Как же легко становится на душе, когда осознаёшь, что мир российской рок-музыки, находится не в стагнации, как многие любят кричать на каждом углу, а вполне себе жив, бодр и неплохо себя чувствует. А жив он, в первую очередь, благодаря таким людям, как мой сегодняшний собеседник. Покуда на сцену выходят такие же талантливые, искренние и упёртые (в самом хорошем смысле этого слова) рок-н-рольщики, хочется дышать. Дышать полной грудью. Дышать от осознания того, что не всё потеряно. Что можно прийти на концерт российской рок-группы и выйти оттуда счастливым, а не разочарованным. Что нашим детям тоже будет, кого слушать. Что эта музыка и люди её создающие - самые честные. Настоящие. Те, кому можно доверить самое главное - душу.
Артём Макаров - вокалист, автор песен, мультиинструменталист, лидер группы «МАКАРОВ!» (ex-Skiffle), фронтмен групп МЭD DОГ и Crisis Dance, и человек, который всегда знает, что делает.
Артём - удивительный собеседник. Ему всегда есть что ответить, даже на самые каверзные и сложные вопросы, да так, что просто удивляешься тому, что так много событий было в жизни одного человека. Истории буквально хлещут из него, словно цунами, сметая всё на своём пути, а в конечном итоге - ты просто не можешь не попасть под его обаяние. Он легко захватывает всё пространство вокруг себя с помощью своей природной харизмы и недюжинного ума.
А если ты попал под его музыкальные или человеческие чары - то всё.
Ты остался окутан ими навсегда.
Артём, приветствую тебя!
Начнём с самого насущного. Расскажи, какие ближайшие творческие планы у тебя и твоего проекта «МАКАРОВ!»?
Привет! Всё очень просто: продолжать писать хорошие песни, продолжать репетировать, как можно больше репетировать. Хотя среди музыкантов бытует мнение, что много репетирует тот, кто не умеет играть. Я с этим не согласен, у каждого своё, я понимаю, но на своём опыте могу точно сказать, чем команда больше репетирует, чем она больше вместе общается, тем больше растёт. Растёт и химия между музыкантами - возникает эта связь невидимыми ниточками, ментальная связь, химическая связь, она тоже укрепляется и растёт группа.
Группа Crisis Dance репетировала, когда начинала своё становление, каждый день по 5−6 часов. То есть мы уже даже не договаривались. Например, как у других было: репетиция заканчивается и сразу: «Ну давай там на следующую репу созвон, и там забьём», «А ты когда можешь?», «Ой, я не могу, я учусь, я работаю», - такого не было у нас. Мы уходили с одной репетиции, выключали аппарат, закрывали ключом дверь, выходили на лестницу ДК, где мы репетировали в подвальчике, курили по сигаретке, и, когда мы прощались, даже не говорили о том, когда у нас следующая репетиция - все просто знали, что завтра в 7 часов вечера мы все здесь, и послезавтра в 7 часов вечера мы здесь, и так далее. Мы репетировали каждый день. Каждую неделю мы репетировали все семь дней. Чем эта команда всегда славилась - своей сыгранностью и мощной ментальной связью музыкантов друг с другом. Необъяснимой связью, скажем так: «химический залип» был.
Вот так, ничего нового. Больше репетируешь, быстрее растёшь, находишься постоянно в состоянии музыки, жизнь тебя не успевает из этого состояния вырвать, чтобы навязать свои какие-то бытовые проблемы. Просто существует бытовая, скажем так, человеческая жизнь, она где-то параллельно идёт, но твой мозг не успевает, слава богу, на неё переключиться. То есть ты постоянно находишься в музыке. И так каждый музыкант в группе. Я это помню. С Crisis Dance было так.
Та же история была с группой МЭD DОГ. Чем ты больше работаешь, тем лучше получаешь качество. Вот, собственно, весь творческий план.
Когда и где твои поклонники смогут увидеть тебя в ближайшее время?
У группы «МАКАРОВ!» концерт 1 декабря, мы приглашены как специальные гости на Revolution Festival. В клубе Live Stars это будет. Я там буду ещё сидеть в жюри и жЮрить ребят, которые будут играть на сцене.
Что касается МЭD DОГ. У Димы «Snake» Хакимова красивая дата. 21 января - ему будет 5.5. - пятьдесят пять. Прошлую его красивую дату мы очень классно отметили концертом в «Горбушке» с кучей классных приглашённых артистов. И, в этот раз, думаю, будет не хуже. Место - скорее всего, легендарные, культовые «16 Тонн» на Пресне.
Где вы выступали много раз…
Да, много раз. Очень люблю это место, и я думаю, что это будет именно там. Будет большой хороший концерт.
В октябре, буквально, в твой день рождения, группа «МАКАРОВ!» презентовала новый сингл. Расскажи, пожалуйста, поподробнее о нём в целом, и будет ли в скором времени альбом, или EP? Или вы только синглы будете презентовать? Может быть, какие-то ещё треки будут в ближайшее время?
Треки в ближайшее время, конечно, будут. Мы сейчас их записываем на студии, мы над этим трудимся. Что касается песни «Герой», то, что она вышла в мой день рождения - это прекрасно. Мы даже написали на страничке, что 7 октября концерта не будет, будет сингл.
Потому что полтинник мой мы отметили в прошлом году большим классным концертом, тоже с приглашенными гостями. Была Ава Лаврова, прекрасная певица, Саша Растич из группы «7Раса», ребята из города Королёва - группа «Все педали в пол», наш очень хороший друг Миха Starfish из Нижнего Новгорода, рэпер Михаил Пилат, ребята из МЭD DОГ полным составом, что было очень приятно. У Снэйка был самолёт, и он не знал до последнего, успеет - не успеет. Он с этого самолёта, с гастролей прилетел, приезжает и говорит: «У меня с собой больше ничего нет, у меня только палочки». Всё остальное, весь его стафф, барабаны, железо, летело в другом самолете. То есть он приземлился, выскочил, взял такси и приехал в клуб Live Stars, чтобы отметить вместе мой юбилей. Это было круто. Были: Дима Андрианов, Дима Высоцкий, Лёха Дмитриев… То есть собралась вся банда. Это было прекрасно, потому что все люди занятые: у Димы Андрианова гастрольные туры, у Снэйка тоже. Высоцкий играет в БСО — Большом симфоническом оркестре. Там плотный гастрольный график. Лёша Дмитриев — у него тоже свой проект и тоже концерты. Но вот так вышло волшебным образом, что группа, раз, и собралась. Это был просто полный кайф. Это была пушка, а не концерт. В этом году я подумал, что, вроде как 51 - это ничего особенного. В 55 точно замутим супершоу!
Расскажи про сингл «Герой». Интересная была презентация с лабиринтом…
Да. Просто к этой песне отношение у людей разное, насколько я заметил. Мы её играли ранее на концертах, это не «свежеиспечённый пирожок». Потом, когда я общался с нашими поклонниками, я стал понимать, что каждый эту песню воспринимает по-своему. Для кого-то это просто динамичная драйвовая песня, под которую хочется мотать башкой, ноги идут в пляс, а кто-то нашёл там потайные смыслы. Я не люблю объяснять и расшифровывать тексты своих песен, потому что это моё послание. Раскрывать свои посылы не люблю, так как не хочется сбивать людей с их восприятия. Один человек поймёт мои послания - так, другой - иначе. Это сбивает, когда говоришь, что вот эту песню я писал про это, про такого-то человека или описал такую ситуацию в своей жизни. Пусть каждый поймёт так, как он поймёт, и это прекрасно.
Окунемся в историю твоего авторского проекта. С 2016 года ты был участником группы Skiffle - сначала это был дуэт, потом трио, потом вы превратились уже в большую группу. Почему было решено не продолжать развитие проекта Skiffle, и на смену ему пришел проект с совершенно другим названием, звучанием и даже, как мне показалось, немного с другой смысловой нагрузкой в текстах?
Тут всё очень просто: потому что когда этот проект задумывался… А задумывался он как? Мы созвонились с Димой Высоцким - это бас-гитарист МЭD DОГ, одно время играл на бас-гитаре в Crisis Dance в начале двухтысячных, и даже снимался в клипе CD на песню Cure, который был снят в ледовом дворце «Витязь» в Подольске - если посмотреть внимательно, кто играет на бас-гитаре, то увидишь Диму. Итак, мы с ним созвонились, он говорит: «Тёмыч, ты что делаешь? Какие есть мысли по музыке? Что с песнями?» Я отвечаю: «Дим, есть песни, давай соберёмся, почему бы нет?» Не виделись мы долго, не музицировали на тот момент, МЭD DОГ в то время был в долгом творческом отпуске.
Приехал он ко мне домой с акустической гитарой за плечами. Мы сели поиграть. Я ему показал, какие у меня песни за это время накопились - не заготовочки, а уже готовые песни. Он говорит: «Слушай, классно, но может быть нам начать просто по кайфу играть наши любимые песни, каверы?» То, что мы слушали - «Битлов», Майка Пэттона, Stone Temple Pilots, Pearl Jam - то, на чем мы росли, точнее, что мы впитывали. И мы начали. Сначала у меня дома репетировали, потом, смотрю, он уже приезжает с бас-гитарой, значит я уже что-то играю на акустике. Был один момент прикольный… Где-то недели через две: выхожу на балкон покурить, балкон как раз выходил окнами на автобусную остановку, куда приезжал Дима. Это было очень жаркое лето, он в шортиках, маечке, и у него: здесь кофр, здесь кофр, рюкзак и в руке кофр, то есть весь приехал обвешанный инструментами. Я думаю: «Ничего себе, всё привез, даже виолончель...» И мы сделали песню «Santia» с виолончелью.
Мы играли вдвоём. Где-то я играл на гитаре, пел, а Дима то на губной гармошке что-то сыграет, то возьмёт, да на виолончели сыграет или на кахоне. Вот, собственно, откуда и появилось название Skiffle. Ведь что такое skiffle? Меня удивило, что огромное количество людей, в том числе и музыкантов, не знают, что такое skiffle. А ведь из skiffle появились The Beatles, а из Beatles появился рок-н-ролл, такой, не в виде Элвиса Пресли - всё розовенькое, а именно с мощной подачей, с криками, с голосом Леннона. Это был прорыв! К «Битлам» можно относиться по-разному, но они - родоначальники рок-музыки, и никуда от этого не деться. Пресли эту волну вкинул, а «Битлы» впитали и выдали по-своему. С более агрессивной, дерзкой подачей. Skiffle — это направление музыки, когда люди играли на подручных инструментах. Есть какая-то старая акустическая гитара, на ней не хватает двух-трёх струн, ничего страшного, обойдёмся без них. Нет никакой перкуссии, значит, у мамы втихаря из ванной спёр стиральную доску, понятно, что это трещотка, бралась какая-нибудь палка или сучок от дерева и по этой стиральной доске стучали... А другой, например, играет так: какая-нибудь палка, натянута верёвка и типа это бас-гитара, или, когда это ставили вертикально, получался контрабас. То есть молодые и небогатые люди, которые чувствовали в себе желание играть и кайфовать, играли музыку любыми подручными средствами.
Мы, конечно, живём в другое время, у нас есть и хорошие гитары, и кахон, если это касается акустических выступлений. Название появилось, потому что мы с Димой Высоцким собирались и просто в кайф играли какие-то свои песни, какие-то кавера. Стали думать, как можно назвать банду, состоящую из двух старых друзей, которые вместе прошли очень много, огонь, воду и медные трубы. Мы навели шухера будь здоров… И, даже после моего ухода из МЭD DОГ, и, когда я пел в Crisis Dance. Нас судьба, всё равно, периодически где-то сводит, и так с 97-го года: теряемся - находимся. И сейчас снова мы вместе на одной сцене с МЭD DОГ. То есть эта связь где-то там (показывает пальцем вверх. — Прим. автора). И это прекрасно.
И мы стали думать над названием. Думали-думали и такие: «Ну, а что? Вот он и есть - skiffle - ты на губной гармошке, на кахоне, на виолончели, я - на гитаре. Вместе поём, вместе играем. Skiffle? Skiffle!»
С Димой мы играли год, выступали по клубам. А потом он сказал, что ему некогда, он был занят в БСО, у них начались большие репетиции, туры гастрольные. И он сказал, что не вывозит это всё по времени. Я думаю - ну ладно. И тут звонок - Лёха Дмитриев - гитарист МЭD DОГ, с которым мы тоже не виделись на тот момент просто чёрт знает сколько времени, спрашивает: «Тёмыч, привет! Как дела? Я слышал, вы тут с Высоцким играете?» Я говорю: «Да, блин, играли, больше не играем. А ты чем занимаешься? Припахан в каких-то проектах?» Он смеётся и говорит: «Нет, припахан только в одном - архитектурном». На это я отвечаю: «Так давай музыку вместе играть?» Он согласился. И мы с ним начали играть вдвоём, потом попробовали ребят на барабанах - Дима Соколецкий у нас играл, Лёша Смирнов - сейчас барабанщик группы ParadigmA, а тогда играл в известной группе «Небо здесь». Но никто никогда не воспринимал это серьёзно. Всё по кайфу, в полуимпровизе.
Потом к нам присоединился мой старый мой школьный друг, с которым мы играли в самой моей первой группе FRED, в 8-м или в 9-м классе школы, Саша Никольский, как я его называю - «Санчес». Мы с ним тоже созвонились и он говорит: «Слушай, а чего вы ищете барабанщиков бесконечно? То того, то этого. Я же - вот он». Я отвечаю ему на это: «Слушай, мы в Москве, ты в Подольске…» У него тогда ещё были отъезды в Германию, он мог уехать на два месяца, на три, на полгода… Я, конечно, о нём помнил и всегда помню, но я как-то считал, что ему это будет напряжно. А он загорелся! Давай, говорит, играть. Я согласился и мы стали репетировать.
А потом Лёха замутил свой проект. Сказал: «Тёмыч, тут мне уже не разорваться, у меня работа, хочу записать и выпустить свои песни». И потом появился Олег Ломовцев, который сейчас играет на бас-гитаре в группе «МАКАРОВ!». Мы тоже знакомы с начала 90-х. Мы играли по разным группам. Он играл на бас-гитаре в группе АНЖ, я - в МЭD DОГ, потом в Crisis Dance. Мы жили недалеко друг от друга, но все время рядом находились, в каких-то параллельных течениях, и иногда пересекались в городе, на уровне: «Привет-привет, как дела?»
И Санчес говорит: «Вот барабаны, нужна бас-гитара. Давай, узнаем, чем Олег занимается?!» Олег говорит: «А что, я за, с удовольствием будем вместе играть».
Потом подключился Ваня Ратников, который тоже на тот момент времени нигде не играл, а хотелось… Потому что он - человек-музыкант, человек-творец, тоже сочинитель. Плохо без музыки. Без музыки как? И мы собрались на такой междусобойчик, ни к чему не обязывающий, поджемили в Подольске и разъехались по своим делам. А потом, как-то раз-раз, а почему бы не поиграть вместе уже в таком составе? Санчес Никольский на барабанах, Олег Ломовцев на бас-гитаре, Ваня Ратников на гитаре, и я играл на тот момент на акустической гитаре и пел.
И мы все стали уже упирать на то, чтобы в сет-листе было больше авторских песен, чем каверов. То есть, мы отбирали какие-то кавера, которые нам нравились, как они звучали в нашем исполнении, но всё-таки развивали и увеличивали программу именно авторских песен.
А потом у меня в руках появилась электрогитара, да и состав немного поменялся. Ваня Ратников занялся своим музыкальным проектом. Санчес тоже. Они сейчас вместе играют. А мы с ребятами взяли Васю Новичкова на барабаны, Олег остался, я остался, и нам нужен был гитарист. Так появился в группе просто великолепный гитарист - Антон Киселев. Помимо того, что он классный гитарист, у него очень хорошо работает голова на сочинительство. А это очень важно, потому что, как говорится одна голова хорошо, а две - лучше. Раз и какой-то неожиданный взгляд или какое-то дополнение: «Тёма, давай здесь не так сыграем, а вот так сыграем». А как мы познакомились? У Skiffle в клубе «12 АТМ» в Подольске был концерт. Приезжаем на саундчек, заходим в клуб, на сцене группа, а я не знал, что это за группа. Захожу и слышу мелодию «Oceans» Pearl Jam. Думаю: «Откуда он её знает? Откуда он знает одну из самых любимых моих песен в мире?» Мы отыграли, отыграла первая группа, отыграли Skiffle, и мы поднялись в гримёрку. Антон ко мне подошёл, и выяснилось, что он знает меня давным-давно, не лично - по песням, слушал МЭD DОГ, «Кризисов» - в общем и голова у него именно в этом направлении работает, в мелодичной музыке. И он говорит, что у него накопилось много всяких заготовочек, какие-то есть сформированные уже - не песни, а инструменталы, какие-то просто коротенькие, они лежат мёртвым грузом уже столько лет и ничего с ними не происходит. Предложил: «Давай я тебе скину, может быть что-то на это напоёшь?» И он прислал две-три, мне понравилось, и я стал напевать на них мелодии, а потом написал тексты английские и русские. И мы сейчас играем эти песни. У нас появились песни: «Воскреснуть», «Космос», «Холсты» - это песни уже нашего совместного с Антоном творчества. Антон Киселев - прекрасный человек, прекрасный гитарист. Вот так вот волею судьбы мы оказались в одной группе.
И когда мы поняли, что можно начать играть в электричестве - я взял в руки электрогитару. Акустика, конечно, тоже осталась, но только в песнях, где она нужна по музыке, по наполнению - мы стали плотной, громкой «электрической» группой. И, конечно, пришло время менять название. Skiffle отпало само по себе, потому что когда ты играешь: кахон, бубен, губная гармошка, акустическая гитара, хорошо - это skiffle. Но, когда ты начинаешь вонзать жёсткий рок...
Почему именно «МАКАРОВ!»? Может быть были какие-то другие варианты? Такое название, как ты считаешь, это нормальное творческое тщеславие? Это магия имени, может быть? Или есть какой-нибудь глубинный смысл в этом? Тебе не кажется это немножко нескромным?
Чтобы нескромным - нет. Насчёт магии имени… Сложно понять вообще, что такое магия имени? А вот увековечить фамилию отца, которого я так рано потерял, когда мне было 16 лет - это да. Я помню своё состояние, мне тогда голову «развернуло» от этого горя. Потому что это было именно горе. И назад голову так и не «вернуло». В общем, это грустный момент. Но фамилия должна остаться в веках. Отдаю этим названием дань памяти своему рано ушедшему отцу, ежесекундно. Мой дед - первоклассный лётчик, бабушка - врач от бога, отец - гениальный технарь, мама - крутой врач. У нас великая фамилия, а я - продолжатель славного рода.
А насчёт вариантов… Было много вариантов. Были такие смешные, что даже не буду рассказывать (улыбается. - Прим. автора).
Тогда раскрой и тайну восклицательного знака…
Всё очень просто. Я стал замечать и слышать на концертах, что кто-то уже в полном драйве и эйфории, а происходит это обычно в конце концерта, кричит: «МАКАРОВ!» (изображает кричащего человека. – Прим. автора). И думаю да, то есть - это Макаров! И восклицательный знак! Всё очень просто, как поётся в одной из наших песен.
Ты всегда с особым трепетом рассказываешь о твоём первом по-настоящему серьёзном музыкальном проекте, который появился в 1994 году - это Crisis Dance. Многие поклонники твоего таланта считают этот проект одним из основополагающих в истории российской гранж-музыки. Почему, всё же, он перестал существовать в 2002 году? Ведь изначально казалось, что это дело твоей жизни.
Музыка, в целом, стала делом всей моей жизни. А что касаемо группы Crisis Dance, конечно, это был основополагающий проект! И я согласен с тем, что это одна из лучших российских гранж-групп, если брать именно это направление музыки.
Мы с этими ребятами вместе росли, мы из одного города, мы знали друг друга, играли по разным группам, можно сказать, с юности, с 13−14 лет. Мы репетировали на одной базе. Макс Белихин, гитарист, играл в своей группе, я - в своей, «Аркан» - барабанщик Аркадий Иванов - играл в другой. Мы репетировали на одной базе и стали подмечать друг друга. То есть Crisis Dance собралась из трёх групп. Потом появился Женя, как мы его называем до сих пор, «Шенкер» или «Штен». И мы стали развиваться, активно топить в таком составе: Макс Билихин играл на гитаре, Аркадий Иванов - на барабанах, Женя Лисёнков - на бас-гитаре, я пел, и Лёха Шубин, царствие ему небесное, к сожалению он недавно умер, играл на второй гитаре и пел бэк-вокал. Мы просто собирались и репетировали - эту историю я рассказывал в начале интервью.
Мы очень много уделяли времени всему этому! Но. Оказалось, что нам не хватало времени даже на то, чтобы придумать название. То есть нам абсолютно было на это пофигу, нам кайф, мы играем. А когда группа играет, и каждый человек в команде начинает чувствовать вот этот рост по качеству звучания, по качеству песен… Что он растёт и всё растет. Естественно, это заводит, мотивирует, и ты начинаешь ловить от этого кайф, и играть больше и больше.
В итоге все пришло к тому, что к нам на репетицию пришел один человек. А мы репетировали в подвальчике в ДК «Октябрь» в Подольске - подольчане прекрасно знают это место, в бойлерной. Там по соседству находилась каморка слесарей, то есть это подвальное помещение, там вот такие трубы с огромными кранами вентильными, круглыми. Жара невыносимая, летом это был просто ад. Комната небольшая и только маленькая фрамуга, которая открывалась и выходила на тротуар. Как в «Мастере и Маргарите» есть сцена, очень похожая, когда Мастер и Маргарита жили в подвальной комнатке, где они, выглядывая в окно, видели только каблуки прохожих - это та же самая история. Мы открывали эту фрамугу, потому что иначе там можно было просто задохнуться. И вдруг, стук в дверь. Мы такие: «Кто это?» Открываем, стоит чувак, рыжий, с хаером, серьгой в ухе. Мы поздоровались, а он говорит: «Слушайте, ребята, я тут шёл по улице Свердлова, в сторону ДК «Октябрь», и слышу музыку. Понимаю, что это музыка живая, но я не могу понять - это хорошая рок-музыка, откуда в Подольске хорошая живая рок-музыка?»
Тут очень важно рассказать вот о чём. На тот момент, в Подольске были классные группы. Например, группа «№42», которая тоже парилась насчёт названия, а потом, в итоге, выходят её участники, после репетиции, и Серёга Куприянов - их бас-гитарист - говорит: «Чуваки, я придумал название. Посмотрите сюда!» А там на двери этой бойлерной, они все были расцифрованы, как квартиры - №42. Так они и стали группой «№42». Но потом так случилось, что они распались, а это была их база, и аппаратура вся их - например, барабаны, которые их барабанщик собирал. Тогда было время не такое, как сейчас, когда можно прийти, купить ударную установку, тогда всё это собиралось по винтику, по тарелочке, педалька из трех частей, бас-бочка. То есть из разных установок собирались. У кого была «Amati» - это всё! Или малый барабан «Tacton» - это было божественно! И вот барабанщик «42-х», как мы их называли, Герман, всё это по крупицам собирал, а Серёга Куприянов усилки сам паял.
А Макс ходил к ним на репетиции, потому что они ему очень нравились. Они были ребята старшего поколения, лет на 10 нас постарше, и Макс ходил впитывал их игру. Они играли хороший, качественный хард-рок. У них был прекрасный гитарист Вадим, и Макс, конечно, бегал к ним, чтобы впитать музыку, посмотреть на Вадима, как он бегло перебирает пальцами, когда играет соляки, как держит риффы, как они звучат. И так они подружились.
И когда распались «42-е», Серёга Куприянов говорит: «Слушай, Макс, ну вот у тебя же тоже группа, ну чего вы мыкаетесь там?» А в Подольске на то время, не знаю как в Москве, было тяжело с базами. Если ты подвальчик где-то выбиваешь через Горисполком, а арендных плат тогда не было, то за это «42-е» таскали рояли, столы, убирали какой-то мусор вокруг этого ДК, их припахивали выставлять свой аппарат на какие-то отчётные концерты детских кружков, певческих или хореографических. Это была их плата за этот подвал. И когда они распались, они говорят: «Макс, давайте-ка вы со своими ребятами приезжайте сюда, хватит мыкаться, потаскаете рояль, но зато у вас будет своя база бесплатная. И вы сможете приходить туда и торчать там сутками напролёт. Надо вам каждый день репетировать». Таким образом, эта база стала нашей. Досталась нам, можно сказать, по наследству.
И вот заходит тот парень: «Чуваки, можно у вас на репе посидеть, хочу вживую послушать?» Так мы и познакомились. И дядя Вова, как мы его прозвали, спросил: «А вы концерты играете? Вам надо выступать, вам надо себя показать, вы круто играете». Мы ответили: «Нет, не думали об этом, пока только программу набираем, репетируем усиленно». И он предложил: «Давайте я вам сделаю концерт, но нужно название». И мы сидели, точно так же думали: «Crisis - какое слово классное, Dance…» В общем, накидывали варианты. И решили назваться вот так.
Почему это всё закончилось? От непрухи. Потому что, когда ты чувствуешь что у группы огромный потенциал, когда ты чувствуешь что команда играет получше многих, а взамен не получаешь ничего: если это концерты, ты получаешь денег на 10 литров бензина в бак, пачку сигарет, пару пивка, чтобы после выступления дома расслабиться. А мы старались, записывали альбомы, макси-сингл сначала из 6 песен, потом полноформатные альбомы - «Alone», «Out Of This World», как мы его между собой называем - «альбом с паровозом». Съездили в клубный тур в Лондон - спасибо нашему менеджеру Саше Ватковскому и его компании Artmix International. То есть всё шло хорошо, по музыке и по творчеству, но другая сторона этой музыкальной жизни стала задевать. Все устали вкладываться без какой-то отдачи… Все чувствовали, что она должна быть. Приходили на наши концерты люди с лейблов, но все нам говорили одно и то же: «Ребята, всё у вас круто, материал офигенный, произношение у вокалиста просто супер, но коммерчески мы не заинтересованы…»
Откуда, кстати, у тебя такое хорошее произношение?
Откуда? От наслушанности. Потому что я рос на «Битлах» Мне очень повезло, что случайно на одной из кассет у папы в машине заиграла песня «Yesterday». Я влюбился в красоту этой песни и стал дальше «копать». Мне было 12 лет, я много слушал. Это слуховое произношение, из той серии, что не зная вообще языка, я записывал песни «Битлов» на слух, русскими буквами, чтобы просто это петь. Потом полез в словари и стал переводить. Появлялись перефотографированные из журналов тексты, потому что тогда ничего не было. Есть очень много людей, которые могут в совершенстве знать английский язык, причём у меня есть один знакомый, который знает в совершенстве английский язык со всеми сленговыми оборотами - это называется специальный английский язык, заводские термины - шуруповерт, консоль, подшипник, но произношение зис из зэ тэйбл, и всё.
Может быть, у тебя ещё было какое-то общение с носителями языка?
Да, в те времена, когда в стране всё менялось, когда пришел Горбачев, перестройка, балалайка - это всё резко вошло в тренд, а до этого ситуация между странами была очень напряжённая. И, вдруг, советско-американский лагерь. Давайте укреплять связи, соберём талантливых ребят: один - классно соображает в компах, которые тогда только появлялись, другой - хороший математик, третий - прекрасно рисует, четвёртый - пишет стихи, пятый - здорово играет на гитаре и поёт. Собрали 15 американских мальчишек и девчонок и 15 русских мальчишек и девчонок. Первый лагерь был в Переславле-Залесском, на берегу Плещеева озера. Это был обыкновенный лагерь, пять корпусов, там жили обыкновенные мальчишки-девчонки из Переславля и близлежащих деревень. Нам выделили два корпуса, прилетели американцы, мы с ними встретились, подружились.
Ты помнишь, как у тебя пропал языковой барьер?
Я тогда не знал даже такого термина. Сначала я просил: «Slowly, slowly…» Они медленно произносили фразу, и я стал чувствовать, что мне всё легче и легче. Когда ты находишься в этой среде - всё очень быстро! Буквально через две недели я стал их понимать. В столовке сидим, например, ужинаем, два американских чувака о чём-то своём бегло разговаривают, а я сижу рядом и понимаю, о чём они говорят. А потом мы поехали в Америку. В августе был советско-американский лагерь в Переславле, а в декабре, на Рождество, мы уже были в Лос-Анджелесе с этими же ребятами. А потом они опять приехали, был лагерь под Зеленоградом, а потом мы опять поехали к ним - на Гавайские острова. Встреч пять было всего.
Вернёмся к Crisis Dance. По поводу англоязычных песен. Кто-то же наверняка говорил, что с песнями на английском языке в нашей стране делать нечего? Может быть, у тебя была идея перейти на русский язык?
История была такая. Если кто-то не знает: у Crisis Dance есть одна единственная русскоязычная песня. И мы её сейчас в проекте «МАКАРОВ!» иногда играем на концертах. Называется она «Шаман». Получилось так: Алексей Козин, который сейчас является главным человеком на лейбле Navigator Records занимался продвижением группы MЭD DОГ ещё в конце 90-х, а потом занялся продвижением Crisis Dance. Это был год 99-й. Он предложил: «Не хотите врубить на Манежной площади в Москве?» Мы такие: «Ну, конечно, блин!» Это же огромная сцена, киловатты качественнейшего звука, света и огромная толпа людей! «В общем я могу вас сюда вписать, но надо 5−6 песен, и две из них должны быть на русском языке». - ответил он. Сейчас, наверное бы сказали: «Прогнулись, ребята!» Но мы ни фига не прогнулись, потому что нам просто хотелось вонзить на Манежке! И я засел и за ночь написал текст «Шаман», за следующую ночь написал текст ещё на одну песню, которая у нас была в разработке. Всем очень хотелось выступить, я смотрел на ребят и видел эти горящие глазищи, и у самого глазищи горели - это же войдёт в историю! Написали две песни, одна из них почему-то забылась, не помню даже текст. А вторая прижилась, задышала и зажила, и до сих пор жива.
Может расскажешь про вашу поездку в Лондон?
Мы прекрасно провели время в Лондоне. Тогда наш басист - Женя Шенкер, поехать не смог, и играл с нами в этом туре басист группы КИНО и «Аквариум» - Александр Титов. Это было круто. Он очень хороший человек, очень добрый, очень музыкальный. И мы прекрасно и выступали, и проводили там время.
Вы там дали интервью Севе Новгородцеву…
Это тоже было как-то… Такое ощущение, по прошествии времени, что это просто был какой-то хороший сон. Мы с Арканом, барабанщиком Crisis Dance, до сих пор созваниваемся, переписываемся, и какие-то вещи он только сейчас мне открывает. Оказывается, какая была история. В Лондоне есть культовое место - 12 Bar Club. Это сродни нашим «16 Тоннам» на Пресне. Легендарное место, где проводятся акустические выступления групп. Там играли unplugged Oasis, Radiohead, Blur. Попасть туда было невозможно, у нас его и в планах не было. Была такая группа Eurythmics - Энни Леннокс и Дэвид Стюарт (не путать с Родом Стюартом) - (поёт. - Прим. автора): «Sweet dreams are made of this, Who am I to disagree» - это их песня. И, когда мы сводили «чёрную» пластинку в Лондоне (Alone. - Прим. автора), Стюарт пришел на студию, услышал и спросил: «Что это за чуваки?» Звукорежиссёр ему ответил: «Какие-то ребята из России, вот свожу, мастерю им, деньги зарабатываю». «А что за группа, а можно с ними связаться?» - спросил Дэвид. «Да, вот у них есть представитель Александр Ватковский, Artmix International, вот телефон», - ответил звукорежиссёр. Стюарт связался с Сашей: «Группа крутая. Я очень хочу, чтобы они сыграли в 12 Bar Club». Так мы там оказались, какими-то хитросплетениями.
Есть, правда, не в очень хорошем качестве, может когда-нибудь мы приведём это в порядок, видео концерта из этого культового клуба. Причём, я думал, что это специально записанное выступление, но недавно выяснилось, что это тоже было случайно. Почему это выступление записано не целиком - там шесть песен, а в сет-листе было восемь или девять песен? Оказывается, пришли люди, мы начали играть, и какой-то чувак, ирландец, говорит: «Ни фига себе, какая крутая группа, ну-ка достану я камеру». И я её помню, со штативом, маленькая такая, с красным этим глазом. Но я был уверен, что это снимает Саша Ватковский или жена Саши Титова - Алёна. А оказалось, что это случайная запись, и спасибо Саше, что он после концерта подошёл к этому чуваку и говорит, слушай, вот мой контакт, если ты это снимал, пожалуйста, перешли мне. И тот отдал эту кассету с записью того выступления.
Насколько я помню, на Сашу вышел и Сева Новгородцев. А Сева Новгородцев, для тех, кто не знает, это культовая фигура. В те времена, когда было тяжело с пластинками, люди привозили «музыку на костях» - это когда на рентгеновских снимках были записаны целые альбомы групп. И тут люди их слушали. А у Севы была программа на BBC Russia и все прилипали к приёмникам. И, представляешь, этот человек просто приглашает нас на интервью на BBC в Лондоне. Приезжаем туда, в подвальчик заходим, всё скромненько, с низкими потолочками. Подходят две девушки: «Ребята, там кофе-чай. Сева опаздывает, он просил вас предупредить». Вдруг Сева заходит в кожаном костюме, в шерстяных носках, без ботинок, весь в коже: «Здравствуйте! Вы Crisis Dance?» Мы такие: «Да». «Сева Новгородцев» - «Очень приятно». Он у нас взял интервью, поставил две песни, одну на русском - «Шаман», и по-моему, «The Game». Мы очень классно пообщались, интервью было классное. Он такой очень открытый, совершенно добродушный человек, позитивный мэн. А уж когда мы вышли и увидели огромный сверкающий серебристый «Харли Дэвидсон», тут у меня всё сложилось - его кожаные «латы» на коленях, налокотники, этот костюм, он достал шлем - эти фотографии есть на страничке Crisis Dance в ВК.
Кстати, сейчас идёт процесс пересведения и ремастеринга песен Crisis Dance в Лондоне для издания на виниле, думаю, после нового года будет выпущена первая партия пластинок.
Продолжение следует...
Беседу вёл: Артём Гарькавый.
Фото предоставили: Артём Макаров, Анна Тодич, Евгений Стукалин и Феликс Сорокин.
Отдельное большое спасибо Ольге Маранди за помощь в создании интервью.
Вступайте в группу Музыкальный портал Голос Рока ВКонтакте:
Подписывайтесь на наши каналы:
Telegram: https://t.me/golosrocka
Дзен: https://dzen.ru/golosrocka
Instagram (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещённой на территории РФ): https://www.instagram.com/golosrocka
YouTube: https://www.youtube.com/channel/UC3x4vP0gL3SiPtZf3a9dI8Q