Михаил Калашников многим известен как создатель легендарного автомата. В честь 105-летия со дня рождения прославленного конструктора рассказываем о не такой известной, но не менее героической части его биографии: боевом пути в годы Великой Отечественной. Вы узнаете, как Михаил Тимофеевич выбирался из окружения, за что он был награжден орденом Красной Звезды и кто вдохновил его на создание АК-47.
Первые изобретения
Михаил родился 10 ноября 1919 года в селе Курья на Алтае в крестьянской семье. В 1936 году окончил среднюю школу и устроился на работу учеником в железнодорожное депо Матай Казахской ССР. Еще время учебы Калашников тянулся к знаниям, и уже тогда пытался изобрести «вечный двигатель». Помимо увлечения физикой, геометрией, различными механизмами играл в любительских спектаклях, писал стихи и эпиграммы на школьных товарищей. Общение с машинистами, токарями, слесарями депо только укрепило интерес Михаила к технике и зародило желание сделать что-либо лично самому. В 1938 году Михаил был призван в Красную Армию и после прохождения подготовки был зачислен механиком-водителем танка Т-26.
На службе Калашников проявил свои конструкторские таланты. Молодой воин изобрел несколько приборов, улучшающих жизнь танкистов: инерционный счетчик выстрелов из танковой пушки, приспособление к пистолету ТТ для повышения эффективности стрельбы через щели в башне танка, а также счетчик моторесурса боевой машины. Вот что вспоминал об этом Михаил Тимофеевич:
«Командир роты, человек очень энергичный, то и дело подбрасывавший нам идея для поиска, велел мне выйти из строя и задержаться. По-отечески взяв меня под руку, он спросил:
— Ты, Миша, не подходил к стенду, где объявления висят? Посмотри обязательно, что там написано. Нашим умельцам предлагают включиться в конкурс на создание одного интересного прибора, так необходимого нам, танкистам. Я думаю, это тебя заинтересует. Да и опыт у тебя уже есть...
Надо отдать должное нашему ротному — он хорошо знал индивидуальные особенности каждого из нас, умел заглянуть в душу, понимал, какую струнку в ней затронуть. Мою тягу к “железкам”, стремление покопаться в них, мои робкие попытки что-то конструировать он разглядел быстро. Не успел я прийти в роту, как командир буквально на ходу включил меня в проводившийся в части конкурс на создание инерционного счетчика для учета фактического количества выстрелов из пушки. Не вдаваясь в подробности, скажу, что этот прибор ставил заслон упрощением и послаблениям при ведении огня танкистами на учениях и занятиях.
Я сейчас часто думаю: откуда только бралось время для работы над созданием приборов, различных приспособлений, если сутки были до предела насыщены занятиями, учениями, обслуживанием техники. И понимаю теперь: у нашего командира роты, у командования части был истинно государственный взгляд на техническое творчество личного состава, как на один из важнейших факторов повышения боевой готовности. Да, со временем было трудно. Сутки не растянешь. Но для нас выкраивали “окна” в распорядке дня, давали дополнительную возможность поколдовать в мастерской, чтобы мы могли воплощать свои задумки в практические дела, в конкретные счетчики, различные приспособления».
Великая Отечественная
За свои разработки молодой конструктор в январе 1941 года был награжден именными часами, которые Калашникову вручил лично Георгий Константинович Жуков. Накануне Великой Отечественной Михаила Тимофеевича отправили на ленинградский завод для доработки конструкции прибора учета моторесурсов танка и постановки на серийное производство. Разработка Калашникова была признана удачной, но начать массовый выпуск помешала война. В августе 1941 года Калашников отправился на фронт, где был назначен командиром танка в составе 108-й дивизии. Он принимал участие в отражении немецкого наступления под Брянском.
В начале октября на этом участке немцы нанесли один из главных ударов в рамках стратегического наступления на Москву. В неравных боях советские части несли большие потери. Михаил пробыл на фронте недолго, в районе Брянска в октябре 1941 года в одной из многочисленных контратак, его рота заходила во фланг противнику и нарвалась на вражескую артиллерийскую батарею. Танк Калашникова был подбит сам Михаил — ранен, контужен и потерял сознание. Чудом уцелевшего старшего сержанта вытащили с поля боя товарищи. Затем несколько дней его часть прорывалась из окружения к своим. И только после воссоединения нашими войсками Калашникову удалось попасть в госпиталь. Вот что он вспоминал о своем лечении:
«В палате у нас лежали и танкисты, и пехотинцы, и артиллеристы, и саперы. Нередко вспыхивали споры о преимуществах и недостатках, сильных и слабых сторонах того или иного вида оружия. Участвовал в этих спорах я мало, но определенное впечатление от них оставалось. И тут мне очень помор во многом разобраться лейтенант-десантник, до войны работавший в каком-то научно-исследовательском институте. Обычно молчаливый, редко вступавший в споры, включался в разговор лишь тогда, когда слишком разгорались страсти.
Слушая лейтенанта, мы как-то забыли даже и о своих ранениях. Его суждения, выводы были для нас своеобразным откровением. Мы все больше убеждались: он действительно знал много интересных и неожиданных вещей, этот спокойный, не очень разговорчивый десантник, которому в бою крепко покалечило бедро. Никто не слышал от него ни стона, ни жалобы на боль. А страдал он не меньше каждого из нас. В нашей палате все были с тяжелыми ранениями. Мне сейчас представляется, что лейтенант-десантник был для нас в те дни подобно комиссару, с которым повстречался Алексей Маресьев в пору, когда ему хотелось уйти из жизни. Малоразговорчивый, лейтенант находил самые необходимые слова для каждого из нас, умел усилить беседу политическими мотивами. В нем была какая-то внутренняя сила, убежденность. Бесконечно жаль, что в памяти не осталась его фамилия. Мы больше звали друг друга по именам или по принадлежности к роду войск: сапер, артиллерист, танкист, десантник.
Провожая меня, лейтенант-десантник прошел вместе со мной до конца коридора на костылях.
— Да ты не горюй, Миша, что на фронт не отпустили. Еще навоюешься. А сейчас родных повидаешь, да и чертежи свои проверишь в работе. Может, действительно, чего еще изобретешь, и мы с твоим оружием в руках будем бить ненавистных фашистов. Помни нашу фронтовую заповедь: побеждает тот, кто меньше себя жалеет да действует с умом. Так что не жалей себя в этом деле и с умом все делай...
Своими словами лейтенант, мой сосед по палате, словно предопределил мою дальнейшую жизнь. Я ведь действительно в конце концов стал профессиональным конструктором-оружейником».
После своего выздоровления Михаил Тимофеевич активно занялся созданием новых образцов стрелкового оружия. В 1947 году его автомат выиграл конкурс, был поставлен на конвейер. Михаил Тимофеевич продолжил модернизировать свое детище и стал известным конструктором. Автомат Калашникова до сих пор стоит на вооружении многих стран мира, славится своей надежностью и эффективностью. Узнать больше о героизме советских людей в тылу и на фронте в годы Великой Отечественной вы сможете на экспозиции «Подвиг Народа».
#МузейПобеды #ПодвигНарода