Эта работа подготовлена в 2016-м году ученицей 7 класса средней школы № 4 гор. Лабинска Краснодарского края Караченцевой Екатериной в рамках краевой научно-практической конференции «Эврика»
Научный руководитель:
Щетинина Елена Николаевна, учитель русского языка и литературы
ПЕСНИ НАШИХ ОТЦОВ
Почему так замирает сердце, когда слышишь старые песни? Чем они так берут за душу? Наверное, чтобы понять это, нужно глубже изучить их, попытаться разобраться в личностях их авторов, в обстоятельствах их написания и первого исполнения.
И, наверное, нужно попытаться разобраться в том, какую же роль сыграли конкретные песни в истории нашей страны. Как мы увидим далее, иногда песни имели такую силу воздействия, что их можно было приравнять к целым дивизиям и даже армиям. Некоторые из них помогли отстоять от фашистов Москву, другие – выжить в холодном и голодном блокадном Ленинграде. А благодаря им всем – вообще победить в войне.
Мы пройдем вместе с авторами наиболее известных в разные годы песен по их жизни, мы постараемся окунуться вместе с ними в атмосферу тех лет, мы постараемся ощутить вкус воздуха, которым они дышали, мы постараемся «оживить» участников этих грандиозных событий. Мы почувствуем молодость авторов этих знаменитых песен, мы услышим в каждой строке, в каждом слове, в каждом аккорде биение их преданных и горячих сердец.
И тогда мы, наверное, лучше поймём наших отцов и дедов, которые сумели в вихре войн, революций, разрухи ХХ века создать и отстоять великое государство – Советский Союз. Это понимание поможет нам в создании новой России - развитой, передовой, независимой и самодостаточной державы.
И мы должны сделать это. Ведь мы обязаны быть достойны памяти наших великих предков.
«Марш Будённого» - «Мы - красная кавалерия…»
Эта песня была впервые записана и издана в 1922 году композитором Шульгиным как народная песня, хотя её к этому времени пела вся страна. И у этой песни есть авторы, совсем молодые люди. Также у неё есть своя очень любопытная история создания.
Представим себе холодный январь 1920 года – самое трудное и самое голодное время для нашей страны, раздираемой гражданской войной и разрухой. В Ростов-на-Дону после напряжённых боев входят части Первой Конной армии. Среди встречавших красноармейцев находился молодой музыкант Дмитрий Покрасс, пианист, игравший в кабаре-театрике «Кривой Джимми». И вот юный и восторженный Покрасс, увидев всадников в будёновках на проспектах Ростова, помчался к своему другу поэту Анатолию Д’Актилю с предложением написать песню-марш для будёновцев.
Д’Актиль в это время готовил обед для выздоравливавшей после тифа жены, и предложение Покрасса застало его врасплох. Но никогда не унывающий и ироничный Д’Актиль первым делом сочинил эпиграмму на самого себя:
Стою, стою у примуса,
Готовлю фарш,
Четырнадцатой дивизии
Слагаю марш.
Покрасс же, уловив своим музыкальным слухом ритм этих строк, тут же набросал мелодию будущего самого знаменитого марша гражданской войны. Фактически эта мелодия родилась сама собой, под шипение примуса и под смех шутника Д’Актиля. К следующему дню была готова песня. В театр «Кривой Джимми» заглянул секретарь Реввоенсовета Первой Конной Сергей Орловский. Покрасс сыграл Орловскому марш. Вскоре секретарь Реввоенсовета снова явился в театр и, забрав с собой двух авторов, повёл их на Таганрогский (ныне Будёновский) проспект в гостиницу «Палас», где их уже ждали Будённый, Ворошилов и другие красные командиры, герои гражданской войны.
Когда Покрасс сыграл и спел «Марш красной кавалерии», слушатели песню одобрили и, воодушёвленные, спели её несколько раз подряд. Единственным замечанием было предложение убрать в первой строке неправильное ударение в слове «кавАлерия», заменив его на «кавалеристы». Но авторы, также воодушевлённые своим успехом, всё-таки своё неправильное ударение менять не захотели. А Покрасс, пользуясь случаем, обратился к командирам с просьбой:
-Я здесь один, никого у меня нет. Возьмите меня в свою армию!
Просьба была удовлетворена, и ему был выдан вместе с обмотками, шинелью, ботинками и буденовкой уникальный документ, в котором он был назван «бойцом-композитором».
В этот момент один из командиров, обратив внимание на измождённый внешний вид поэта и композитора, заметил, что они, наверное, голодные и надо бы им выдать денег в качестве гонорара.
Кто-то из присутствующих заметил, что раз уж решено давать деньги, то неплохо было бы заручиться заключением знающих людей, что песня действительно хорошая и стоит этих денег. Кстати вспомнилось, что в Ростове есть консерватория. И тогда несколько конников вместе с авторами были посланы в консерваторию. Её директор Михаил Фабианович Гнесин (чьё имя сегодня носит всемирно известная музыкальная академия) вместе с другими профессорами прослушали песню и сделали категоричный вывод: «Для нас это вообще не музыка». Но авторы и конники настояли на своём:
- Песню поют, она всем нравится, так что уж, будьте добры, распишитесь!
И профессора нехотя поставили свои подписи на ещё одном уникальном документе о своем согласии с выдачей стольких-то миллионов (по тем временам довольно скудный гонорар) сочинителям вышеуказанной песни.
И песня зажила своей жизнью, сделавшись любимым маршем миллионов советских людей на многие десятилетия. С эти маршем воевали наши солдаты и в гражданскую, и в отечественную войну, без этого марша не проходил ни один военный парад. Её пели и у костра, и в полях, и в шахтах, и у мартеновских печей – она стала настоящим гимном молодости, устремлённости в светлое будущее, уверенности в себе и в своих силах. Ведь недаром написали её совсем молодые люди, практически наши ровесники (Покрассу тогда едва исполнилось двадцать лет).
«Вставай, страна огромная!» - «Священная война».
Визуальный и звуковой ряд хроники, документальных и многих художественных фильмов о Великой Отечественной войне немыслим без этой песни. Её мощь, её всесокрушающая уверенность в нашей победе просто поразительны. Слова этой песни пронзительно искренни, в них всенародная готовность к подвигу и, если потребуется, к смерти во имя своей Родины.
Такие слова и такую музыку человек можно написать только в момент наивысшего напряжения своих сил, в момент, когда стоит вопрос жизни и смерти. Между тем обстоятельства и, самое главное, время создания данной песни совершенно удивительны и уникальны. Во времена Советского Союза считалось, что эта песня была написана в первые дни войны поэтом Василием Лебедевым-Кумачом и композитором Александром Александровым. На самом же деле всё происходило не совсем так.
… В июне 1941 года большая группа писателей и поэтов вернулась в Москву из Кубинки, с военного полигона. Там была организована «школа рядового бойца», где они учились стрелять, метать гранаты, маршировать и ползать по-пластунски. Многие уже побывали на войне с Финляндией, на Халхин-Голе, имели воинские звания, медали и ордена, но всё равно проходили сборы как рядовые.
15 июня 1941 года, ровно за неделю до начала войны они сняли гимнастерки и сапоги. В первый же день возвращения узнали, что их добивается по телефону редактор из музыкального отдела радио, просит непременно зайти. В комнате музыкального отдела Всесоюзного радио встретились поэты Василий Лебедев-Кумач, Виктор Гусев, Евгений Долматовский. Редактор музыкальных передач, тихая, незаметная, спокойная женщина, музыковед, отличалась одним качеством: она могла самым знаменитым авторам вернуть песню, заметив: «Вы можете лучше!». Слово её, однако, было совершенно непререкаемо, а саму её очень уважали за несомненный вкус и прямоту.
Редактор с невозмутимым видом посмотрела на поэтов сквозь толстые стёкла очков и спросила:
- Не кажется ли вам, что атмосфера накалилась и вот-вот начнется война с немцами?
Присутствующие оторопели. В те дни во всех газетах Советского Союза появилось множество опровержений тревожных слухов о скором начале войны с фашистской Германией. Высказываться так, как это сделала редактор, было не только не принято, но и небезопасно – можно было пострадать за «распространение панических слухов».
Но редактор (имя её, к сожалению, в памяти участников тех событий не сохранилось), не дав ответить на свой вопрос, продолжила:
- Вам надо подумать о том, с какими песнями красноармейцы пойдут в бой. «Если завтра война» петь будет нельзя, ведь война уже начнётся. Считайте наш разговор доверительным. И если сможете в ближайшие дни написать песню, приносите. А я, со своей стороны, гарантирую, что до начала войны о ваших сочинениях такого рода никто не узнает.
У Гусева и Долматовского песня не получилась, им не верилось, что война вот-вот грянет, не возникло соответствующего морального и душевного настроя, вдохновения. А Лебедев-Кумач засел за работу и за несколько дней до 22 июня принёс песню редактору. В день нападения на нашу страну фашистов ему оставалось её только немного «подшлифовать». 24 июня «Священная война» была опубликована в «Известиях» и в «Красной звезде», а композитор Александров в этот же день написал к словам музыку, причем мелодия была впервые записана им мелом на доске, откуда певцы и музыканты переписали её в свои тетради.
26 июня 1941 года песня впервые была исполнена на Белорусском вокзале частью Краснознаменного ансамбля красноармейской песни и пляски СССР. По воспоминаниям очевидцев, песня по просьбам слушателей – отбывающих на фронт красноармейцев - исполнялась не менее пяти раз.
Любопытно, что в первый период войны, до 15 октября 1941 года, песня широко не исполнялась. Считалось, что у неё слишком трагичное звучание, ведь в ней пелось не о скорой победе «малой кровью», а о тяжёлой битве, о смертельной угрозе, нависшей над нашей Родиной. И только после 15 октября 1941 года, когда враг подошел вплотную к Москве, когда пали Ржев, Калинин, Калуга – песня зазвучала, её исполняли ежедневно, каждое утро после боя кремлевских курантов. Удивительно, как заметил её автор, именно эта трагичная и «тяжелая» песня помогла поддержать высокий боевой дух советских солдат в период наиболее кровопролитных оборонительных боёв.
Как не вспомнить безвестную женщину-редактора Всесоюзного радио, благодаря воле, настойчивости которой, умению видеть вперёд и родилась эта великая песня. Наверное, она вполне может считаться её соавтором. Жаль только, что история не сохранила для нас ее имени…
«Я по свету немало хаживал…» - «Моя Москва»
Хорошая, любимая народом песня – это всегда штучный, ограненный бриллиант в оправе мелодии, вызываемых ею эмоций, сильных душевных переживаний. В ней не может быть фальши, каких-то инородных вкраплений, её невозможно улучшить по сравнению с тем, как её чувствовали автор слов и композитор.
Лучше всего эту мысль подтверждает любопытная история еще одной знаменитой песни военных лет – песни «Моя Москва». Её авторы – поэт Марк Лисянский и композитор Исаак Дунаевский. Интересно, что эта одна из самых проникновенных песен о Москве сочинена не москвичом. Марк Лисянский родился у Черного моря, детство и юность провел в городе Николаеве, потом жил в Ярославле, откуда и ушел на фронт.
Эта песня была написана в очень трудное и суровое время – поздней осенью 1941 года, когда немцы стояли практически в предместьях Москвы, в их биноклях просматривались башни Кремля, и никто не мог дать гарантий, что столицу удастся отстоять.
Проездом из Ярославля на фронт в Москве оказался младший лейтенант Лисянский. Грузовик, на котором он ехал, остановился по его просьбе в центре города, у самой вывески редакции журнала «Новый мир». Младший лейтенант взбежал по лестнице, вручил секретарше написанное от руки стихотворение, начинавшееся словами «Я по свету немало хаживал…», и поспешил вниз, чтобы не опоздать к машине. В декабре 1941 года в журнале «Новый мир» стихотворение было опубликовано.
Буквально через несколько дней молодой поэт услышал по радио, совершенно неожиданно для себя, песню о Москве. Но, что его весьма удивило, в ней были и незнакомые строки.
Сегодня известно, что музыку к стихам прямо на полях того самого номера журнала написал знаменитый композитор Дунаевский. Но ему показалось, что песне нужна ещё одна строфа. Адреса поэта никто не знал (он находился на передовой в частях Калининского фронта), а новая песня, что называется, «горела» внутри композитора, и, кроме того, была особенно нужна людям в это самое трудное время войны.
И тогда Дунаевский попросил режиссёра своего ансамбля С. Аграняна приписать к стихотворению новые строки. Так песня получила новое звучание. Но впоследствии все эти «включения» сами собой отпали, так как были немного напыщенными, выпадали из автобиографичного, личного строя песни. И остались только те слова, которые автор, младший лейтенант сапёрного взвода Лисянский написал в окопах под Москвой.
Кстати, слова «похоронен был дважды заживо» - это не метафора, не какой-то поэтический приём. Это реальные факты из фронтовой биографии Лисянского: во время бомбёжки от близкого разрыва он потерял сознание и был засыпан землей. Его нашли случайно, когда он застонал в беспамятстве. Через некоторое время после контузии он был снова в строю. Во время ночных занятий в саперном взводе провалился в волчью яму, сломал ногу и не мог выбраться самостоятельно, но позднее был найден и отправлен на лечение. Именно возвращаясь из госпиталя, он попал в Москву и передал в редакцию свои стихи.
Вот так сама жизнь отсеяла то, что было искусственно внесено в песню, и оставила только те слова, которые родились из души поэта в ледяных окопах под вражескими бомбами и снарядами.
Мне кажется, именно этот колоссальный эмоциональный заряд искренности и уверенности в победе над страшным врагом юного, но уже израненного и перебитого-переломанного младшего лейтенанта придает песне такую энергию, что она была так любима людьми и в годы войны, и сегодня. А 5 июля 1995 года эта песня была утверждена в качестве официального гимна нашей столицы.
Хочется заметить, что в 1943 году был записан и вариант песни с упоминанием имени вождя советского народа – Сталина, а именно со строками:
Здравствуй, город великой державы,
Где любимый наш Сталин живёт!
Но это немного другая история - строфа была убрана из песни по требованию самого Сталина, которому не понравилось такое излишнее его возвеличивание, и песня вновь вернулась к своему первоначальному варианту.
«Прощание с Ленинградом» - «Вечер на рейде»
Это тоже одна из любимейших песен советских людей, это родная, задушевная песня огромного количества наших соотечественников и сегодня. И у нее также очень интересная и необычная судьба. Наверное, у всех, кто ее слышал, она ассоциируется с югом, с Чёрным морем, с Одессой или Севастополем. Между тем, эта песня родилась в Ленинграде, посвящена Ленинграду и, не побоюсь этих слов, сражалась в блокаде вместе с Ленинградом.
Итак, представим себе: август 1941 года, Ленинград вдруг стал прифронтовым городом. Строятся рубежи обороны буквально на окраинах города, по ещё не перерезанным врагом дорогам эвакуируются люди и ценное оборудование. Было решено вывезти из города крупных деятелей культуры и искусства, по тем или иным причинам не подлежавших призыву в армию. В этот список попал и композитор Василий Соловьёв-Седой. Как ни доказывал он, что его место здесь, среди защитников родного города, ему было предложено выехать в город Чкалов (ныне Оренбург).
Огорчённый и расстроенный композитор тянул дни, откладывал сборы в дорогу. Вместе со своими товарищами, писателями и музыкантами, он каждый день ходил в морской порт на субботники. Это была Лесная гавань, часть порта, где перегружались и хранились бревна, доски, изделия из древесины. Огромные запасы леса на причалах представляли большую угрозу пожаров при бомбёжках. Ленинградцы на субботниках перекладывали лес по маленьким штабелям, чтобы зажигательная бомба не могла поджечь весь лес сразу.
В этой же гавани стояли миноносцы Балтийского флота, рассредоточенного от вражеского огня по всему городу. 20 августа под вечер усталые после субботника люди услышали в отдалении переборы гармошки. Это на корме миноносца какой-то матрос печально перебирал лады. Соловьев-Седой разыскал среди разбиравших штабеля леса ленинградцев своего соавтора по песням поэта Александра Чуркина:
- А что, давай напишем песню, вот такую, которая могла бы прозвучать на палубе того корабля, готового к отплытию в боевой поход?
Чуркин прислушался к далекой песне на эскадренном миноносце. На следующий день композитор и поэт снова встретились в порту. Александр Чуркин уже написал стихотворение, навеянное впечатлениями вчерашнего тихого вечера, когда не было налётов авиации, но тревога так странно сочеталась с тишиной и покоем. Корабль уже ушёл, но песня «Вечер на рейде» теперь звучала на причале: два товарища, поэт и композитор, напевали её.
Это было на самом деле не прощание с берегом, а прощание с Ленинградом: завтра композитору предстояло отбыть вместе с эшелоном оперного театра. Это было за день до начала блокады города: 23 августа кольцо вражеских войск замкнулось, и началась девятисотдневная эпопея мужества и героизма.
Город не услышал новую песню, она прибыла в оренбургские степи и потерпела здесь первую и, наверное, единственную в своей биографии неудачу: композиторы и поэты, оказавшиеся в Чкалове в эвакуации, забраковали показанную Соловьёвым-Седым песню, решив, что она слишком лирична и совершенно не подходит для сурового военного времени.
Но песня уже зажила своей жизнью, она, можно сказать, сама пробивала себе дорогу: печалясь о разлуке с родным городом, тревожась о его судьбе, артисты театра все чаще и чаще пели её. В театре была сформирована фронтовая бригада, и вскоре она выехала на фронт, имея в своем репертуаре в том числе и эту новую песню.
Первое официальное исполнение песни «Вечер на рейде» состоялось в землянке под Ржевом. Соловьев-Седой пел вместе со всеми – аккомпанировать было не на чем. Песня очень понравилась бойцам, и они записали её слова.
Тут же заработал фронтовой беспроволочный телеграф человеческих сердец. Песня вдруг почти одновременно, не будучи ни записанной на пластинки, ни переданной по радио, зазвучала по всему фронту.
Через кольцо блокады она проникла и в город своего рождения – в осаждённый Ленинград. Ленинградцы, не зная еще ничего о том, что песня родилась в их городе и посвящена именно их городу, очень полюбили её. Для них она не была песней прощания, она стала песней надежды.
Ежедневно в полдень городское радио объявляло о скудном пайке, который выдавался в этот день: по такому-то виду талонов – маленький кусочек хлеба, по такому-то – горсть пшена. Объявление было необходимо для того, чтобы изможденные от голода люди могли хоть как-то рассчитать свои силы.
Но бывали жестокие дни, когда нечего было сказать – ничего не могло быть выдано, продовольствия в городе не было. Об этом никогда не объявляли.
И тогда было решено, что вместо такого сообщения по радио будет звучать эта песня. Она взяла на себя роль честного товарища, говорящего о горькой правде. Она сплачивала людей, попавших в общую страшную беду. Но ей и доверяли так, как, может быть, не доверяли себе. Она придавала силы, заменяла собой невыданный хлеб…
«Я верю, друзья…» - «Четырнадцать минут до старта»
Удивительно, как иногда бывает спрессовано время. За сорок лет, прошедших с момента написания первой песни, о которой мы рассказали в нашей работе – «Марша красной кавалерии» до написания песни, о которой мы будем говорить дальше, в нашей стране произошло колоссальное количество событий. Гражданская и отечественная войны, а также несколько вооруженных конфликтов меньшего масштаба, коллективизация, индустриализация, послевоенная разруха и восстановление страны в невиданные во всем мире темпы… Но как же за эти сорок лет изменились мысли и мечты людей – от боёв гражданской войны до освоения космоса и межзвёздных полётов!
Эта песня появилась на свет в 1960 году.
О её создании интересно рассказывает сам автор стихов Владимир Войнович:
«Однажды я заметил, что наша редактор Наташа Сухаревич обзванивает подряд всех известных поэтов-песенников и просит их написать песню на "космическую тему". На вопрос, через какое время нужна эта песня, Наташа отвечала: "Через две недели".
Поэты были возмущены. Очевидно, что к этому жанру наша редакция относится несерьезно. Настоящая песня впопыхах не пишется, она должна быть задумана, выношена, выстрадана. После того, как её обругал последний из знаменитостей - поэт Лев Ошанин, Наташа совсем расстроилась и продолжала листать справочную телефонную книгу Союза писателей уже почти без всякого смысла. И тут я решился сказать ей, что если у неё под рукой всё равно никаких поэтов нет, то я могу попробовать написать эту песню.
- Ты? - она посмотрела на меня с недоверием. - А ты что, пишешь стихи?"
- Пописываю, - признался я.
- Но ведь песни ты никогда не писал?
- Не писал, - согласился я, - но могу попробовать.
Она смотрела на меня, долго молчала, думала.
- Ну, хорошо, - произнесла наконец. - А сколько времени тебе нужно?
- Завтра принесу, - сказал я.
- Завтра? - не поверила она.
- Если тебе нужно, могу постараться сегодня.
- Сегодня не надо, - сказала она, - а завтра... Неужели к утру напишешь?
- Но ты же всё равно ничего не теряешь, - резонно заметил я.
- Ну да, ты прав… Ну что ж, дерзай.
И я дерзнул. Мне было важно доказать самому себе, что не зря я взялся вообще за перо, что люди, не принявшие меня в литературный институт и отвергавшие мои стихи в журналах, не правы, я не графоман, я поэт и могу работать в этом жанре на достаточно высоком профессиональном уровне.
Утром следующего дня я принёс обещанный текст и, пока Наташа читала, следил за её реакцией со страхом. А реакции никакой не было. Она читала текст, словно проходную газетную заметку, без всякого выражения. А потом придвинула к себе телефон и набрала номер: - Оскар Борисович, у меня для вас есть потрясающий текст. Пишите: "Заправлены в планшеты космические карты, и штурман уточняет в последний раз маршрут. Давайте-ка, ребята, закурим перед стартом, у нас ещё в запасе четырнадцать минут". Оскар Борисович Фельцман был уже очень известным к тому времени композитором, автором шлягеров, распеваемых в кино, на улицах, в поездах и ресторанах.
Неужели он в самом деле напишет музыку и превратит мои слова в настоящую песню? Я настолько привык к неудачам, что ещё одну принял бы со смирением...
К концу дня Фельцман перезвонил:
- Музыка готова, кто будет петь?
Я сказал:
- Предложите Бернесу.
Бернеса не нашли, нашли Владимира Трошина. Песню записали на плёнку, пустили в эфир, и она сразу стала знаменитой».
Но еще большую известность она приобрела после того, как строки из нее прозвучали в космосе, когда впервые в мире совершался полет двух космических кораблей с сеансом связи между ними. Миру нужно было представить доказательства успешной радиосвязи между кораблями. И вот космонавты запевают «Я верю, друзья…» Песня звучит в космосе. И её с затаенным дыханием слушает весь мир!
Интересна история появления в тексте песни самой знаменитой её фразы - «на пыльных тропинках далёких планет…». Дело в том, что в то время большинством учёных утверждалось, что из-за отсутствия воды и атмосферы поверхность Луны (которая естественно рассматривалась как первый кандидат на посещение человеком) покрыта многометровым слоем пыли, в которой утонут космические аппараты (что, кстати, оказалось неверным).
Дискуссии длились бесконечно, и разрешились они неожиданным образом: Сергей Павлович Королёв, главный конструктор наших космических систем, взял в руки лист бумаги, написал на нём: «Луна твердая. Королёв» и потребовал в последующем при проектировании исходить из этого приказа, сдвинув дело с мёртвой точки.
А Луна действительно оказалась твёрдой.
Заключение.
Потрясающие всё-таки люди были наши отцы и деды. Они рождались, работали, творили в удивительное время. Жили бедно и трудно, сражались и умирали. Но как вдохновенно и широко они мечтали! Как они были уверены в себе, в своих товарищах и в своей стране! И лучшим свидетельством этому являются их песни – наши песни. А удивительные, нетривиальные истории их создания, самым парадоксальным образом складывавшиеся обстоятельства их написания ещё раз подтверждают это.
И есть одна черта, главная, объединяющая эти обстоятельства. Это молодость их авторов. Но, наверное, именно потому, что авторы были так молоды, они и смогли создать произведения такой потрясающей искренности, силы и красоты.
А мы должны быть достойны наших великих предков, обязаны, как они, верить в себя, в свою страну и в своих товарищей. И мы так же, как они, должны будем жить, работать, сражаться, строить и мечтать.
И обязательно будем помнить и сохранять великое наследие, доставшееся нам от них. В том числе и наши прекрасные песни.
Список использованной литературы:
1. Берковский В.С. Песни. – М.: Советский композитор – 1991-81 с.
2. Е. Долматовский «50 твоих песен…». Издательство «Детская литература». Москва, 1967
3. Моей стране = Патриотические песни. – М.: Советский композитор – 1989. – 79 с.
4. Наша биографии: песенник = Песни послевоенного строительства – М.: Музыка – 1985 – 65 с.
5. Шипов Р. Наполним музыкой сердца = Антология авторской песни / сост. - М.: Советский композитор – 1989 – 252 с.