чушь. Если это круто, значит это круто. Круто, если в этом приняли участие 2-3-4 человека из группы, это же люди с которыми ты играешь, не кто-то со стороны. Допустим, у MЭD DОГ есть такая песня на альбоме Rewind - «Армагеддон», которая просто от начала до конца у меня сложилась, такая же история с песнями «6.3.0.», «Улетай», «Зима» - они сложились сразу. А бывает, когда ты заходишь в тупик, но ребята помогают этой песне дать жизнь. Разве это не круто? Какие тут могут быть амбиции?
Немножко отвлечёмся от твоего творчества. Это такой мой традиционный вопрос-парад: скажи, пожалуйста, можешь ли ты назвать 5 рок-песен, неважно где и когда написанных и записанных, автором которых ты бы хотел быть, если на секунду закрыть глаза и помечтать?
Однозначно, это «Yesterday» - The Beatles. И тут «закрыть глаза и помечтать», как раз в тему, потому что Полу Маккартни она вообще приснилась во сне, и у него хватило мужества встать, продрать глаза, взять гитару и всё это написать и принести на репетицию. Именно с этой песни начался мой музыкальный путь.
«Dawn In A Hole» - Alice in Chains, «Black» - Pearl Jam, «Street Spirit (Fade Out Again)» - Radiohead, «Little Things» группы Bush, «Creep» - Stone Temple Pilots. На самом деле, этот список можно продолжать очень долго. Но тут немножко вопрос, мне кажется, неправильно поставлен, скорее, надо было меня по-другому спросить. Скорее, это величайшие песни планеты Земля. И таких песен из своего музыкального кругозора я могу назвать с десяток.
Расскажи о своём рецепте написания хита. Может быть, он у тебя существует, и, даже, получится описать процесс этот процесс? В каких обстоятельствах времени, пространства это обычно происходит, хотя есть ли такое слово «обычно» в написании песен? Есть ли, может быть, какие-то особые места или внутренние состояния, время суток, когда тебе легче пишется?
Рецептов нет никаких. Никаких формул хита нет. И то, что я заметил, опять же, на своём опыте, это то, что ты в основном «ставишь» (спросите у любого музыканта) в 90% случаев совсем на другие песни, а становятся хитами те, на которые ты смотрел, как проходные, обычные песни, ничего особенного.
Насчёт состояния, как это описать, я не знаю, просто песни складываются по-разному. Иногда бывает, как я говорю, она из тебя просто вытекает, берёт и выходит, причём целиком и за очень короткий промежуток времени. Скажем, песня «Вальс» придумалась просто: я взял гитару и раз мелодия, раз, припев, раз, бридж, раз, песня готова. Остаётся только написать текст.
Это какой-то момент, тоже необъяснимый, когда вроде с тобой ничего особенного не происходит, ты вроде здесь находишься, а потом, раз, и не здесь, и из тебя всё это вышло, раз и ты опять здесь, и как так произошло - непонятно. А есть песни, когда ты написал куплет, тебе кажется хорошо, записал, послушал на следующий день, чтобы удостовериться, а действительно ли это хорошо или мне вчера на ночь глядя показалось? Кстати, насчёт ночью… Моё время - ночь. Но у всех по-разному. Я знаю ребят, которые пишут песни с утра, как говорится, на свежую голову, раз и пошло. А у меня- нет. Меня в эти состояния погружает ночь. И так было всегда. И песни пишутся в ночи, и тексты пишутся в ночи, в основном. Бывает, конечно, ты утром за гитару хватаешься, потому что проснулся с каким-то мотивчиком в голове, тебе надо срочно его записать, чтобы только не забыть. Бывает, что-то приходит днём, но в основном - это ночь.
Когда я готовил вопросы к интервью, увидел, что в интернете не так много о тебе информации, а некоторую информацию очень хочется проверить. Как ты считаешь, настоящая «звезда» должна быть глубоко публичным человеком или можно без этого обойтись?
Я считаю, что можно обойтись. Ну, опять же, я говорю про себя. Это моё мнение, моё ощущение. Я не люблю вот это всё. Какие-то там вечеринки, где собирается какой-то там «музыкальный бомонд»... Эта история не про меня.
Ты когда-нибудь отказывал в интервью?
Были, конечно, отказы, и очень много было отказов, потому что во то время (98-й год), когда стрельнули клипы MЭD DОГ на песни «Улетай» и «6.3.0.», и когда они появились в телевизоре в «горячей» ротации, как это называется, соответственно, автоматом они начинали крутиться на лучших радиостанциях нашей страны - «Радио Максимум», «Европа Плюс». Вместо 70 человек, которые на тебя ходили, начали собираться полные залы, потому что люди тебя увидели и услышали твои песни, и они им понравились. Соответственно, журналисты, которые нос по ветру вынуждены держать, потому что профессия такая, естественно, тоже пачками стали нарисовываться на наших концертах. Заканчивается концерт, они всегда дожидались, у кого-то были аккредитации в гримёрку, кто-то просто рядом с гримёркой дожидался, пока музыканты отдышатся, обсохнут, переоденутся. Поджидали, даже когда с концертной площадки народ ушёл, когда там всё пусто. Мы выходим вчетвером из гримёрки, а у них как будто уже всё это было специально распределено - я - такой-то - цепляю барабанщика, я - такая-то газета - вокалиста. И сначала мне это нравилось, но ровно до тех пор, пока я не стал читать, что они пишут в каких-то там непонятных газетах. На тот момент много интервью у нас брали журнал «Cool», журнал «Молоток», то есть молодёжные журналы. И, читая своё интервью, я понимаю, что там фразы вырваны из контекста и расставлены так, как это удобно видеть этому журналисту. То есть, смысл, который ты вкладываешь в ответы на вопросы - это же ручеёк, это же течение мысли. Тебя спрашивают, ты развиваешь, чтобы до человека донести свою мысль, свою эмоцию. Как оказалось, это всё просто пофигу, это просто берётся, режется и расставляется рандомно, и получается такое, что «боже мой». И я просто после концертов стал отказывать: «Извините, я не могу вам дать интервью». И тут же появляются другие материалы: «А-а-а! Зазвездился! Звезду включил!» Ну это смешно. Ребят, вы пишите нормально, тогда да. Если хотите развёрнутое интервью, значит не вырывайте из контекста фразы. Если вы человека спрашиваете, человек вам отвечает, открывая свою душу, то надо писать, как есть. А то получается вам душа не нужна и зачем тогда это всё?
Как раз к вопросу о тщеславии во всей рокерской тусовке. Со стороны кажется, что тебе всё-таки важнее кайф от творчества, нежели его внешние атрибуты. Так ли это?
Не совсем. Я сейчас сижу в очках тёмных, типа я рок-звезда, но на самом деле, мне просто в глаза очень сильно светит яркая лампа, поэтому мне комфортнее в очках. Атрибуты славы, опять же, как в истории с журналистами, поначалу мне нравились. Потом, когда к тебе в гримёрку ломятся ошалевшие, потные визжащие девочки, это очень быстро надоедает, а после «надоедает» - это начинает просто выбешивать. И ты ещё бесишься от того, что на некоторых концертных площадках нет чёрного выхода, куда ты можешь спокойно выйти, перейти на другую сторону улицы, где тебя не ждёт эта истерика. Приходилось сидеть в гримёрке, высовывать нос и спрашивать у охранников: «Ну чего там, ушли или ещё стоят ждут?» Мне всегда нравилось и до сих пор нравится фото с поклонниками, с фанатами, я всегда «за», чтобы дать автограф, всегда с радостью распишусь, напишу пожелания на диске с удовольствием. Но, когда начинается вот этот зашкаливающий фанатизм, нет.
А кайф от процесса, от рождения песен, до выхода студийки, он нравится любому музыканту. Конечно, любой музыкант сначала ловит кайф от самого процесса сочинения, а всё остальное — это антураж. И тут уже другое дело, кто как к этому относится? Кому-то это нравится, это же огромное внимание: верещащие фанаты и то, что ступить из дома невозможно, потому что в подъезде ждут, ночуют, на стенах пишут, досаждают и пишут не всегда приятное, а то и гадости какие-то.
Помню, у нас как раз с МЭD DОГ был концерт в клубе «Ю-ту» на Сходненской. Тогда можно было подъезжать прямо ко входу, к ступенькам. Мы выходим после концерта, шикарный был концерт, я подхожу к машине, а на заднем крыле гвоздем написано: МЭD DОГ, выцарапан гроб и стоит крест. Вот тебе обратная сторона медали. Это может нравиться? Конечно - нет. Ребята, до свидания, я лучше буду сочинять классные песни, вы их слушайте, но давайте только без фанатизма перекрытого. Это не люблю.
Скажи, а тебе сейчас музыка приносит деньги, на которые можно нормально прожить? Потому что, понятно, нужно не только кушать, делать какие-то естественные вещи, но нужно же и песни записывать, и, вообще, это всё очень дорого стоит. Чем ты сейчас зарабатываешь на жизнь, и какие профессии ты успел освоить в течение жизни?
Сейчас я зарабатываю на жизнь тем, что преподаю вокал в школе Music Club, вокал вместе с гитарой, иногда вместе с клавишами - по задаче учеников, которые ко мне ходят. Опять же, исходя из своего личного опыта. То есть, используя «фишки», которые я нарабатывал сам на протяжении всей своей музыкальной жизни. Я слушал, как поют другие вокалисты. У меня есть любимые вокалисты - это мои учителя. Кто? Эдди Веддер, Майк Пэттон, естественно, «Битлы», просто, как группа. Мне очень нравятся вокалисты, у которых я что-то могу взять на заметочку, кто-то мне нравится, как он интонирует, кто-то мне нравится - у него классный расщеп. Конечно, Курт со своим невероятным расщеплением (улыбается. - Прим. автора). Его спрашивали: «У вас такое крутое расщепление! Вы наверное так долго занимались?» «Я не занимался никаким вокалом, хочу петь тихо - пою тихо, хочу в микрофон орать, что прям аж… Я просто ору. Нет у меня никакого расщепа», - отвечал Курт. Ещё Alice In Chains были моими учителями. А сейчас я просто передаю свой накопленный багаж людям, которым это интересно. И, оказывается, таких людей очень много.
Про заработок музыкой… Нет таких заработков музыкой, на которые можно жить на данный момент времени. Что будет дальше, посмотрим, но пока вот так. А до этого, ой, я много всяких перепробовал работ. Началось всё с того момента, когда умер мой папа. Мне было 16 лет, и мне пришлось идти работать на завод, я собирал моторы 24-й «Волги», 21-й «Волги» и 412-го «Москвича». Кто знает, те знают, что такое «сопливый» мотор 412-го «Москвича» и регулируемые на неделю клапана 24-й «Волги». Работал там год, крутил гайки со всеми наравне: на верстаке взял блок, пошёл на складе получил поршневую группу, все вкладыши…
В такси работал московском. Тоже сумасшедшая работа совершенно, но там есть свой драйв. В каждой работе есть свой драйв. Да тяжело, да по 15 часов за рулём, но, опять же, у тебя твоя музыка всегда играет в машине. И я стал кайфовать, стал просто изучать психотипы людей. Ведь за смену проходит огромное количество пассажиров разных: трезвых, пьяных, обдолбанных, добрых, злых, истеричных, простых, сложных - я просто их изучал, за ними наблюдал. И, естественно, пытался каждого пассажира хоть на время нашей поездки приучить к хорошей музыке, поставить ему, например, несколько песен группы Tomahawk или Mr. Bungle. Некоторые уходили, не прощаясь (улыбается. - Прим. автора). Это было похоже даже на бегство из автомобиля. А некоторые интересовались: «А что это была за музыка?» Я говорю: «Есть вот такая вот группа, в интернете поищи…» В общем, много всяких работ было.
У тебя есть музыкальное образование?
Есть, незаконченное - Первого Царицынского областного музыкального училища. То есть, это был филиал Царицынского, потому что областной - я из Подольска. Областных училищ было два - Царицынское музучилище и Музыкальное училище Ипполитова-Иванова. Царицынское музучилище находилось на «Парке культуры», потому что в Царицыно шёл ремонт здания училища. А доучиться мне не удалось по той простой причине, что, ещё раз повторюсь - у меня произошла неожиданная ситуация с отцом. Произошло это очень быстро, то есть он заболел и в течение нескольких месяцев просто «сгорел». Никто этого не ожидал, а так как я учился на платном отделении, я просто это не вывозил. И для того, чтобы нам с бабушкой, с которой я остался, с его мамой, просто было что есть - тогда вопрос не стоял о другом - просто, чтобы было на что купить хлеб с маслом, я пошёл работать на завод. Так что, не доучился два года из четырёх.
Получается, что ты музыке учился сам. Может быть, была какая-то предрасположенность генетическая от твоих родителей? Они как-то связаны с музыкой? Расскажи немного о них - то, что ты считаешь нужным.
Начну со своей мамы. Если поглубже копнуть в мое детство, ещё до моего знакомства с The Beatles, мама дома всё время пела. Что-то делает, готовит, убирается, накрывает на стол, и постоянно что-то напевает. Либо какие-то свои любимые песни, либо просто что-то… «Ира, а что ты сейчас спела?» - спрашивают. «А? Ой, я не знаю», - отвечает мама. То есть, её выносило в какой-то свой космос. Но она ничего не записывала. Когда она училась в медицинском институте - она врач, а это было в начале 70-х, тогда очень модны были ВИА - вокально-инструментальные ансамбли. И при каждом институте был свой ВИА. И между этими ВИА делались, не фестивали, а конкурсы. Смысл был в том: какой ВИА от какого институт круче? У МИФИ - свой, у МАДИ - свой. И, как-то, на чьём-то дне рождения в институте, мама просто случайно спела… Кто-то играл на гитаре, она знала эту песню и спела. А этот чувак оказался из такого ВИА, учился на два курса старше. А мама училась на первом курсе только, и я родился как раз. И он говорит: «У вас такой голос, вам надо срочно петь. Я даже готов выгнать певицу, которая у нас сейчас поет, потому что по сравнению с Вами, она вообще «не аллё». У вас голос, у вас внешность, у вас всё. Вас ждёт большой артистический путь, вы можете себе сделать карьеру певицы». Мама на это сказала: «Какая карьера, у меня Тёма только родился, ему два месяца, какая я певица, зачем мне это всё?» Конечно, мне что-то досталось от неё.
Мама оценивает твои песни? И как оценивает то, что ты делаешь?
Оценивает. Причём, что мне очень нравится, она оценивает честно. Она никогда не скажет: «Тёма какая классная песня!» Просто из-за того, что Тёма её сын. Если она слушает и говорит: «Слушай-ка, песня-то классная, но что ты так тут гундосишь-то?» Через неделю, я выздоравливаю, чтобы сопли прошли, чтобы не гундосить, еду на студию, перезаписываю. Потом, она совершенно чётко вычисляет хиты. Выходит, что у мамы какое-то внутреннее чутьё. Когда сочинялись песни «6.3.0.» и «Улетай», она сказала - это будут два хита. Я говорю: «Мам, у нас есть круче песни». Но нет, стрельнули именно те, на которые она указывала. Есть песни, которые ей нравятся, про которые она говорит, что они «берут за душу», что у неё мурашки… А потом я получаю подтверждение этому от совершенно разных людей, и музыкантов, и простых слушателей.
У папы был хороший слух, он хорошо пел, на примитивном уровне трезвучиями играл на пианино, когда на него находило вдохновение. Прадеды мои, что по маминой, что по папиной линии очень были музыкальные. Папина мама очень хорошо пела романсы Вертинского, Анны Герман. Тоже на примитивном уровне играла - у нас стояло дома шикарное немецкое пианино, и, то бабушка, то потом я, по кайфу садились и играли.
А ты с мамой пел когда-нибудь?
Пел, конечно. Мы очень очень много с ней пели песен. В основном, на днях рождения, на каких-то семейных праздниках пели. «А давай, мам, разложим здесь припев в терцию?» или «Давай интервал в кварту возьмём?» - спрашиваю. Она говорит: «Что это были за два слова сейчас? Терция — это что? А кварта? Ты скажи, от основной мелодии, которую ты поёшь, мне надо выше спеть или ниже?» Я говорю: «Выше». «Ну и всё, ты пой я всё сделаю остальное», - отвечает мама. И вот, насколько слух хороший и чувство мелодии потрясающие: ты поёшь куплет, доходишь до припева, начинаешь петь основную мелодию, она с лёту встраивает тебе нужный интервал, без всяких подготовок, разборов, по наитию.
Тётя у меня, Ольга, конечно, как её не упомянуть? Это человек, который выпросил у своего отца, моего деда, гитару с нейлоновыми струнами, и забросил её, потому что заболели пальцы после первых аккордов. Забросила под кровать, а я там пылесосил и много раз тыкая в неё пылесосом, думал, что это за фигня мешает там? Шли годы, я так пылесосом туда и тыкал, хотя, вообще, убираться не люблю. А, когда исполнилось 12 лет, я думаю: «А что там, надо же посмотреть?» Достаю, открываю, а там гитара… И понеслась. И за первую электрогитару ей и дяде Вите Атаманову - огромное спасибо! За то, что вы накануне экзаменов школьных купили мне электрогитару и школьные экзамены пошли лесом... Вся моя семья так или иначе поучаствовала в моём формировании, как музыканта.
Пришли к разговору о твоей семье, а значит, к твоему месту рождения - это город Подольск. Как тебе жилось в нём? Ты же попал на самую жесть - в 80-е, 90-е годы, когда у молодежи не то, что не было возможности музыкой заниматься, а вообще один путь - улица, разборки, и дальше как повезёт. Как тебя миновала такая судьба? И какое у тебя самое яркое впечатление в тех временах?
Надо очки надеть, а то что пацаны подумают? (улыбается. - Прим. автора). Подольск - мой родной город. Я помню, что в детстве я считал, что других городов нет, и он один, вообще, на всей Земле. Есть вся Вселенная и этот город. Когда стал подрастать, я понял, что рядом есть Москва, которая оказывается намного больше, чем мой Подольск. Там, конечно, совершенно другое течение жизни. Это я стал понимать, когда стал часто ездить в Москву по учёбе в музыкальное училище, потом на репетиции. Совершенно другой жизненный бит. В Подольск приезжаешь: и ты попал в другую атмосферу, всё более плавно. И я напитывался этой атмосферой. И, чему я просто очень рад и очень горд, кстати, это происходит до сих пор, этот город поставляет миру много хороших музыкантов.
90-е я прочувствовал на себе, в общем, сполна. Люди, которые жили тогда, поймут, о чём я говорю. Крупа, сигареты по талонам, ничего нет. Люди ездили к «Первой аптеке» на «Китай-городе» в Москве, где Никольская улица, там стояли бабушки и продавали 3-х и 5-ти литровые стеклянные банки с бычками. Брали большие такие консервные железные банки из-под сельди-иваси, потрошили туда из этих бычков табак, из газет крутили самокрутки и курили.
Как ты бандитом не стал?
Бандитом? А у меня совершенно другие моральные устои, другие ценности. Я бы никогда не стал бандитом. Потому что не терплю этого идиотизма, когда за то, что человек не заплатил, имея свой бизнес, надо его уничтожать. Я говорю про открытие коммерческих палаток, они тогда начали расти как грибы. Люди в это вложили свои деньги, накопления, чтобы купить этот ларёчек и торговать там «Сникерсами», ликером «Амаретто дисаронно» из киви, сигаретами. Я знал людей, которые продавали машины, дачи, гаражи, чтобы поставить одну палаточку. И только стали появляться эти палаточки, тут же появилась другая сторона - торгуешь, плати. И появились эти, как мы их называли, толстолобики в спортивных костюмах, в «адидасах», на тонированных «девятках». А мы такие думали: «Ну ладно, это сон какой-то страшный…» Потому что, ты утром встаёшь, а палатка горит. Как это?
А у нас была творческая компания. Мы собирались у подъезда, но не тупо бухать, бычить друг на друга и драться. Мы собирались у подъезда Ваньки Ратникова, 10−15 человек, кто-то приходил: «Ребят, смотрите какие стихи написал!» - ну давай читай. «А я вот такую песню сочинил!» - давай сыграй, «А я вот такую картину нарисовал!» - давай показывай. И я помню разговоры, когда появились толстолобики, мы такие, блин, это скоро уйдёт, потому что это бред. Но, каково же было наше удивление, когда это явление стало расти, просто как на дрожжах, их становилось больше. Они оккупировали все парикмахерские подольские, где их брили налысо, все рестораны, где они бухали после своих «стрелок». Но мы жили своей жизнью, продолжали заниматься творчеством, музыкой.
Был такой момент, когда мы с ребятами ещё не назывались Crisis Dance, поехали к ребятам из «Ван Мо», они тоже подольчане - Игорь Пухович, Серёга Савин - мы дружили. А у них была своя студия на Варшавском, возле Тульской, и они пригласили, приезжайте к нам, бесплатно запишем вам песню на хорошей студии. Мы записали эту песню, каким-то знакомым своим дали переписать на кассеты. Потом стою на светофоре на машине в Подольске, подъезжает эта девятка, битком набитая бандитами, и я слышу что-то знакомое, поворачиваю голову, а толстолобики сидят в этих своих костюмах и под нашу песню головами мотают. То есть эта их жизнь шла параллельно с нами. Она, конечно, просачивалась. Просыпаешься, идёшь в гараж за машиной, и на Юбилейной площади перед твоим домом, которая была заставлена палатками, одна палатка горит, эта горит, эта горит, потом четыре не горят, потом опять три горят и две не горят. То есть, становится понятно, что те, которые горят - не заплатили, а те, которые не горят - заплатили. Всё очень просто.
У меня знакомый парень, с которым я был в детском саду, а потом мы учились с ним в параллельных классах в школе, под этот расклад попал. Попал на замануху: «Вот тебе тачка, чувак, но ты сейчас пойдёшь и бейсбольный битой переломаешь кому-то коленки». Он сказал: «Нет». Еле-еле оттуда вышел. Это вообще не моя история, потому что это жесть, причем жесть несправедливая.
Тебе в прошлом году исполнилось 50 и ты очень хорошо выглядишь. Тебе не дашь «полтинник»! Но, в любом случае, это время, когда можно уже подвести какие-то, наверное, промежуточные итоги. Ты жалеешь о чём-нибудь, чего мог бы добиться, или наоборот, о том, что сделал что-то вопреки своему нутру? И в целом, доволен ли ты, как ты прожил эту часть своей жизни?
Ни о чем не жалею. Всё было, как было. Конечно, ошибки какие-то были, ведь у каждого человека есть ошибки. А смысл об этом жалеть и думать что было бы? Я всегда говорю, что нет такого слова «бы». Возможно, было бы лучше, а может было бы хуже, а может быть не было бы, вообще, ничего.
Я понимаю сейчас только одно - я шёл нелегким, но правильным путем, и сейчас я нахожусь на своём месте. Это самое главное. Вот результат моей прожитой жизни. Много песен, которые останутся после меня и которые будут слушать люди. Я всю жизнь положил на это. И тут дело не в том - приносит ли музыка деньги? Она, то приносит, то не приносит, это бесконечные качели, но суть-то не в деньгах. А суть в том, что ты после себя оставишь. Когда тебя не будет, твои песни будут жить, и люди будут их слушать. Вот и всё. Разве это не прекрасно?
О чём ты мечтаешь сейчас?
Мечтаю? О чём мечтает любой музыкант? Спроси любого. Больше концертов, больше песен, больше творческого порыва, поменьше тупиков в творчестве. Побольше гастролей, побольше жизни, которой хочет жить любой музыкант.
Как с музыкантом не поговорить о любви? Ты влюбчивый человек? И в данный момент жизни ты любим и любишь? Состояние влюблённости тебе помогает в написании материала или, вообще, в творчестве?
Я сейчас любим и я сейчас влюблён. Мы познакомились на одном из выступлений Skiffle, ещё до пандемии. Оля тогда занялась нашими концертами, а потом и всем менеджментом группы. И по сей день помогает группе «МАКАРОВ!» сделать так, чтобы как можно больше людей услышало нашу музыку. И, что очень ценно, верит в меня и моё творчество. По поводу написания материала: бывает по-разному. Бывают, скажем так, разные позывы. Для этого не обязательно, чтобы салюты любви искрили.
В любви же тоже бывают сложные ситуации, правильно? Бывает, что в сложных ситуациях, пишется на эмоциях глубже и чувственнее тексты и песни, нежели, чем от этого happiness. В разных состояниях пишется музыка: и в хороших, и в плохих. Но, конечно, в моём случае, я думаю, большинство пишущих людей со мной согласятся, нужны какие-то потрясения. То есть, когда всё хорошо, пишется почему-то меньше. Когда происходят какие-то ситуации в жизни, иногда даже тяжёлые и эмоционально тяжёлые, пишется больше и глубже. У меня именно так.
Но так же можно, например, писать текст на песню «Зима», которую мы с группой MЭD DОГ исполняем, на детской площадке. Она у меня лежала с готовой музыкой, текстом на английском языке очень много лет, а на русском написался текст, когда я просто вышел со своим племянником Федей погулять. И, пока он там бегал с пацанами, пулял из водяных пистолетов, я сел на качели, и у меня как пошло, я, раз, в телефон, сижу только буквы нажимаю и смотрю - текст готов. Приношу на репетицию этот текст и мы срочно на студию поехали, записали песню. Повторюсь - нет никакой формулы. Не просто это как-то так происходит.
Всем нам иногда нужна какая-то вера, да? Скажи, веришь ли ты в бога или может быть во что-то другое, в судьбу или совсем иное?
В судьбу верю. Верю, что ничего с нами не происходит просто так. Верю, что люди просто так не встречаются друг с другом. Я абсолютно уверен, что людей приближают друг к другу, чтобы люди либо передали друг другу какую-то информацию, либо стали общаться на более долгий промежуток времени. Бывает такое общение, когда людей подвинули, потом раз, проходит какое-то время, и это может быть день, это может быть год, это может быть 10 лет, когда всё они друг до друга донесли…Может быть, потом, когда-то, опять же судьба, сведёт снова. Как, я сегодня в рассказывал, нас постоянно сводит судьба с группой MЭD DОГ. Это судьба. Да, верю в судьбу.
А в бога?
У меня мой внутренний бог, в которого я верю. И как-то на эту тему даже сказать больше нечего. Если я сейчас начну рассказывать…
Ты говорил, что волнуешься каждый раз перед выходом на сцену. Скажи, у тебя есть какие-то способы подавить в себе это волнение? И, может быть, ты какой-нибудь совет дашь молодым исполнителям?
Нет никаких советов. И это скорее неправильно, называть такое состоянием - волнением. И это даже не то состояние, которое люди называют - мандраж. Это очень много в купе, огромный спектр всех состояний. Это и волнение, и мандраж, и какая-то небольшая неуверенность, которая через секунду превращается в полную уверенность - только ты сделал первый шаг на сцену, это всё слетает, и ты просто летаешь и видишь свою тень.
Ты на сцене обычно бываешь самим собой или находишься в образе?
Да, я обычно бываю самим собой. Но, иногда, я выхожу из своего мира на сцене. Я там чувствую себя актёром, я перевоплощаюсь в разные образы, которые чувствую внутри себя. Происходит это в основном импровизационно, то есть никогда у меня нет перед концертом какого-то рассчитанного плана, что сейчас я на этой песне сделаю это, на этой песне скажу в микрофон вот это… Как у каждого артиста, у меня есть набор своих «фишечек», которые используются, но чёткого плана нет. И мне это доставляет кайф, это интересно. Это всё равно, что сниматься в кино, где ты просто актёр. Вот так точнее будет сказано.
У тебя есть вредные привычки? Может быть, какие-то необычные?
Конечно. Курю вот, вина иногда могу вкусного выпить, пивка могу после концерта выпить. А таких глобальных, слава богу, нет. Необычные? Сейчас расскажу. Сейчас меня эта уже тема отпустила. Одно время я очень круто верил в жёлтую магию. Она сносила мне башню просто напрочь. Я потом понял, что это реально вредная привычка. Потому что я понял, что это реально идиотизм. Я считал, что если загадать желание жёлтой магии, оно обязательно сбудется.
Для тех, кто не знает, объясню, что такое жёлтая магия. Скажем так: у тебя есть электронные часы, или ты берёшь телефон в руки, нажимаешь кнопку, у тебя загорается экран, а там 14:14, 22:22. И вот, когда микроволновка стоит с часами, ты в этой микроволновке погрел себе супец, сел, ешь этот супец, думаешь, думаешь о чём-то своём… Вдруг, почему-то взгляд твой падает, на микроволновку, а там 16:16! Главное, успеть загадать желание до того момента, пока циферка не перескочила. Боже мой, как мне сносило это башню! Вот это вот вредная привычка.
Великий русский писатель Антон Павлович Чехов писал: «Кто испытал наслаждение творчества, для того все другие наслаждения уже не существуют». Согласен ли ты с этим утверждением классика? Или для тебя творчество - это не более, чем одно из многих наслаждений в жизни?
Творчество - это штука такая… Секс - это наслаждение. А творчество, оно иногда наслаждение, а иногда труд, а иногда и депрессняки, когда ты ждёшь, а оно не прёт. Результат, да, это наслаждение, безусловно. Но ты прекрасно понимаешь, когда получаешь этот результат, что была проведена огромная работа. Сначала над собой, потом с музыкантами, потом на репетиции, потом студия, и только потом у тебя есть выпущенная песня. Это момент наслаждения, но если разобрать, как ты к этому моменту наслаждения идёшь, ради этого короткого мига… Так что я с Антоном Павловичем соглашусь не во всём, это не есть одно истинное наслаждение в этой жизни.
Беседу вёл: Артём Гарькавый.
Фото предоставили: Артём Макаров, Анна Тодич, Евгений Стукалин и Феликс Сорокин.
Отдельное большое спасибо Ольге Маранди за помощь в создании интервью.
Вступайте в группу Музыкальный портал Голос Рока ВКонтакте:
Подписывайтесь на наши каналы:
Telegram: https://t.me/golosrocka
Дзен: https://dzen.ru/golosrocka
Instagram (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещённой на территории РФ): https://www.instagram.com/golosrocka
YouTube: https://www.youtube.com/channel/UC3x4vP0gL3SiPtZf3a9dI8Q