— Раиса Львовна, подождите! — крикнула Светлана Петровна, заприметив женщину, — Я вам звонила насчет реабилитации для дочери.
— Сожалею, но сейчас совершенно нет бесплатных мест, —ответила та, спеша по своим делам.
— Но как же так? Неужели совсем ничего нельзя сделать? — растерянно проговорила женщина.
Светлана Петровна уже месяц обивала пороги клиник. Она даже подала запрос в местную администрацию для того, чтобы ускорить очередь по квоте, но ей прислали лишь отписку. Но это же несправедливо. Она не может оставить все как есть. Для восстановления Машеньки надо как можно быстрее получить помощь.
— Я уже сказала вам по телефону, что ничем не смогу вам помочь. Пациенты принимаются в порядке очереди или вы считаете, что можно сдвинуть остальных? — выжидательно посмотрела врач.
— Конечно, нет, — ответила Светлана, она, как и дочь с каждым днем все больше отчаивалась найти помощь и понимания, — Но ...
— С вами свяжутся, когда подойдет очередь, — перебила ее та, но, увидев, как у женщины наполнились влагой глаза, остановилась, — Послушайте, я прекрасно вас понимаю, но, к сожалению, не в моих силах помочь, — после чего достала из кармана листок, — Вот номер телефона, возможно, там вас примут. Это не совсем бесплатно, конечно, но стоимость весьма демократичная. До свидания, — после чего зашла в кабинет.
— Спасибо, — торопливо проговорила она, с надеждой, держа в руках номер телефона.
Но ее благодарность была расслышана разве что дверью, которая поспешно закрылась за врачом. Тем не менее Светлана Петровна повернулась и направилась к выходу из больницы. Она не стала ждать подходящего случая, сразу набрала номер. Времени оставалось все меньше, поэтому, когда она торопливо спускалась по ступеням, уже слушала гудки.
— Доченька, — радостно сказала она, вернувшись домой, — Нас завтра ждут на прием.
Сняла пальто и увидела выходящую ей навстречу Машу. Светлана Петровна, сверкая улыбкой, смотрела на нее. Но на лице дочери не было и тени радости.
— А что за больница? — поинтересовалась она.
— Не такая известная, как те, что отказали, но есть положительные отзывы, — и добавила шепотом, — Я проверяла.
Она не стала говорить про оплату. Сама найдет деньги и заплатит за лечение. Маша сейчас без работы, ей даже кредит не одобрят, разве что за большой процент. А она сейчас о лечении должна думать, а не о том, как его оплатить.
— Ну хорошо. Поедем, посмотрим, что за центр такой, — ответила девушка.
Маша улыбнулась матери. Она была рядом и поддерживала дочь. А в последнее время только и делала, что занималась поисками центра для реабилитации. Маша ценила это, но не верила в успех. Сейчас ведь все завязано на деньгах, и лечить пациентов бесплатно невыгодно.
— Машуля, а я пирожных купила по такому поводу, пойдем чайку попьем, — и продемонстрировала перевязанную ленточкой прозрачную коробку.
— Мама, а ты не рано праздновать начала? Мы же еще не знаем, что врач скажет. Может, нам откажут, — предположила она.
— Пусть только попробуют, — воинственно отозвалась Светлана, после чего они с дочкой прыснули со смеха.
Они и раньше общались как подруги, но горе сблизило их еще больше. Тем более, что Маша совсем перестала выходить из дома. Сначала она, конечно, ходила за продуктами и просто прогуляться, но видеть постоянно на лицах людей отвращение и жалость было невыносимо. Хотя девушка и сама все прекрасно понимала.
А на следующий день они отправились на прием. Светлана постучалась в кабинет заведующего и, приоткрыв дверь, спросила:
— Александр Владимирович, можно? — мужчина в белом халате поднял непонимающий взгляд, и тогда она уточнила, — Я вчера вам звонила, по поводу дочери.
Он еще с минуту пытался припомнить, о чем речь, затем его лицо приняло приветливое выражение, что, бесспорно, говорило об узнавании, он сказал:
—Да, конечно, заходите. Здравствуйте!
Светлана Петровна открыла дверь, пропуская Машу, но, видя, как та нерешительно мнется на пороге, буквально втолкнула ее в кабинет. Она знала, как той сейчас тяжело появляться на людях, но терять драгоценное время и ждать, когда она осмелится зайти не могла.
Александр не прокомментировал выходку женщины, лишь указал девушке на стул. Та робко прошла и присела на указанное им место. Светлана Петровна, которая встала за спиной дочери, снова взяла слово:
— Александр Владимирович, посмотрите, что можно сделать.
Он по-деловому встал со своего места и подошел к девушке. А осматривая шрамы на щеке, спросил:
— Как давно произошел несчастный случай?
— Да пятый месяц уже пошел, — грустно сообщила Светлана, — Мы сразу же после больницы стали обращаться в клиники, но все отвечали одно и то же. Ждите квоту, мест нет. Только вчера Раиса Львовна дала ваш номер, и я сразу же позвонила.
— Много времени прошло, — заключил он, когда закончил осмотр и вернулся на свое место, — Без пластической операции уже не обойтись. Мы, конечно, назначим психолога и процедуры, но совсем исправить не получится.
— Машенька, подожди меня в коридоре, — сказала Светлана Петровна, глядя на врача, а когда та вышла и закрыла за собой дверь, продолжила: — Сколько будет стоить все вместе.
— Порядка двухсот тысяч, — ответил мужчина.
— И это называется демократические цены? — спросила она, втянув воздух со свистом.
— В остальных центрах будет в разы дороже, — сказал Александр, смотря женщине прямо в глаза.
Таким образом, он давал понять, что нисколько не лукавит, а говорит правду. Хотя Светлана сама это знала. Не одну больницу прошла.
— Хорошо, — проговорила она, — Только дочь не должна знать, что лечение платное. Пусть думает, что попала по квоте с полным комплексом услуг.
— Как скажете, — ответил он и поднялся, — Пойдемте, я вас провожу и объясню, как будем действовать дальше.
Он указал на дверь, пропуская женщину вперед, а после того, как они вышли в коридор, продолжил:
— Машенька, жду вас через два дня. Список необходимых вещей возьмете на ресепшене при входе.
Он довел их до лестницы и, попрощавшись, отправился обратно. Мама с дочкой подошли к улыбающейся девушке, которая и протянула ей лист бумаги. Маша, бегло пробежавшись глазами по необходимому для госпитализации, и сказала:
— Стандартный набор. Как и обычно.
— А ты думала, тебя попросят взять с собой что-то необычное? Это же такая же больница, как и все остальные. Вещи, документы и больше ничего.
Два дня Маша провела дома наедине со своими мыслями. Ей хотелось все изменить, но в то же время боялась. От общих друзей узнала, что Игорь снова женился. И ей было больно от этой мысли. Не потому, что она его до сих пор любила. Нет. Да, возможно, любви-то и никогда и не было. Ей было больно оттого, что он остался самим собой и сумел построить семью, а она пожертвовала собой, своей красотой и осталась ни с чем. Без мужа и без детей. Но надеялась, что после лечения перестанет смотреть на себя в зеркало с ненавистью. Как говорил врач, будут занятия с психологом.
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение — лайк и подписка)))