Летели мы в хорошем настроении. Представьте, побывать в плену и выжить. Более того, ни царапины, по сути. Так, чисто бока немного помяли. Майору досталось, но тоже – не критично. Нам он сам ранее рассказывал, какие тут методы казни есть. И что лучше душманам в плен живыми не попадаться. Знаете, что такое «красный тюльпан»? Вот, лучше даже не знать. Или на части, когда лошадьми разрывают.
В общем, всё обошлось. И мы были очень довольны. Прилетели, и оказалось, что всё не так просто. Нас с двумя медиками просто взяли, и закрыли за решётку – в обезьянник, типа КПЗ. А майора увели. Никто ничего толком не рассказал, не напоили, не накормили. Сидим часов пять уже, ни слуху, ни духу. Уже шутить начали, что духи нам за это время уже чай и еды принесли, а наши чего-то не торопятся. Уже темнело, и к нам пришёл какой-то капитан. Спите, говорит. Утром будем разбираться.
Мы взвыли, что не ели уж сколько времени. Тот распорядился караульному принести нам по банке тушняка. Вилок и ложек не дали, хлеба тоже, только банки открыли. Ели пальцами этот жир с мясом холодным. Спасибо, как говорится – за гостеприимство. Вот это да… освободили из плена. А что делать? Поели, облизали пальцы и завалились спать на тряпки.
Утром нас разбудил тот самый капитан. Спросил, кто из нас медик, и увёл тех двоих пацанов. Больше я их никогда не видел. Сам я ещё просидел часа три. Пришёл конвой, меня выпустили и повели к тому капитану. Он дал мне тетрадь в клетку, и сказал писать всё, как было. От начала до конца. Закрыл в пустом кабинете, и ушёл. Я писал часа полтора, потом ещё ждал его. Капитан пришёл, посмотрел, сколько я написал, и спросил: «Точно всё написал?» Я ответил, что всё, вроде бы. После этого – опять за решетку. Поесть принесли только к вечеру. Макароны с тушенкой, хлеба и стакан компота.
Я лежал, и не понимал, какого тут вообще творится? За что я сижу за решеткой? Что вообще за бред? К обеду следующего дня меня повели уже в другое помещение. Там был тот самый капитан и ещё несколько человек. Двое в штатском и целый подполковник. Они передавали друг другу мою тетрадку с писаниной, и задавали вопросы.
Как нас пленили. Как себя майор вёл. Как те солдаты-медики. Попросили, чтобы я описал подробно душманов, таджика этого и «гостя». Я рассказывал. Один из штатских что-то постоянно помечал и записывал. Также я понял, что они пишут на магнитофон. Он стоял на столе сбоку. Потом попросили описать, что я конкретно написал про колонну, где у нас был бой. Я рассказал.
Вот тут я начал замечать, что подполковник этот находится в сильном удивлении, но и с некоторой долей радости. Некоторые вещи про колонну они просили проговаривать чётко, разборчиво и медленней. Также просили вспомнить, кто именно приказал нам ехать на машине в часть под Кандагар, где нас по пути пленили. Допрос был долгим, но с перерывом. Часа через два меня вывели в коридор, там мне принесли за небольшой столик пюре с печенью, два небольших бутерброда с маслом и чай. Я поел, они тоже там ели. Дальше – ещё примерно часа полтора расспросов.
Потом ко мне подошёл капитан, и сказал, что меня проводят. Сами они собрали все свои вещи и записи и ушли. Пришёл уже не конвоир, а обычный солдат. Сказал, что мне освободили койку, буду пока жить с пацанами из автобата. Так офицер приказал. Их там было человек 20, водители и механики. Отдельное крыло в небольшом одноэтажном бараке.
В принципе, меня вообще никто дней пять не трогал. Валялся, ходил по части шатался, помогал пацанам машины мыть. Меня кормили со всеми в столовой. На разводы не ходил. Потом приехал тот капитан, как я уже понял, он был офицером из «особой части». Сказал, чтобы я собирался, поеду с ним. Я быстро собрался, и пришёл к УАЗику.
Продолжение совсем скоро. Предыдущие части рассказа – по этой ссылке.