Это внепланово, подробно еще напишу, но 7 ноября день рождения моего дедушки. Сегодня ему исполнилось бы 120 лет, из них прожил 75.
Отдельные эпизоды рассказанные бабушкой – они учились в одном классе ЦПШ, всегда спорили, кто учился лучше, это я помню. И ведь удивительное дело, дед с 4 классами, полгода гимназии не считаем, работал бухгалтером-ревизором. Наверняка какие-то курсы были, пока только предстоит узнать, где, когда и как. Бабушка по дореволюционной традиции была домохозяйкой, только в сезон работала, как говорили "на бахчах". Бахчей в прямом смысле в округе не было, ни арбузы, ни дыни, ни тыквы у нас не выращивали. Что так называли? Пока сказать не могу. Были плантации сахарной свеклы, картошка, капуста, зерновые, были яблоневые сады и плодовые питомники – клубника, малина, смородина...
Девчонки до революции гадали на женихов, да и сейчас нередко. Вот, под какой-то нужный праздник, сложила бабушка под подушкой колодец из спичек, произнесла заклинание "суженый-ряженый, приди к моему колодцу водицы напиться" и увидела сон: якобы пришла она за водой, да подходит к колодцу парень в клетчатой рубашке и просит попить. А на следующий день идет навстречу в той самой рубашке Митька. Бабушке он не нравился, хоть и симпатичный, да невысок ростом. 3 года дед с друзьями отваживал от нее женихов, никого не осталось, пришлось идти замуж за Митю. Вот вам и ерунда с гаданиями.
Я не знаю, была ли любовь, но прожили они всю жизнь душа в душу, воспитали 3 детей, нянчились с внуками. Дед был идеальным, в моем тогдашнем представлении именно такими должны быть коммунисты (он в партии не был и не стремился). Помню, на праздники женщинам всегда дарил отрезы ткани, благо с тканями проблем не было. Все радовались и нахваливали, но что-то ничего не шили. Вот чем-чем, а вкусом бог Дмитрия обделил.
Войну дедушка закончил в Польше, демобилизован был в 1946. Приехал, по дороге зашёл в школу к детям, девчонки вокруг шептались: "Самойлов приехал, Самойлов приехал..." был очень похож на известного артиста. Прошёл войну без ранений, но получил тяжелую контузию, с которой попал в госпиталь родного города. Как это получилось тоже еще предстоит выяснить.
Многие, если не большинство, заработали тогда на фронте туберкулез, чаще в закрытой форме, дед не исключение. Его каждый год отправляли в санаторий. Лечить тогда уже умели, с недугом справились, осталась масса фотографий, зачастую такой массовости, что найти родного человека непросто.
7 ноября после демонстрации в доме бабушки-дедушки собиралась огромная семья – дети-внуки, братья и сестры бабушки, сестра и жена брата дедушки. Бабушка накрывала стол, что там было, если честно, не помню. Помню волшебные булочки из русской печки, компот из сухофруктов и брагу. О! Мы, дети втихушку эту брагу себе наливали по-немногу. Была она удивительно вкусной, наверное хмельной, но мы не злоупотребляли. Рецепт уже узнать не у кого.
Было шумно, весело, интересно, мы маленькие были, глупые, к сожалению, не особо вслушивались в разговоры, как бы сейчас пригодились эти воспоминания. А вот прабабушку, мать деда, я не помню на 7 ноября. Она умерла на год-полтора раньше сына. Приходила каждый месяц за "алиментами", дедушка ее содержал практически, а в день рождения ее не помню.
В 1975 у него случился инсульт и полная парализация. Лежал всего месяц, когда мы к нему подходили, только смотрел, и слезы текли из его глаз. На похороны пришла огромная масса народа, дедушку многие знали и уважали.