Попав на церемонию вручения в отделе по делам молодежи юбилейной медали «50 лет Байкало-Амурской магистрали — БАМ» Геннадию Сухорукову, заметили его суровый взгляд.
По окончании попытались как-то нейтрализовать: мол, можно вас отвлечь на пятнадцать минут для общения?
— Пятнадцать минут — это слишком мало, чтобы рассказать, хотя бы вкратце, о тридцати годах моей жизни там, — Геннадий Степанович был непреклонен.
— Тогда полчаса — по минуте за каждый год, — пошутили мы, чем вызвали у нашего собеседника улыбку. Контакт был установлен.
На стройку века — на тридцать лет
Байкало-Амурская магистраль стала стройкой века. Была большая страна, которая существовала с другой идеологией, жила другими целями. И призыв поехать на ударную комсомольско-молодежную стройку был поддержан тысячами юношей и девушек.
Геннадий Сухоруков, житель Тимашевска, уехал в 1980-м в Тынду. Соседи и друзья уже работали там. Но кто бы знал тогда, что БАМ будет с ним почти три десятка лет!
— Положить рельсы — мало, — рассказал Геннадий Степанович, — их еще нужно запустить в эксплуатацию. А если учесть, что в условиях почти вечной мерзлоты, при небольших и нечастых оттепелях, грунт проседает, можно представить, каких усилий стоило строителям, чтобы закрепить полотно.
Не менее сложная задача — обеспечить быт строителей. И Сухорукову как раз был поручен этот участок работы.
— Без сантехника люди бы там не жили, — в этих словах нашего героя не чувствовалось и намека на какую-то исключительность, высокомерие. — Запустить котельную, подать тепло, обеспечить бесперебойную подачу воды — как без этого в условиях вечной мерзлоты?!
«Костыль», покрытый позолотой
За эти годы по его передвижениям можно составить отдельную карту БАМа: Тында, Дипкун, Куанда, Олекма, Хана… Поселок Хана Геннадий Степанович называет самым комфортным местом (если понятия БАМ и комфорт можно считать совместимыми), когда везде минус 45, а на юге Якутии, в Хане, — только минус 20. Курорт! Сухоруков и на лебедке ГАЗ-66 успел поработать, и дослужился до начальника участка. Но самым длительным и наиболее памятным для него, по его же собственному признанию, стал период работы именно в коммунальной службе.
Магистраль между тем строилась, его участок продвигался на запад (если кто не знает, БАМ строили с двух сторон, двигаясь во встречном направлении).
— Этот момент, когда забивали золотой костыль, я прекрасно помню, это происходило в 1984 году на станции Куанда, хотя лично на нем не присутствовал, меня как раз переводили тогда работать на станцию Юктали, — вспоминает Геннадий Степанович.
Впрочем, золота в этом золотом костыле, которым соединили две встречные ветки, не было совсем, просто он был покрыт позолотой. Это условное название. Зато было море пота, сил, здоровья тех, кто взводил эту стройку века протяженностью более 4500 километров. И сегодняшние юбилейные медали на грудь этим героям советского времени — лишь слабая моральная компенсация за их адский труд.
Эвенки поначалу не очень жаловали
Задержался почти на четверть века наш герой на станции Юктали. Раньше это место называлось Усть-Нюкжей, и оно не случайно носило звание «самого эвенкийского села в России». Местных аборигенов не очень радовало, что строители пришли на «их» земли, как любили тогда выражаться, «нарушать покой их предков». Жили же спокойно все предшествующие годы, держали зверохозяйства, выращивали соболей, чернобурок, оленей. Даже КРС держали, где «чужаки» потом получили возможность брать свежее молоко.
Языком предков владели почти все старики. Шаманы Сухорукову, конечно, на глаза не попадались, но вот Шаман-камень с петроглифами стоит на реке Олекме, правом притоке Лены, недалеко от села.
— А потом мы им построили мастерские, школу, другие социальные объекты, так в их глубинку люди с Большой земли принесли элементы цивилизации, — вспоминает Сухоруков. — Словом, подружились. А сейчас, знаю, нет уже ни мастерских, ни коров, ни охотоведческого совхоза…
Вообще, как с горечью говорит Геннадий Степанович, БАМ ехали строить люди разных национальностей, каждая республика бралась и возводила свой поселок, даже стиль угадывался. Азербайджанцы, прибалты, украинцы, белорусы… Никто тогда не заглядывал в паспорт и не спрашивал, «чьих ты кровей», жили дружно и работали не «за страх, а за совесть».
Заканчивал Геннадий Сухоруков свою бамовскую трудовую биографию на Витиме — на самой границе Амурской области.
Мы не брат с сестрой, это совпадение!
Со своей будущей супругой Ниной Сухоруков познакомился на БАМе, в то время там много создавалось комсомольско-молодежных семей. Он родом из Приморского края, она из Казахстана. Как водится, встретились на вечеринке. Обратили внимание друг на друга, с тех пор вместе. Нина Степановна работала на железной дороге, а он, как мы уже упомянули, в сфере жизнеобеспечения. И сын у них родился тоже на БАМе.
— Когда были молодыми, сил хватало, а как дело к старости пошло и здоровье стало пошаливать, задумались о переезде, — говорит Нина Степановна.
— Я даже в отпуск раз в три года ездил, — уточняет Геннадий Степанович, — а так проводил его там, охотой, рыбалкой увлекался. Места там дивные, рыбы полно было, зверья всякого.
Из сурового климата Сухоруковы подались в теплые края. Были родственники на Кубани, приняли решение осесть тут. Но бамовское сообщество настолько крепко, что бывшие строители магистрали общаются до сих пор.
— В Апшеронске у нас живут хорошие друзья, — замечает Нина Сухорукова, — до того не были даже знакомы, а тут сдружились. Негласное правило действует и поныне: если ты с БАМа, то уже родной человек!
Новые медали, которые супруги Сухоруковы получили в эти дни наравне с другими бамовцами в честь 50-летия строительства легендарной дороги, пополнили коллекцию личных наград. Геннадия Степановича и Нину Степановну ранее награждали медалью «За строительство БАМа».
— А как так получилось, что у вас одно отчество? — осенило нас в заключение.
— Да бог его знает, — улыбается Нина Степановна (видимо, не мы первые озадачиваемся этим вопросом), — какая-то ирония судьбы…