Ожидания касательно этого мира, в отношении самих себя созданы для того, чтобы разрушиться. Всё, о чём мы мечтали, попросту рухнет в один момент, чтобы на руинах мы смогли воссоздать то, что нам действительно важно. Надежды иллюзорны, ибо сконструированы на фундаменте наших слабостей. Сильным же человек становится, когда начинает верить. Он не заглядывает наперёд, не оборачивается. Он стоит на месте и всем нутром верит в лучшее. А вера порождается из чувства пресыщения идеей, которую мы создаём каждый день посредством того, что привносим в этот мир лучшее.
Мир красив и ужасен одновременно. Он неполноценен. Стараться определить его в какую-нибудь ячейку, чтобы он стал понятен - бесполезно. Настолько разнообразна жизнь, что обязательно преподнесёт что-то такое, от чего рухнет всё, что мы старались уложить по коробочкам. Человек от самого себя, ото всех, от того же мира требует определённости. Абсолютно нормальное желание, но оно будто бы заставляет человека собрать фигуру из того, что рассыпается. Вода течёт, она не может остановиться и резко стать тем, что у нас в голове, какой-то фигурой.
Если мы чего-то хотим, то ни в коем случае не нужно этого желать. Наверняка каждый ощутил на себе этот принцип. Как только отпускаешь что-то, перестаёшь держаться, но при этом не отталкиваешь, то вдруг это становится твоим. К тебе начинает тянуться всё то, о чём ты требовал и желал, но только теперь, когда ты с улыбкой попрощался. В этом нет ничего плохого, но человека, конечно же, такой принцип может ввести в ярость.
— Что же мне теперь, не хотеть ничего? — скажет читатель.
И правильно скажет, ведь ничего не хотеть — абсолютно проигрышная позиция, приводящая нас в чувство опустошённости. Нам же необходимо чувство беспристрастия. Хоти пожалуйста, но хоти правильно, без горяча подходя к тому, что тебе дорого. Ведь человек может обжечь, если сильно подберётся к этому. Поэтому всё желанное и убегает от нас, потому что мы жжёмся эмоциями, своей неполноценностью. Из-за этого приходим с чувством нужды к тому, что мы якобы пришли одаривать.
Человек может не чувствовать причастность к этому миру, поскольку может не почувствовать необходимость своей идеи. У нас есть душа, равная мысли, которую мы приравняем к той среде, в которой существуем. И если среда не меняется, то только потому, что идея слаба. Нам же не нужно быть сильными, не нужно быть слабыми. Нам необходимо любить этот мир, поскольку он тоже содержит идею, нам непонятную. И вместо того, чтобы терзать этот мир, пытаться понять его и структурировать, необходимо просто полюбить, научиться благодарить за то, какой он есть, вне зависимости, красив он или нет.
Мы становимся беспристрастными, перестаём терзать всё, что нам дорого. И тогда это начинает расцветать. Человек начинает любить просто так. Любить себя, любить окружающих, без горяча. Мир любит нас настолько сильно, насколько мы его. И ведь каждый из нас неполноценен. Но если каждый будет терзать друг друга, дабы тот стал лучше, то кроме руин мы в итоге ничего не получим. Мы становимся лучше, когда начинаем любить, чем применяем свою идею и чувствуем причастность, чувствуем необходимость самих себя здесь и сейчас.
По итогу действительность становится лучше, ведь жизнь необходима, поскольку она содержательна. Тогда наши возможности расширяются, тогда откуда ни возьмись появляются силы, желание не что-то порабощать и чем-то очаровываться, а желание что-то привносить. Мы наполнены, и мы ищем, с кем бы этим прекрасным поделиться. Тогда мы делимся с миром, из-за чего сразу же видим, как вокруг становится холодно, но спокойно. Именно спокойствие, приводящее нас к тишине, позволяет услышать, что в ней творится. В ней всё расцветает и благодарит тебя за то, что ты просто есть.
