Пришлось мне полевой сезон с двумя рабочими пешком без транспорта работать- дорог в тайге не было, лишь редкие старые геофизические профили да звериные тропы вдоль ручьёв. Собрали рюкзаки, палатку не взяли, решив обходиться на случай дождя шалашами, а в хорошую погоду можно было спать под марлевыми пологами, чтобы гнус хоть ночью не грыз. Засунули в рюкзаки брезентовые чехлы от спальников, сами спальники оставив на базе. Каждый килограмм был на учёте. Продуктов уложили в обрез в расчёте на лабазы, которые я собирался соорудить в определённых местах, выгрузив на вертолёте заблаговременно.
И вот, доставили нас в сельский аэропорт, мужики разлеглись на травке, а я на МИ-2 улетел на объект. Продукты и кое-какое запасное снаряжение упаковал в два брезента, увязал крепко. Запланировал места лабазов с учётом, что подойдём к первому через месяц, а спустя ещё недельки три придём ко второму лабазу. Конечно, надёжнее и правильнее было бы уложить всё в металлические бочки, а крышку закрутить намертво проволокой, но начальство торопило, сказали, что ничего не случится за короткое время с продуктами в прорезиненном брезенте. Очередной раз подтвердилась поговорка, что спешка нужна лишь при ловле блох. Ну, о судьбе лабазов позже.
Садились на сухой болотинке, я вытаскивал брезент наружу, взлетали, помечал на карте и аэроснимке место лабаза и летели дальше. Находились в воздухе мы, самое большее, часа полтора- два. Прилетаю за бригадой, ищу их. Рюкзаки лежат, парней нет, а пилоты нервно жестикулируют- мол, давайте скорее, лететь надо. Наконец, нашёл их в тенёчке спящими. Разбудил и был шокирован- оба в сисю пьяные. Разбираться некогда, где деньги взяли и почему напились. На тычках-пинках погнал их в вертолёт, забросал внутрь рюкзаки, и мы взлетели. Долетели до нужного места, повыкидывал бичей невежливо и бессердечно из вертолёта, попрощался с летунами, и борт ушёл. Остался я наедине с двумя бесчувственными телами и начал расследование. На мои вопросы ответом было мычание и кивание. А ведь дорог каждый час- надо идти и работать, пока погода стоит. Поднял рюкзак один, и мне стал подозрителен его вес: распотрошил- нет тушёнки. В другом рюкзаке та же история. Пропили! Тут меня, конечно,понесло. Пытался доказать им некультурными словами, насколько они были неправы, сотворив такую подлость, оставив нас без припасов. Но аудитория игнорировала мою речь. Тогда прибёг к силе. На Толика, как на более юного рабочего, подействовала лишь простая угроза испортить фасад лица, а Генка буркнул что-то, но, кажется, послал меня по известному адресу. Потряс его за грудки- ноль эмоций. И тогда я громко заявил:
- Ах, ты ж собака серая! Я тебя приговариваю к высшей мере наказания по законам... законам... (в голову лезли лишь фразы "по законам военного времени" и "Именем революции", что явно не подходило в этот исторический момент). Толя, разводя в сторонке костёр, испуганно и недоверчиво косился на меня, а Генка в очередной раз пустил меня по матушке. В тот сезон мне выдали винтовку- трёхлинейку, оружие, с которым сражались ещё белые и красные. А мы получали карабины, винтовки, наганы или пистолеты ТТ с формулировкой- для охраны секретных документов. За все годы ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из коллег от шпионов отстреливался, стволы использовались только для охоты или, на крайний случай, зверя отпугнуть либо сигнал подать. Передёрнул я затвор, Генка не реагирует. Взял его за шиворот, подтащил к толстой сосне и усадил под ней. Сорвал какой-то цветок и воткнул в кору в метре над его башкой. Он, прищурившись, наблюдает с ехидной усмешкой- мол, что ты ещё выдумаешь?Отошёл на десяток метров, приставил винтовку к плечу:
- Последний раз спрашиваю, засранец- встанешь?
Генка, как комиссар в давние времена,плюнул во врага. Наверное, в меня метил, хотя слюна, всё равно, с губы не слетела, повисла на подбородке.
- Ну, тогда, всё! Смерть врагам и саботажникам!
Я прицелился в цветок и нажал на курок. Пуля влепилась в ствол сосны, посыпалась кора Генке на голову, тот подскочил, будто и пьяным не был. Вытаращив глаза и заикаясь, проорал:
- С-с-овсем с-сдурел?
Хотел кинуться на меня, но я снова передёрнул затвор.
- Всё, Саня, всё, замяли, сейчас пойдём.
- Ну уж, нет, я с вами такими никуда не пойду. Меси тесто, заводи ландорики.
Ландорики- это обычные оладьи, просто, такое странное название они получили в экспедиции. Моя слабость. И рабочие часто пользовались этим. Конечно, в этот день мы никуда не пошли. Генка напёк горку румяных ландориков, косясь всё время в мою сторону и что-то очень тихо приговаривая.
Толя почистил винтовку, а я, попив чаю с ландориками, макая их в сгущёнку, отошёл, душа размякла, и простил этих двух паразитов, ещё не зная, что впереди нас ждали голодные времена.
