- Хорошо, извини… Наверное, я действительно слишком тороплю события! Но, в знак примирения… - Он на мгновение запнулся и переспросил, - очевидно, на всякий случай. - Ты ведь простила меня?
- Да, - обреченно кивнула головой я. Это было не совсем искренне. В душе я, разумеется, ничего не забыла и не простила. Но я просто устала уже спорить с ним.
- Тогда, скажи, ты не будешь против, если я как-нибудь позвоню тебе? - проговорил Олег и как-то странно застыл в ожидании моего ответа.
Я несколько секунд молча смотрела на него, раздумывая, что ему сказать. На лице Малышева было очень явно написано нечто странное, весьма напоминающее страх. О Господи, - только его несбывшихся надежд мне и не хватало сейчас для полного счастья!..
Автобус, тем временем, остановился на моей остановке, что, как я опрометчиво решила, дает мне возможность не отвечать на заданный вопрос. Поэтому я просто шагнула к двери и, не оборачиваясь, бросила через плечо:
- Пока.
Но Малышев, очевидно, не в силах снова смириться с отказом, выскочил из автобуса следом за мной.
- Инга! - почти выкрикнул он, хватая меня за руку.
Руку я у него поспешно отдернула, поскольку любые его прикосновения были мне отвратительны.
- Ну, что тебе еще?.. - проговорила я усталым голосом, внутренне уже почти смирившись с тем, что избавиться от него так легко не удастся.
- Ты не ответила на мой вопрос! - с укором в голосе напомнил Олег.
Я некоторое время пристально смотрела на него, реально не зная, что ему ответить. И лишь потом произнесла:
- Зачем тебе это, Малышев?
* * *
Олег.
- Я не знаю, - смутившись, пробормотал я. Разумеется, я не мог сейчас решиться признаться ей в своих истинных чувствах, которые и заставляли меня искать ее расположения. Но я прекрасно понимал, что она их не разделяет, поэтому любые мои признания могут лишь оттолкнуть ее, а никак не привлечь. И я на ходу соорудил версию, казавшуюся мне достаточно нейтральной. - Возможно, просто для того, чтобы лишний раз убедиться в том, что ты меня простила!
- Ну, хорошо, - нехотя, с неимоверно тяжелым вздохом, согласилась Инга.
- Можно, я провожу тебя сейчас? - робко спросил я, воодушевившись ее предыдущим ответом.
Но Инга твердо и решительно покачала головой.
- Нет, не надо! Олег, я хочу, чтобы ты раз и навсегда понял: между нами никогда и ничего не может быть!
Меня просто захлестнула волна отчаяния. Но я сумел сдержаться и лишь поинтересовался осторожно:
- У тебя кто-то есть?
Инга помедлила немного с ответом, возможно, даже раздумывая, не стоит ли солгать, чтобы избавиться от меня, но, в конце концов, не стала скрывать:
- Нет. Сейчас нет. Но это ничего не значит!
- Тогда почему?.. - удивился я.
- Что - почему?.. - недоуменно переспросила Инга, глядя на меня с искренним полным непониманием происходящего.
- Почему же тогда между нами ничего не может быть? - не удержавшись, вскричал я, выведенный из себя ее равнодушием. Сколько раз я зарекался держать себя в руках?.. И вот снова потерял голову рядом с ней…
- Почему ты по-прежнему так уверена в этом? - проговорил я уже более спокойным голосом. - Почему ты даже не хочешь дать мне шанс?..
Инга в ответ на мои слова лишь недоверчиво покачала головой, глядя на меня в упор своими прозрачными глазами.
- Господи, Малышев, да о чем хоть ты вообще сейчас говоришь?! - переспросила она в полнейшем изумлении.
У меня внутри аж все упало, и воцарилась пустота…
- Да я же просто спросил… - обреченным тоном пробормотал я. - Но, Инга, ты же и сама знаешь, что всегда нравилась мне! У меня просто ни с кем из девчонок не получается больше серьезных отношений, потому что я все время думаю о тебе! Да и ты сама тоже до сих пор одна, хотя прошло уже столько времени!.. Так почему бы нам с тобой и не попробовать еще раз?.. А вдруг теперь у нас все получится?..
Инга посмотрела на меня, как на умалишенного. И именно в тот момент я впервые осознал, что готов убить ее… Именно за этот ее равнодушно-отрешенный взгляд. Я уже почти смирился с тем, что она никогда не достанется мне… Но и никому другому она тоже никогда не достанется…
В тот день я даже сам испугался этих посетивших меня мыслей… Я не знаю, почему она имела надо мной такую власть… Но для меня реально весь смысл жизни заключался в этой девчонке с ледяными глазами, которые смотрели на меня сейчас, как на пустое место…
- Да ты просто сошел с ума!.. - твердо заявила Инга, покачав головой. - И вообще, - давай раз и навсегда закончим этот бессмысленный разговор и никогда больше не будем к нему возвращаться!
- Но почему он бессмысленный?.. - попытался было продолжить я, так и не сумев вовремя остановиться.
Но тут Инга, со свойственной ей обычно прямотой и резкостью, положила конец всем моим рассуждениям, просто шагнув в сторону.
- Пока, - холодно и безапелляционно бросила она через плечо, и я застыл, ошарашенный, оглушенный и ослепленный. Но при этом понимающий каким-то шестым чувством, что продолжать преследовать ее сейчас не стоит.
* * *
Инга.
Малышев действительно мне позвонил. И в тот день. И на следующий. И еще через день. И я как-то постепенно даже смирилась с этим и перестала воспринимать его звонки в штыки. Привыкла, наверное. Честно говоря, Малышев тоже отличался завидным упорством, и, несмотря на то, что я изначально была твердо настроена ни в коем случае не поддаваться его лицемерному очарованию, я даже невольно начала испытывать к нему определенное уважение за это его просто невероятное упрямство.
Некоторое время спустя Малышев уговорил меня встретиться с ним вечером. И, - кто бы мог такое только предположить?.. - но я, неожиданно даже для самой себя, согласилась. Возможно, мне просто на тот момент не хватало общения, но мне реально даже и самой уже порядком надоело сидеть целыми днями безвылазно дома.
В тот раз мы тихо и мирно сходили с ним в кино и даже договорились о возможной будущей встрече. Все это, наверное, отчасти напоминало наш прежний вялотекущий роман, но я тогда действительно искренне верила в то, что теперь мы общаемся с ним, просто как друзья. Мне казалось, что мы уже все обсудили раз и навсегда, и Олег до конца принял мои правила игры. По крайней мере, он больше даже и не пытался настаивать на чем-то серьезном, не заговаривал о своих чувствах, - если они еще и имели место, - и вел себя просто как очень хороший и давний знакомый.
Время от времени Олег даже рассказывал мне о девчонках, с которыми встречался в данный момент, просил у меня совета или делился впечатлениями. Поначалу я предполагала, что он таким образом надеется вызвать у меня ревность, и в душе насмехалась над ним, твердо зная, что это совершенно бессмысленно. Я не испытывала ровным счетом ни малейших эмоций, слушая, как мой бывший одноклассник обольщает очередную дуреху, - лишь бы только у него не зародилась снова нелепая мысль попробовать свои чары на мне.
Но потом я поняла, что, рассказывая мне обо всем об этом, Олег, похоже, не преследует никаких корыстных целей. Он действительно просто делился со мной впечатлениями, как с хорошим добрым другом. И, видя это и принимая его поведение за чистую монету, я тоже мало-помалу начала оттаивать, и наше общение стало еще более непринужденным. И постепенно я тоже стала рассказывать ему о каких-то событиях из своей жизни и делиться впечатлениями.
Я долгое время не рассказывала своей маме о том, что, вроде как, опять подружилась с Олегом, потому что заранее знала, как она может к этому отнестись. Мне вполне хватило тех нескольких месяцев в девятом классе, когда мама, будучи не в силах сдержать своего восторга по поводу открывающихся передо мной перспектив, невольно добавила негативчика в мою и без того непростую на тот момент жизнь. И я имела все основания опасаться, что сейчас может начаться то же самое, поэтому и не афишировала особенно свою “дружбу” с Малышевым.
Но обстоятельства сами собой сложились против меня. Дима, мой младший братец, как-то случайно увидел нас с Олегом вместе и, разумеется, тут же поспешил доложить об этом маме. Я, разумеется, восприняла это, как просто беспрецедентное вмешательство в мою личную жизнь, и не слишком обрадовалась такой непосредственности моего младшего братика, который по возрасту был уже не таким уж и маленьким, - ему исполнилось на тот момент уже двенадцать лет, - а потому он давно уже, вроде бы, должен был понимать, о чем следует сразу же доносить маме, а о чем можно бы иногда и промолчать.
Но так уж вышло, что наш Дима по природе своей отличался просто кристальной честностью во всем, что касалось меня, - к слову тут следует заметить, что во всем, касающемся непосредственно его самого, эта его неистребимая честность проявлялась как-то не слишком часто, и соврать для него было совершенно в порядке вещей. Но, поскольку тут речь шла обо мне, то он, разумеется, просто не сумел умолчать и скрыть от мамы такой знаменательный факт, - несмотря на мою настойчивую просьбу.
Но мама не расстроилась и даже не слишком удивилась. Она достаточно хорошо знала меня и, похоже, давно уже что-то подозревала, так что Димкино сообщение не стало для нее откровением.
Правда, я сама предпочла бы, по возможности, пока воздержаться от обсуждения этой темы, потому что как-то совершенно не была готова пока к подобному разговору, и вообще не знала, что сказать. Но мама, к моему величайшему огорчению, думала иначе.
НАВИГАЦИЯ ПО КАНАЛУ