Очень жаркий день походил к концу.
Все истомились от жары, ходили по дому вяло, ничего не хотелось, даже от мороженого отказались.
Лишь вода с лимоном и медом из холодильника спасала ситуацию, но ненадолго: вода в кувшине быстро заканчивалась, снова кувшин наполнялся водой, ставился в холод, кусочки льда не успевали замерзнуть, бросались в спасительную воду слегка подмороженными.
На улицу не выходили. Палящие лучи солнца загоняли детей в дом,в тенечек, в прохладу.
В доме шумел старенький вентилятор, но такой нужный и важный в жару, что его каждый старался поставить поближе к себе. Когда садились обедать, его переносили в кухню, наводили
на стол, вентилятор крутился направо-налево, издавая небольшой шум, и все "поджидали" моменты, когда и им достанется легкий ветерок в лицо. Приятно жмурились, поедая нехотя то, что приготовила бабушка:было вкусно, но в жару ничего не хочется, кроме воды холодной да прохлады.
В небольшой бассейн налили воды.
Вода грелась на солнышке, обещая к вечеру водные процедуры для желающих, одурманенных дневной жарой.
Зашла бабушка и сказала, что жара вроде спадает, что уже шесть вечера и что можно, наверное, пойти проверить водичку.
Все охотно согласились, оживились.
Достали пакет с купальниками на все случаи жизни. Купальников много, выбирай любой. Если в семье расту девчонки, то и купальников будет много.
Купальники рассыпались по дивану, синенькие в полосочку, красные в цветочках, желтенькие как солнышко.
-Вот я этот одену-, Вера тянет маленькие трусики, совсем маленькие.
-Они тебе малы-, предупреждает Маня, - вот этот лучше.
Маня знает каждый купальник, так как они с Кирюней их и "разнашивали" в течение многих подрастающих лет.
Себе она выбрала сразу, новый, современный, купленный по случаю ее "лагерного" пребывания.
А Вере достался так сказать"поношенный" , от сестер, но красивый, с рюшечками, как у взрослой.
Вера всегда с удовольствием носила веши сестер, а тут такой взрослый купальник.
Она повертелась около зеркала, удовлетворенно попрыгала возле него и поторопила сестер.
Кирюня отказалась купаться в маленьком"болотце". ,, Я только посмотрю за ними, "- сказала она.
Обе весело побежали на улицу, с шумом залезли в воду!
Ах, как хорошо! Хорошо окунуться после томительного жаркого дня в воду, теплую, солнечную, прогретую до самого донышка.
Хохоча, плескаясь, дети довольствовались тем малым, что может дать деревенское лето, небогатое природными "бассейнами" .
"Зато на глазах, в чистой воде, дома", - как бы оправдывая что-то или кого-то подумала бабушка. Они с Кирюней сели на качелю под зонтик и смотрели на плескающихся детей.
Маше показалось, что скучновато стало в бассейне с маленькой сестрой, как-то повеселее хотелось бы.
Она сделала Вере легкое замечание по поводу купальника.
Купальничек намок, сползал с Веры, она постоянно его поддергивала, поправляла, это мешало ей барахтаться в воде. Купальник был велик для четырехлетней девочки.
-Верочка, давай снимем его, - предложила бабушка-, давай снимем и просто в плавочках будешь купаться.
Но Вере предложение сменить взрослый яркий купальник на какие-детские плавочки совсем не понравилось.
-Ты еще, Вера, маленькая, чтоб носить такие купальники взрослые, видишь, он спадывает с тебя, - Маня хохотнула, указывая на сползающиеся лямочки, плюхнулась весело в воду.
Верины плечики оголились, она опять подтянула их, хмурясь и раздражаясь то ли на непослушные лямочки, то ли на "хохоток" сестры.
Необдуманно поступила Маня, сделав в шутку замечание Вере. Очень.
Разве знала она, что этим испортит весь вечер Вере, да и себе, потому как настроение Веры передается на всех домочадцев.
Крутила, крутила Верочка свой купальничек, поправляла-поправляла лямочки, чтоб они улеглись как надо на мокрых плечиках, но как-то уже нехотя, раздражение ее росло, она уже что-то кричала Мане, а та, плескаясь и радуясь, еще не поняла, что "праздник воды" заканчивается.
Вера вылезла из воды, путаясь, стала снимать купальник.
-Все, накупалась? - спросила Кирюня, помогая ей снять мокрый, ставший действительно большим и неуклюжим купальник, красивый, но ставший таким нелепым на маленькой девочке.
Маня осталась в воде.
-О, я одна теперь буду, как хорошо!
Она с шумом, с радостными возгласами барахталась в воде. Ей одной так хорошо, так весело, что и сестры не надо.
Она подплыла к краю бассейна, уцепилась руками. То окунется, то вынырнет, выражая этим самое что ни есть блаженство.
Вера вознегодовала. Как! Она в таком скверном настроении, такой плохой капальник ее подсунули старшие сестры, а одна из них весело плещется рядом и зубоскалит , смеется!
Верочка зарыдала. Потом, разозленная, стала купальником своим, мокрым и тяжелым, хлестать по Мане, стараясь достать ее и посильнее ударить. Рыданья усиливались с каждым ударом по сестре.
-Маня, перестань ее дразнить! Видишь, она уже в истерике.
-кричит бабушка.
Маня уже поняла и сама, что переборщила с,, играми,, , начала успокаивать Верочку. А та и не собиралась теперь успокаиваться, слезы лились рекой, рот раскрылся широко.
И стоит маленькая девочка, голенькая, мокрая, с купальником, повисшим в руках до самой земли, орет на весь двор. А что орет, что плачет, сама не знает.
Просто весь день мучалась от жары, просто Маня сказала обидные слова, просто захотелось порыдать.
Все ее успокаивали. Маша уже не плавала весело, а села на край и упрашивала сестру не плакать, и обещала ей что-то интересное и заманчивое.
Но вечер был испорчен. Для Веры.
Кира принесла на улицу бутерброды, чай, сели за маленький столик.
Солнце уже не жгло палящими лучами, становилось прохладнее на улице.
Веру укутали в большое полотенце, посадили на качелю. Рыданья ее потихоньку заканчивались. Маня, чувствуя свою вину за неудачно сказанное замечание, суетилась возле Веры. Села рядом. Обняла ее.
Было хорошо.
Прохлада опускалась на землю. Дети сидели рядом, вокруг летнего круглого столика, на котором расположился чай, печенье, бутерброды, болтали ни о чем. Вера, еще чуть-чуть всхлипывая, просила Маню подать ей бутер, та с радостным подобострастием подавала ей все, что захочет ее маленькая сестренка, уже рада тому, что она успокоилась и станет обычной веселой девочкой, с которой, несмотря на разницу в 7 лет, можно и на батуте попрыгать, и потанцевать, и какую-нибудь легкую игру придумать.
Хорошо.
Все увидели кошку, Нюшку, которая вышла из-под детского домика. Она медленно передвигалась, направляясь в дом. Она несла в зубах котенка.
Котенок был уже тяжеленьким, большеньким, кошка высоко задрала голову, чтоб ребеночек ее не шаркался по земле.
Дети знали, что где-то, но никто не знал где, Нюшка прячет своих детей от людского глаза, особенно, от глаза Верочки. Прошло уже две недели, а место, где детки Нюшины, не обнаружили.
И вот, пожалуйста, несет своих котят, думая, что она сейчас их быстренько сносит всех в дом, пока там никого нет.
Кошка шла медленно, но видно было, что она торопится, торопится пройти то место, где ее и ее дитя смогут заметитить.
И заметили. Вера закричала, отбрасывая полотенце в сторону:
-Смотрите, Нюшка котенка несет!
Тут же выпрыгнула из Маниных обьятий, роняя на ходу бутерброд, колбасу, побежала к кошке.
Кошка почуяла охоту на себя, оглянулась и, не дойдя до дома несколько кошачьих шажочков, повернула обратно, куда-то в цветы, в кустарники.
Вера за ней. Кошка, ошарашенная неожиданным разворотом событий, юркнула, и была такова.
Вера в слезы. Ей так хотелось посмотреть на маленького котеночка,погладить, а Нюшка не поняла ее чистых помыслов. И новые слезы легли на старые, еще не совсем просохшие.
-Ну совсем испортилась девка, слезы и слезы, - вздохнула бабушка.
Вечер действительно оказался плаксивыми, каким-то тянучим и долгим.
Девчонки зашли в дом.
Бабушка уговорила внучку сходить собрать огурчики. Та неохотно согласилась, но пошла за бабушкой.
За вечер,, плаксивость,, подступала к Вере несколько раз: то ей не дали загнать курочку, то ей не дали телефон, то не тот мультик включили.
День закончился. Долгий жаркий летний день. Солнце красным шаром уходило на покой, чтоб завтра опять светить и устраивать"пекло".
Подумалось: от такой жары всем плохо, особенно маленьким детям, отсюда и их плаксивое настроение.
"Жара была, жара плыла, в деревне было это". (почти Маяковский).