Итак, Павел догадался, что радиограмму нужно начинать с точки. О, чудо! Это как раз и оказался тайный пароль! Радистка отстучала текст (по ощущениям, буквы четыре), и ей в ответ тоже прислали несколько букв. Меня умилило, как все присутствующие с нетерпением спросили у радистки: «Ну, что там?»
То есть, радиограмму никто параллельно не принимал, все полностью доверились вражеской шпионке? Ей же ничего не мешало ответить: «Да, там ничего интересного, реклама баварского!»
Радистка сказала, что в радиограмме говорилось, что ответ будет завтра.
Постойте. Немцы потребовали к аппарату руководителя, и ничего ему не сказали? У радистки к ним никаких вопросов не было – какой ещё ответ будет завтра?
Это ещё я не говорю о том, что немцы должны были узнать по «почерку», что это не руководитель. Но у нас вместо «почерка» шифр для умственно отсталых – точка в начале радиограммы!
Но наших лоховатых СМЕРШевцев всё устроило, все выглядели довольными. Лейтенант улыбнулся радисточке и велел её увести.
Павел перехватил эти влюблённые взгляды и спросил лейтенанта, не повредят ли эти шуры-муры общему делу. Лейтенант заверил, что он – кремень.
В комментариях меня пожурили, что я не совсем точно передал смысл операции. Дело в том, что немцам не надо было строить ядерный реактор в Харькове, его за них уже построил в 30-е годы профессор Шабалин! И теперь улыбан был необходим немцам, чтобы разъяснить, как работает его агрегат.
Улыбан начертил на доске схему реактора и сказал, что для его уничтожения потребуется около ста двадцати килограммов взрывчатки.
Трубинер замотал головой – не пойдёт! Диверсант, волокущий за собой столько динамита, привлечёт к себе нездоровое внимание!
И тут Степан, светлая голова, догадался, что реактор вполне может жахнуть сам по себе, если допустить его перегрев. Конечно, ядерный взрыв не пойдёт на пользу Харькову, но что поделать, война, всем сейчас тяжело!
И всё же решили рассмотреть вариант со взрывчаткой. С собой тащить её было нереально, поэтому необходимо было найти её на месте.
Вспомнили, что предприятия Харькова должны были взорвать перед приходом немцев, да как-то подзабили на это дело, поэтому взрывчатка осталась лежать в заложенном состоянии, никому не нужная. Прикинули, что знать о том, где заложена взрывчатка в институте, должен замдиректора по хозчасти Шахов. Да вот незадача – Шахов нынче томился в неволе в одной из «шарашек» - общеизвестно, что злой Сталин пересажал всех учёных и всех, кто имел к наукам хоть какое-то отношение, даже замдиректоров по хозчасти.
Поэтому Степана нарядили в тюремную робу и отправили за решётку под видом репрессированного физика. В «шарашке» было интересно: башковитые зэки изобретали новые самолёты и пушки, моделируя их из палочек на земле во время прогулки.
Степан быстро втёрся в доверие к Шахову и выяснил, где именно в институте заложена взрывчатка.
То есть, вы понимаете? Шахов знал, где взрывчатка, мог не допустить, чтобы ядерный реактор достался немцам, но так ничего и не предпринял. И вы говорите – «невинная жертва репрессий»?
Оказалось, что в четырёх буквах, которые радистка передала немцам, содержался целый план: с использованием местных гангстеров отбить улыбана у чекистов, которые арестовали его якобы по делу об украденном еврейском золоте. На следующий день была получена радиограмма: «План по освобождению Фауста одобряем, ускорьте сроки, целуем, немцы».
Накануне операции Павел заглянул к Елене Палне, и всё заверте…
А в застенках СМЕРШ всё верте… с не меньшей скоростью.
Инсценировка бандитского нападения на чекистов, конвоирующих ложного улыбана прошла по высшему разряду на глазах у зевак из местного дома терпимости.
Теперь необходимо было доставить на передовую Степана в образе улыбана и радисточку, которая согласилась сотрудничать и подтвердить, что Степан – улыбан.
Но тут случилась оказия: пришли документы от смежников, в которых говорилось, что радисточка эта не так проста. Во-первых, она соврала про свои имя-фамилию, а, во-вторых, она сдавала немцам подпольщиков в Киеве, а в 1942-м попала к нам в плен в составе диверсионной группы, согласилась сотрудничать и опять слиняла к немцам, воспользовавшись нашим доверием. Стало ясно: при переходе через линию фронта она должна погибнуть, иначе сольёт Степана, как пить дать.
Влюблённого лейтенанта от поцелуев оторвал звонок. Ему поручили собственноручно пристрелить возлюбленную. Экие садисты.
И вот настал день заброски. Степан, радистка, влюблённый лейтенант и Павел поехали на передовую в грузовике. Павел по такому торжественному случаю нарядился в костюм и шляпу: ну не каждый же день такая ответственная операция случается, понимать надо!
И тут у грузовика лопается шина в колесе. Водитель говорит – работы минимум на час! И Павел принимает решение идти пешком!
На «передке» местный майор говорит: вы, мол, опоздали, давайте перенесём на завтра. Но Павел желает действовать, под свою личную ответственность.
Вообще, эта картина выглядела архистранно: прямо с советских позиций в сторону немцев выдвинулись Степан с радисткой, а чуть позади них двигались Трубинер в костюме и лейтенант с автоматом наперевес.
Что должны были подумать немцы при виде этого цирка – большая загадка.
Лейтенант решил, что пора уже пристрелить свою возлюбленную, он стоял и беспомощно целился в активно двигающиеся удаляющиеся булочки.
Я подумал: неужели в задницу застрелит?! Слишком жестоко даже по восточным понятиям!
Но тут в игру вступили немецкие болельщики, и лейтенант упал с простреленной грудью: как поётся в песне, он промедлил, а снайпер нет.
И тут стало ясно, чего опасался майор с «передка»: со всех стволов ударила наша артиллерия. Оказалось, план был строго согласован по времени, и для достижения какого-то эффекта ровно во столько-то наша артиллерия должна была жахнуть по нейтралке.
Степана и радисточку накрыло наглухо! Павел не успел ничего предпринять, как рядом с ним прогремел взрыв, и темнота поглотила его сознание.
Очнулся он на табуретке в немецком штабе.
Немецкий офицер вежливо спросил: «Вы Вениамин Шабалин»?
Павлу ничего не оставалось, как ответить «да!» Хорошо хоть, в костюмчик по случаю приоделся, как чувствовал! Иначе, если бы он был в своей форме со сваливающим от него левым погоном, немцы бы засомневались в том, что перед ними профессор!
Офицер рассказал, что радисточка, к счастью, выжила, поэтому Павел может не переживать: она подтвердит его личность, как только придёт в себя.
А тут ещё одна засада: приехал старый знакомый Шабалина, немецкий коммунист Берхольц, который должен сидеть в лагере, а не разъезжать по Украине.
Берхольца я узнал: это же пришибленный Григорий из сериала «Следы остолопов», который бегал с рыцарской кирасой на груди!
И вот Берхольца завели в комнату к Павлу, он посмотрел сперва на него, а затем на немецкого майора непонимающим взглядом.
Павел, ну чего же ты ждёшь? Где твой крик: «Вася! Ты что, не узнаёшь брата Колю?» и родственные объятия?
А Степана прям жалко стало! Погиб ни за что!
Окончание следует!
Список всех кинообзоров (здесь интересно!)
Статья содержит кадры из фильма «Смерть шпионам: ударная волна» (2012).