В советском кино вопрос духовности находился под строгим запретом, и в новой России эту тему пришлось осваивать фактически с нуля. В статье киноведа, доцента Всероссийского государственного института кинематографии и программного директора международного кинофестиваля «Радонеж» Татьяны Викторовны Москвиной-Ященко, а также искусствоведа и члена отборочной комиссии этого же кинофестиваля Татьяны Ивановны Мальцевой рассматривается, как изменялись образы священников и монахов в отечественном кино – как в игровом, так и в документальном, на протяжении последних 36 лет.
Победившее неофитство
Поэму «Русский крест» написал Николай Мельников еще в 1996 году. Погибающая и возрождающаяся русская деревня в этом произведении стала символом всей страны. Автор, окончивший режиссерский факультет ГИТИСа, сам мечтал снять фильм по поэме — «яркий и трагический». Но только через 17 лет после кончины поэта, в 2023 году, эпический замысел воплотил режиссер Эдуард Бояков.
В уста старца Феодосия поэт и режиссер вложили главную идею произведения — о необходимости покаяния и возрождении русского народа, который олицетворяет главный герой Иван Росток (Михаил Пореченков). Отец Феодосий, благословляющий Ивана на строительство храма, в исполнении Юрия Кузнецова несколько театрален, как и весь антураж фильма. Его образ не раскрыт до конца. Но важно другое.
За 35 лет, прошедших от празднования тысячелетия Крещения Руси до выхода фильма, в Церковь пришло не так много крещеных людей. Неофитство, как и невежество, стало нормой и проникло во все сферы жизни. В фильме Боякова архиерей в полном облачении исповедует прихожан. Подобное не встретишь в церковной жизни, но сплошь и рядом видишь на экране. А когда нераскрытый или надуманный образ священника появляется в жанровых картинах — боевике, драме или комедии, легко скатиться в пошлость.
В серии комедийных фильмов «Непослушник» (2022), «Непослушник-2» (2022) и «Непослушники» (2024) Владимира Котта образ священнослужителя «приземляется» от картины к картине. Если в первом фильме настоятель монастыря отец Анатолий (Юрий Кузнецов) вполне убедителен, то во втором становится слишком театральным в угоду зрителю. В третьей же картине религиозная тематика вообще заменяется блатной романтикой. Образ бывшего криминального авторитета Саши Черного, а ныне добропорядочного монаха в тихой обители (Гоша Куценко) настолько обмирщен, что вызывает только недоумение. Благородное желание режиссера рассказать о православии и ценности семьи тонет в жанровой шумихе. Неслучайно подобные приемы окрестили «православным хайпом».
Похож по посылу ироничный дебют Эллы Омельченко «Пациенты» (2014), где приходской священник и психотерапевт к финалу меняются местами, а тема спасения души уходит в дебри психоанализа. Молодежная мелодрама с элементами комедии «Страсти по Матвею» (2023) Сергея Ильина, где сын священника должен срочно найти спутницу жизни, тоже воспринимается как вторичная, хотя по атмосфере вышла довольно живой.
Психологизм сюжета и достоверная игра Олега Гаркуши в роли отца Алексия в фильме Георгия Лялина «Длительные свидания» (2024) скорее уводят зрителя от темы Бога к знакомым клише про непременное чудо. Больная девочка-сирота обретает слух то ли из-за пережитого стресса, то ли по молитве чудаковатого священника. При этом образ самого батюшки вполне достоверен.
Конец восьмой части.
Материал подготовлен в рамках специального проекта «Священник XXI века» совместно с интернет-журналом «Татьянин день» для портала Богослов