Величественный Санкт-Петербург застывал в холодном блеске зимнего утра, когда Императрица Александра, едва проснувшись, развернула заветное письмо от Николая. Каждый раз, когда она прикасалась к этим строкам, написанным рукой ее единственного и любимого, сердце ее наполнялось нежностью. В этом письме она находила отголоски их первой встречи, тайной, как дыхание утреннего тумана, и такой же восхитительной. Он был далек, но в ее руках, в этих страницах, была сама его душа.
Она закрыла глаза, вспомнив те первые мгновения, когда судьба свела их вместе. Николай, наследник российского престола, увидел ее совсем юной, и с того дня ее улыбка озаряла его жизнь. У него были другие невесты, предложенные двором и дипломатами, но он выбрал ее, и она отдала ему не только руку, но и свою вечную преданность.
Всю свою жизнь Александра писала ему, и эти письма стали теми нитями, которые крепко связывали их сердца. В простых, но искренних словах она признавалась ему в любви, которая была сильнее страха, крепче времени и не знала расстояний. “Мой родной, — писала она ему, — если бы ты знал, как мне больно без тебя... как сладка наша встреча, как отчаянно я жду ее!”
Эти строки были далеки от изящных фраз, которыми учат барышень в светских школах. Это была страсть, которой дышала их жизнь. И несмотря на долгие разлуки, судьба объединяла их с новой силой — в каждой строчке, в каждом взгляде, что они бросали друг другу в редкие минуты счастья.
В последние годы Александра все чаще оставалась в одиночестве, страдая от болезней, которые время наложило на ее хрупкое тело. Но даже когда боль терзала ее, и она передвигалась с тростью, все ее мысли были заняты только Николаем. Иногда, лежа в одиночестве, она прижимала его письма к себе, чувствуя, будто он рядом. “Твои дорогие письма, милый, я кладу на твою подушку, чтобы ночью, когда просыпаюсь, могла коснуться хоть чего-то твоего. Это звучит смешно, но моя любовь, кажется, растет, даже несмотря на годы…”
Александра, сильная и любящая, претерпела многое ради этого союза. Оставив свою семью и привычную жизнь в Германии, она стала русской императрицей, с величественностью и достоинством перенесла все обычаи и ритуалы, которые требовались от нее, но русское общество так и не приняло ее. Ее холодность на балах, отсутствие светских манер и настойчивая преданность мужу отдаляли ее от придворных. Тем не менее она не оглядывалась назад и держалась стойко — ведь ради него, ради их любви она готова была на все.
С каждым новым письмом Александра убеждала себя, что их время наступит, что они смогут прожить остаток жизни, просто наслаждаясь присутствием друг друга. Но Николай, несмотря на нежность к семье, должен был нести свою тяжкую миссию, правя Россией. Он верил, что предназначен служить своей стране, что несет на своих плечах бремя, возложенное свыше. “Моя матушка-Россия,” — говорил он ей, словно разделяя не только свою жизнь, но и свою преданность с любимой.
Александра, видя, как время и долг разлучают их, не могла подавить своего беспокойства. Она писала ему снова и снова, напоминая, что он не одинок, что любовь всегда рядом. Она умоляла его помнить об их любви, даже когда вокруг рушился мир. “Ты всегда мой герой, — писала она, — и я верю, что однажды ты вернешься на престол, вознесенный твоим народом. Моя душа не знает другого спасения, как быть рядом с тобой…”
Но для них обоих это были тяжелые времена. Придворные слухи, клевета и интриги тенью легли на их семью. Среди этих бурь она оставалась для него неизменной, светлой звездой, к которой он обращался, чтобы найти покой. Николаю было нелегко, и, возможно, в самые темные моменты он видел свою жизнь иначе: вместо власти — спокойный сад, где они с Александрой могли бы быть вместе, где не было бы никаких корон и трона, только тихая любовь и простые радости.
Но в их мире, полном дворцовых церемоний и тени надвигающейся революции, они все равно находили минуты друг для друга. В конце концов, они шли навстречу своей судьбе, которая вскоре поставила их перед последними испытаниями.