постановка проблемы
Аннотация
Статья посвящена исследованию процесса формирования в обществах США иВеликобритании образа врага во время обострения армянской проблемы (1914 – 1918 рр.), а также механизмов его внедрения по материалам пропагандистской литературы времен Первой мировой войны и в первые послевоенный годы, 1918 – 1923 гг.
Публикация рассчитана на ученых, преподователей, докторантов, аспирантов, магистрантов и студентов высших учебны заведений, а также для широкого круга читателей, которые интересуются проблемами международных отношений в целом, и проблемами истории внешней политики США и Великобритании в частности.
Актуальность темы. Едва ли не впервые образ врага как таковой появился в массовом сознании во время русско-французской войны 1812 г. – тогда в отношении Наполеона было употреблено выражение «враг Отечества». Впоследствии этот образ распространился в мировой практике военной пропаганды, приобрел черты настоящего феномена, активно использовался во время мировых войн ХХ в. и после них. Существует он и сейчас.
Как свидетельствует история, украинский народ в течение всего своего существования жил больше в условиях войн и перманентных оккупаций, чем в мирном времени. Концентрированное наступление соседей и внутренняя измена – два главных фактора, в результате которых погибали все государственные образования, которые возникали на украинских землях (по определению выдающегося украинского историка Я. Г. Дашкевича). Не стали исключением и те формы украинской государственности, которые возникали на территории Украины в течение первой половины ХХ ст. Тем не менее, украинский народ в своем национальном, а теперь уже в государственном гимне сохраняет по отношению к своим врагам странное и романтическое выражение «вороженьки». Однако мир, окружающий сегодня молодое государство Украиныдалеко не так кроток.
И в данном контексте следует отметить, что изменение геополитического и даже геоэкономического ландшафта, окружающего современное Украинское государство после развала СССР и возникновения Украины как независимого государства, требует от его национальной и государственной элиты дать ответ на один из ключевых вопросов отечественной истории: кто или что является врагом Украины? Естественно, что идеологическое обеспечение основ национальной безопасности, помимо прочего, является существенным признаком текущего момента.
Одновременно следует иметь в виду, что современные государства – мировые лидеры и, в первую очередь США и Великобритании, активно используют такой политико-идеологический феномен, как «образ врага» в качестве важного инструмента мобилизации и консолидации своих обществ. Достаточно распространена практика использования в политических целях феномена «образ врага» также и российскими политическими элитами. И в наше время Украина, в своей прозападной политике, и пренебрежением российскими интересами, а зачастую становясь «антироссией» (См.так. В. В. Путин «Об историческом единстве русских и украинцев») не удивительно, что неоднократно представлялась российскими политиками в таком свете как при освещении внутренней повестки, так и перед мировым сообществом. Это в конечном счете привело в результате не только к новым угрозам безопасности Украины, но и существованию ее как государства.
Актуальность исследования обусловлена тем, что, во-первых, «образ врага» продолжает активно использоваться в практике межгосударственных отношений, применяться как в качестве инструмента социально-политической мобилизации населения государств, проводящих агрессивную внешнюю политику, так и для формирования негативного международного имиджа стран-конкурентов. Во-вторых, актуальность темы связана с возрастающим в условиях формирования новейшей мировой информационной цивилизации значением средств массовой информации (далее: СМИ), в том числе электронных, в жизни населения планеты. В новое время, в связи с усилением роли государства в общественной жизни, сама власть и подконтрольные ей институты начали оказывать серьезное влияние на содержательное наполнение образов внешнего мира. Особое значение приобрела политико-идеологическая пропаганда, активно внедряемая как в СМИ, так и в других формах ретрансляции информации. В-третьих, изучение заявленной в нашей монографии темы важно для понимания такого уникального феномена, как война во всех ее видах, а особенно – война неявная, «тихая», война идеологий, политических систем, органов пропаганды. Ключевым же понятием любой войны является понятие «образ врага», ведь оно во многом определяет психологическую канву событий.
И последнее, практику формирования образа врага мы приводим на фоне обострения армянской проблемы, которое имело место именно во время Первой мировой войны (1914 – 1923 гг.). Рассмотрение изучаемой проблемы именно в таком ракурсе позволяет показать как национальные проблемы могут использоваться в мировой геополитике. Это важно для современного, еще молодого и не окрепшего, Украинского государства, а также для осознания роли и места России в современных геополитических и геоэкномических трансформациях.
Следовательно, природу «образа врага», средства, методы и цели формирования данного феномена и использование его в геополитике в разное время разными государствами, с разной целью и, что не менее важно, с разными последствиями, необходимо подвергать тщательному научному изучению. Не менее важно и понимание того, что «армянский вопрос» не нашел своего окончательного решения в мире до сих пор, а Украина и тем более Россия имеют свои геополитические интересы в таком стратегически важном регионе мира, как Кавказ. Кроме этого не следует забывать, что на территории Украины так и на территории Российской Федерации проживает большое количество людей армянской национальности. Поэтому и украинское и российское государство вынуждены находить баланс интересов в таких очень сложных и контрверсивных вопросах своей внутренней и внешней геополитике.
Политическая элита и СМИ стран Запада, преследуя цель объединения гражданского общества перед угрозой мирового терроризма, целенаправленно формируют образы врага демократии, мирового терроризма, оси зла, пристанища террористов и т.д. А теперь активное пропагандирование «культуры отмены» и в том числе приминительно к России, активно продолжают трехсотлетнюю традицию русофобии и борьбы со всем русским. Русофобия приобрела на Западе не просто бытовой характер, а стала государственной политикой, мобилизующим фактором «коллективного Запада», возрождает эпоху блокового противостояния эпохи «железного занавеса». Впрочем, «образ врага» как такой, как явление социальное, не является наследием только эпохи «холодной войны» и достижением настоящего, а имеет длительные во времени и конкретные в отношении изучаемых стран (США и Великобритания) внутриполитические традиции. С легкостью можно узнать политические цели и механизмы, создаваемые стимуляторами возникновения «образа врага» в геополитике этих двух великих держав мира. К ним можно отнести усилия США по созданию образа врага накануне войны НАТО против Сербии, а также перед началом вторжения в Ирак; действия некоторых американских политиков по формированию образа враждебных «они-групп» и т.д. Поэтому становится актуальным для историков исследование процесса формирования образа врага в первые бурные десятилетия ХХ в. вообще и, прежде всего, как это делалось в США и Великобритании в частности, а особенно – в аспекте, связанном с обострением в это время «армянской проблемы», чему в современной исторической науке уделяется еще недостаточное внимание.
Однако нельзя не отметить, что усиление процессов глобализации в современном мире объективно, согласно законам диалектики, рождает не менее мощный противоположный процесс – рост этнонациональных движений, что делает геополитическую картину современного мира очень пестрой и разнообразной. И первые имеющиеся признаки этого явления проявились уже в первые два десятилетия ХХ в. – время активизации радикальных национальных движений в Европе, в том числе украинского национального движения, разрушения последних древних европейских империй (Австро-Венгерской, Российской и Оттоманской) и формирование на их почве ряда европейских национальных государств (прежде всего, согласно «14 пунктам» доктрины президента США В. Вильсона, апрель 1917 г.). Итак, изучение проявлений данного весьма существенного в геополитическом смысле явления формирования «образа врага» в исследуемое время на материале истории США и Великобритании, в частности в аспекте, связанном с обострением армянской проблемы, имеет важное научное значение.
В данном контексте следует отметить, что любой «национальный вопрос» или «национальная проблема» (дефиниция зависит от избранного тем или иным исследователем понятийного аппарата) включает в себя проблему национального самоопределения того или иного народа, вопрос о котором актуализируется в мировой геополитике в то или иное время. Это может быть как стремление создать собственное национальное государство (именно в такой плоскости возникло во время Первой мировой войны (1914 – 1918 гг.) и после нее украинский национальный вопрос), или же желание остаться в пределах государства, в котором до этого находился народ, но иметь свою национально-культурную автономию или другие формы национально-культурного самовыявления. Следует отметить, что «армянская проблема», обострение которой произошло именно в исследованное время, в целом относилась ко второму типу национальных проблем, имея при этом свою собственную специфику.
Издавна консолидация народов происходила по антитезе «мы/они». Следует отметить, что в процессе любого вида взаимодействия государств и народов формируются определенные представления о других странах, создаются устоявшиеся образы и стереотипы. Это очень сложное явление, равно как и механизмы его формирования, включающий субъект, объект, обстоятельства формирования, формы взаимодействия и т.д. Естественно, условия вооруженного противостояния государств являются экстремальными ситуациями не только в отношениях стран и народов, но и в их взаимовосприятии, что также подчиняется определенным закономерностям. Вооруженный противник, несущий смерть и разрушение, воспринимается населением принципиально иначе, чем партнер в области экономики, культуры, науки, образования. Стереотипы восприятия народов мирного периода во время военного противостояния неизбежно трансформируются в образ врага, особенно если государство целенаправленно влияет на свое население средствами пропаганды. С начала ХХ ст. мировая история оказалась предельно насыщенной войнами и вооруженными конфликтами, когда невиданное к тому развитие и распространение достигло СМИ, а также технологии влияния как на сознание, так и на подсознание людей. Не случайно «образ врага» – как идеолого-психологическая конструкция – среди многочисленных феноменов массового сознания именно в ХХ в. занял значимое место. Не стало исключением и сознание американского и английского обществ на всех их уровнях.
В человеческом, историческом и даже философском аспекте США и Великобритания есть родственные субстанции. По мнению американского исследователя Джона Райдера, американское общество, особенно на ранних этапах, формировалось на основе британского пуританизма, имевших свое отражение в идеалистических произведениях Джеймса Мэдисона, Бенжамина Франклина и Томаса Джеферсона. На политические традиции, особенно по внешней политике, по мнению Райдера, важное значение имели исследования британских философов Джона Локка, Исаака Ньютона, Джона Уайза и Джонатана Мэйхью (См.: Американская философия. Введение. – М., 2008. – с. 576, c. 31). В этом состоит и парадоксальность, и закономерность развития так называемой англосаксонской внешнеполитической традиции, прошедшей долгий путь от противопоставления на идеологическом уровне американских колоний и своей бывшей метрополии, через конкуренцию новой доктрины Вудро Вильсона и британского плана Эдварда Сметса по реформированию атлантической империи, которую предложили идеологи американской внешней политики после Второй мировой войны Генри Киссинджер и Збигнев Бжезинский (Киссинджер Г. Дипломатия. – М., 1997. – 848 с.; Бжезинский З. Большая шахматная доска. М., 2000. – 256 с.).
По мнению значительной когорты исследователей, именно США стали той силой, которая потеснила Великобританию после Второй мировой войны, и дошла до того предела, где полная критика и отторжение идей и подходов бывшей колонии были заменены копированием и подражанием. Во время Первой мировой войны и в первые послевоенные годы, особенно во время урегулирования армянской проблемы, США чуть ли не впервые в мировой политике имели инициативу по решению армянского вопроса и были едва ли не главной страной, в которой развернулась широкомасштабная и эффективная пропагандистская кампания формирования образа врага-немца и врага-турка.
Объектом исследования есть образ врага во внешней политике Соединенных Штатов Америки и Великобритании.
Предметом исследования являются социально-психологические процессы в массовом сознании американского и британского обществ, характеризующие многочисленные параметры восприятия противника и отношение к нему в конкретно-исторических условиях Первой мировой войны (1914 – 1918 гг.). Предмет изучения включает также механизмы, формы и результаты восприятия противников Великобритании и США в условиях обострения «армянской проблемы» (1914 – 1923).
Цель исследования. В монографии делается попытка раскрыть процесс формирования «образа врага» на фоне трансформации британского и американского обществ в условиях Первой мировой войны вообще и обострения «армянской проблемы» в 1914 – 1923 гг., в частности. Данная работа направлена на комплексное исследование одной из актуальных проблем социальной и «ментальной» истории США и Великобритании, прежде всего, раскрытие социокультурного и психологического феномена восприятия «чужого» при экстремальных условиях Первой мировой войны, а также эволюции «образа врага» в послевоенное время, возникновения и трансформации в исторической памяти при урегулировании армянской проблемы. Последняя имеет особое значение для нашего исследования, прежде всего, потому, что она и поныне так или иначе проявляется в геополитике наиболее влиятельных европейских государств (Великобритании, Франции, Германии), так и Соединенных Штатов Америки. И здесь уместно будет отметить, что недавно во Франции был принят закон, согласно которому тот, кто будет выступать против тезиса о геноциде армян, должен заплатить штраф в 45 тысяч евро. В этой стране очень значительная по численности и влиятельная армянская диаспора.
Так что можно утверждать, что «армянская проблема» как таковая давно вышла за пределы геополитики Великобритании и США, и является актуальной проблемой не только современного Европейского, а даже, мы бы сказали, и Евроатлантического геопространства, под влиянием которого находится и Российская Федерация, и молодое Украинское государство.
Выбор рассматриваемого периода в данной монографии обусловлен тем, что во время Первой мировой войны (1914 – 1918 гг.) и после нее американское и британское общества столкнулись, с одной стороны, с радикальными изменениями внешнеполитической ситуации, в том числе и по отношению к своим союзникам, а с другой – с тем, что властные элиты Великобритании и США ощутили потребность в укреплении единства и управляемости своих обществ. Для достижения этой цели был осуществлен ряд политико-идеологических мероприятий, в том числе и способствовавших созданию нового «образа врага».
Исследование процесса конструирования «образа врага» влияет на понимание роли и места преобразований, изменивших социальную природу большого числа американского и британского обществ во время и после Первой мировой войны. Эти изменения поставили общественное мнение Великобритании и США на грань раскола, повлияли на дезинтеграционные процессы в обществах этих государств, ослабили их социальное сообщество. Вместе с тем, согласно теории Т. Парсонса (См.: Парсонс Т. О социальных системах. – М.: Академический проект, 2002. – 831 с.), общество, как наиболее высокий уровень социальной системы, для поддержания своей жизнеспособности требует сохранения целостности и внутренней интегрированности социальных частей. И общества США, и Великобритании в исследовавшееся время нашли необходимые для себя средства самосохранения, используя при этом разнообразные методы, в том числе и связанные с формированием образа врагов и апелляции к необходимости резко обострившейся именно «армянской проблемы» во время Первой мировой войны.
Исследуемая проблема настолько разнообразна, что объективно выходит за пределы американской и британской исторической науки. Кроме того, ее нельзя ограничивать освещением чисто историографических достижений. Ее исследование в значительной степени связано с новым междисциплинарным направлением – имагологией (иногда употребляется термин имажология), которая и занимается изучением проблемы взаимовосприятия народов, социумов, культур при тех или иных исторических условиях. В последние годы это научное направление интенсивно развивается, делая значительные успехи, в том числе и на историографическом поле. Исторический опыт США и Великобритании свидетельствует, что одним из значительных механизмов формирования и поддержания интегрированности и социальной идентичности общества (равно как и большинства его социальных групп) является конструирование образа врага. Подобный механизм формирования социальной интеграции имел целью объединение различных социальных групп, классов, движений и т.п. путем создания образа врага, который в основном совпадал с реальным врагом. Поэтому так важно в исследовании рассматривать те социально-психологические процессы, которые имели место в массовом сознании общества, и которые характеризуют многочисленные параметры восприятия противника и отношение к нему в конкретно-исторических условиях обострения той или иной этнической или национальной проблемы (в нашем случае – армянской). Исторические исследования феноменов массового сознания в рамках междисциплинарного подхода можно назвать молодым направлением в развитии не только украинского и российского, но и всего мирового исторического знания. Представляется значимым изучение конкретно-исторического содержания такого феномена общественного сознания, как «образ врага» вообще, на разном историческом материале, в данном случае – на материале истории США и Великобритании.