Как могла хрупкая женщина погубить немало жителей Нью Йорка, оставить за собой шлейф из смертей и провести 26 лет то ли в больнице то ли в тюрьме.
Вы думаете речь пойдёт о серийном убийце? Нет, это обычная повариха.
«Около 40 лет. На пике своих умственных и физических способностей. 167 см ростом, голубые глаза, здоровый цвет кожи. Сильная, выносливая. Её можно было бы назвать хорошенькой, если бы не тяжесть телосложения и характера».
Дело было в Ирландии в 1869 году, когда мать Мэри заболела тифом во время беременности, но не умерла, а 23 сентября родила абсолютно здорового на вид ребенка — Мэри Мэллон. Когда ей исполнилось 15, она, как и множество других ирландцев эмигрировала в США.
У девочки был дар. Она потрясающе готовила. Так что нужда и безработица обошли ее стороной. Семьи, в которых служила Мэри были в полном восторге от ее стряпни, но каждый год ей приходилось уходить от прежних нанимателей и искать новых, хотя никаких претензий ей никто не предъявлял. Странно правда?
Проблема была в том, что каждая семья в которую устраивалась работать Мэри, вскоре начинала болеть брюшным тифом. В начале 20-го века, от этой болезни, умирал каждый десятый из заболевших – вакцину еще не изобрели, антибиотиков не было.
Обвинять Мэри никто не мог — на вид она была вполне здоровой. А умышленно травить щедрых работодателей, девушке было совершенно не выгодно, к тому же, она искренне переживала и ухаживала за больными.
ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ в жизни Мэри Маллон случился в августе 1906 года.
Семья банкира Чарльза Уоррена, на которого она тогда работала, переехала в арендованный на лето особнячок на Лонг Айленде. С кучей детей, родственников и конечно способной поварихой.
Вскоре шесть из одиннадцати домочадцев заболели брюшным тифом.
И это было крайне удивительно. Считалось, что брюшной тиф — болезнь бедняков, ведь инфекция распространялась через загрязненную воду и пищу, а тут арендатор состоятельный человек.
Небольшая ремарка: Мэри уволилась почти сразу после того, как заболела дочь банкира
Владелец дома, Джордж Томпсон, человек с безупречной репутацией, очень обеспокоился. Ведь теперь сдать его следующим жильцам будет весьма проблематично. К тому же, в те времена, если дом был рассадником заразы его могли обязать сжечь здание.
И тогда Джордж нанимает "охотника за тифом" некоего Джорджа Сопера. Тот работал санитарным инженером и взялся за расследование.
Две недели досконально проверяли каждый сантиметр дома, включая колодец, резервуар для воды, запасы продовольствия в кладовой, выгребную яму, уборную, навоз, используемый для удобрения газона. Образцы забирались из всех стыков труб, насосов, но медики нигде не обнаружили бацилл тифа.
Позже Джордж Сопер, выяснил, что во всем виновато…персиковое мороженое – кулинарный шедевр Мэри. Все обитатели дома вспоминали волшебный десерт из свежайших персиков – ароматный, прохладный, тающий во рту.
Идя по следу, Сопер изучил все вспышки тифа в штате за несколько лет. И обнаружил что везде, где работала Маллон, вспыхивала болезнь, но никто ни разу не заподозрил повара, хотя она и увольнялась почти сразу после вспышки заболевания.
В марте 1907 года Мэри наконец обнаружили. Она работала в доме на Парк Авеню. К тому времени двое слуг уже были в больнице, а хозяйская дочь при смерти. Припёртая к стенке кухарка ни в какую не хотела сдавать анализы.
«Я здорова! Чувствую себя прекрасно! А если в газетах пишут что мол «ирландцы грязные жители трущоб, которые распространяют заразу» так это только потому, что эмигрантов нигде не любят и считают людьми второго сорта!»
Опасаясь, что Мэри снова уволится, затеряется в городе и возможно, убьет еще больше людей, он сообщил о ней в министерство здравоохранения и получил в помощь нескольких полицейских, и доктора – Сару Бейкер.
На следующий день машина скорой помощи с полицейским отрядом приехала за Маллон. Она сопротивлялась отчаянно, как обезумевшее животное, попавшее в капкан. Женщине-врачу пришлось сесть на нее, чтобы утихомирить. В больнице ее ремнями привязали к кровати, взяли кровь и не пускали в туалет, предоставив судно – только так можно было получить материалы для анализов, которые показали наличие большого очага тифозных бактерий у Мэри в желчном пузыре. Врачи предложили ей удалить заражённый орган. Но женщина наотрез отказалась. Ведь тиф крайне тяжёлая и быстро развивающаяся болезнь, а она всё это время чувствовала себя прекрасно. Да, она не всегда мыла руки, да даже после посещения туалета, но откуда она могла знать о том, что всё так обернется.
Суд счел подобную нечистоплотность непростительной и отправил в больницу на остров North Brothers. Карантин Мэри должен был продлиться 3 года.
Клиника представляла собой нечто среднее между лепрозорием и психбольницей. Мэри всё время жаловалась и не понимала как можно держать "здорового" человека в таком ужасном месте. Очень красноречиво говорит о ее состоянии письмо, написанное на шести страницах в 1909 году (адресат точно не известен).
… меня бросили на остров и держат в плену…Мои глаза стали дергаться, а левое веко парализовало и глаз перестал закрываться. Он оставался в таком состоянии в течение шести месяцев. Окулист, который посещал остров три раза в неделю даже меня не осмотрел. Меня пытаются лечить лекарством, которое имеет страшные побочные эффекты, еще предложили удалить желчный пузырь (якобы это убьет инфекцию). Я в отчаянии и чувствую себя оскорбленной.
В 1909 году, в газете The New York American была опубликована статья, посвященная Маллон. C легкой руки одного из репортеров этого издания она получила грубое прозвище «тифозная Мэри», от которого так и не смогла отделаться.
Поэтому когда Сопер приплыл на North Brothers с заявлением, что хочет написать о ней книгу, оскорбленная женщина просто не стала слушать ни о всемирной славе, ни о процентах с продаж. Упертая ирландка весь день просидела в уборной, пока ненавистный ей санитарный инженер не ушел.
Но был во всей этой «популярности» и положительный момент! Известность помогла Мэри нанять адвоката и дала возможность обратиться в частную независимую лабораторию, где ей внезапно подтвердили, что она здорова.
В 1909 году она подала прошение об освобождении. Девушка настаивала, что ей отказали в судебном разбирательстве, вырвали из привычной жизни, объявили монстром, убийцей и она не может и не хочет примириться с этим. Плюс весомым аргументом был отрицательный результат новой экспертизы.
В итоге, уставшие от бесконечных препирательств с Маллон врачи и представители больничной администрации в конце концов решили выпустить ее с острова. Но с неё взяли присягу, что даже под страхом смерти она не подойдет к чужой плите и постарается принять все возможные меры, чтобы не заражать окружающих. Мэри поклялась, что будет соблюдать санитарно-эпидемиологические нормы, и 19 февраля 1910 года Тифозная Мэри вернулась на материк.
Конечно же после карантина никто не помог ей получить другую профессию, на тот момент о социальном обеспечении никто даже не мечтал. Более того, бывшей узнице подобных заведений была одна дорога - в прачки. И это был каторжный труд. Переломы, ожоги, проблемы с позвоночником и суставами.
Уровень дохода намного ниже чем тот, к которому она привыкла, одиночество, мысли о том что она представляет угрозу для здоровья людей, но при этом богатырское здоровье. Сомнения… Невозможность заниматься тем, что она любила больше всего на свете — готовить.
Устав от этого ирландка меняет фамилию Мэллон на Браун и снова идёт в повара.
Теперь она была осторожней и теперь искала работу не в богатых семьях, а в ресторанах, отелях и больницах. Ее маскировки хватило на 5 лет, пока в 1915 году не произошла вспышка брюшного тифа в роддоме. Где заболели сразу 25 человек. "Тифозную Мэри" быстро вычислили и поймали. Её снова поместили в карантин, на этот раз пожизненно.
Если сначала американцы испытывали сочувствие к Мэри, то теперь всё изменилось. Людей возмущало и отталкивало что она снова стала работать поваром, зная что является носителем болезни.
Сопер вспоминал, что когда снова увидел Мэри, его поразило то, что она даже не сопротивлялась. Как будто что — то в ней надломилось, взгляд потух, казалось что она смертельно устала.
Ей запретили делать то, что она любила
Умерла Мэри на том же острове. Нет, не от тифа. В 63 года у нее случился инсульт, а спустя 6 лет ее доконала пневмония. 11 ноября 1938 года Мэри не стало. Сопер пытался найти родственников, чтобы отдать небольшую сумму денег, которую ей удалось скопить, но ни в Америке ни в Ирландии никто не откликнулся.
А теперь давайте обсудим в комментариях, могла ли её жизнь сложиться иначе если бы ей дали возможность и время справиться с тем, что на неё свалилось? Или всё таки упрямый характер и невежество сыграли с ней злую шутку?
Кто же всё таки она: зловещая кухарка убийца или несчастная женщина?