В начале войны, несмотря на ряд военных успехов Германии, в среде высшего офицерства сохранялись сомнения в правильности политического курса Гитлера. Некоторые генералы критиковали его стратегические решения и беспокоились о долгосрочных перспективах войны. Однако в то время позиции Гитлера были слишком прочны, и открытое выступление против него было чрезвычайно опасно. Лояльность большинства офицерского корпуса, приверженность присяге и вековая традиция беспрекословного подчинения главнокомандующему сыграли на руку фюреру. Кроме того, начальные победы вермахта в Польше, Дании, Норвегии, Франции укрепили авторитет Гитлера как гениального полководца в глазах не только населения, но и значительной части военных. Это создало атмосферу эйфории и веры в непобедимость Германии, что затрудняло формирование организованного сопротивления режиму. Только после ряда крупных поражений Вермахта, особенно после Сталинграда, сопротивление внутри армии начало принимать более активные формы. Кульминацией стало покушение на Адольфа Гитлера 20 июля 1944 года.
Ранние попытки сместить Гитлера в 1938 году и в начале войны провалились из-за нерешительности заговорщиков и их приверженности традиционным военным ценностям, таким как субординация и честь. В 1938 году, во время Судетского кризиса, группа высокопоставленных офицеров, включая начальника генерального штаба армии генерала Людвига Бека, разработала план превентивного ареста Гитлера, если тот отдаст приказ о вторжении в Чехословакию. Они опасались, что подобный шаг приведет к войне с Великобританией и Францией, к которой, по их мнению, Германия была не готова. Однако план провалился, так как заговорщики не смогли заручиться поддержкой ключевых фигур в армии и политической элите, а также колебались в последний момент, опасаясь последствий неудачного переворота. Катастрофа под Сталинградом зимой 1942 года стала катализатором для формирования конкретного плана убийства Гитлера.
Под руководством генерал-майора Хеннинга фон Трескова в штабе Группы армий «Центр» началось обсуждение плана. Уже в марте 1943 года была предпринята первая попытка. В самолет Гитлера «Фокке-Вульф Кондор» было подложено взрывное устройство, предоставленное адмиралом Канарисом. Бомба, замаскированная под бутылку ликера "Куантро", не взорвалась, вероятно, из-за низкой температуры. Заговорщики смогли незаметно извлечь ее после посадки.
В том же году была еще неудачная попытка устранения Гитлера. Она была связана с демонстрацией новых образцов зимней формы для вермахта, которая должна была состояться в марте 1943 года. Гауптман Аксель фон дем Буше, убежденный противник нацистского режима, вызвался продемонстрировать новую форму лично Гитлеру и планировал использовать этот случай для покушения. Буше, происходивший из старинной прусской семьи с давними военными традициями, был глубоко разочарован политикой Гитлера и считал своим долгом остановить его. Он намеревался использовать две замаскированные мины, спрятав их в карманах шинели. Во время примерки он планировал подорвать себя и Гитлера. Однако в последний момент демонстрацию отменили из-за неожиданного отъезда фюрера в штаб-квартиру группы армий «Юг». Это была одна из тех непредвиденных ситуаций, которые неоднократно спасали Гитлера от покушений.
Новый импульс заговору дал полковник граф Клаус Шенк фон Штауффенберг, назначенный в штаб Ersatzheer (Резервной армии) на Бендлерштрассе в Берлине. Заговорщики решили использовать операцию «Валькирия» — план действий в чрезвычайной ситуации, разработанный для подавления возможных восстаний иностранных рабочих. Генерал-майор Фридрих Ольбрихт начал вносить в «Валькирию» изменения, чтобы адаптировать план для захвата власти после убийства Гитлера. Тресков и Штауффенберг подготовили секретные приказы, которые должны были быть оглашены после смерти фюрера. Главной целью было предотвратить вмешательство СС и передать контроль над страной Резервной армии.
Заговорщики столкнулись с многочисленными трудностями. Многие сочувствующие им офицеры были переведены на другие должности. Выяснилось, что на командующего Резервной армией, генерал-полковника Фридриха Фромма, нельзя положиться. Заговорщики осознавали, что являются небольшим меньшинством и что большинство немцев воспримет их как предателей. Они понимали, что месть нацистов будет жестокой.
Мотивация заговорщиков была сложной. Их моральные принципы, часто основанные на религиозных убеждениях, сочетались с консервативными политическими взглядами. Некоторые из них поддерживали Гитлера до начала операции «Барбаросса». Государство, которое они хотели создать, было ближе к Германии кайзера Вильгельма, чем к современной демократии. Их планы мирных переговоров с союзниками были нереалистичны: они надеялись сохранить Восточный фронт против СССР и удержать часть оккупированных территорий. Шансы на успех были невелики, но они считали своим моральным долгом противостоять преступному режиму.
Серьезной практической проблемой было то, что Штауффенберг, фактический лидер заговора, был единственным, кто имел возможность подложить бомбу. Потеря глаза и руки в Тунисе затрудняла ему обращение со взрывным устройством, но, будучи начальником штаба генерала Фромма, только он имел доступ к ставке фюрера.
9 июля кузен Штауффенберга, подполковник Цезарь фон Хофакер, встретился с фельдмаршалом Роммелем. Хофакер поинтересовался, сколько еще продержится немецкая армия в Нормандии. Роммель оценил оставшееся время в пару недель. Эта информация была критически важна, т.к. все понимали, что время для переговоров с союзниками истекает. Дальнейшие детали этой встречи остаются спорными. Неясно, предлагал ли Хофакер Роммелю присоединиться к заговору и дал ли Роммель согласие. Однако, существуют свидетельства, что Роммель попросил Хофакера написать черновик письма генералу Монтгомери с предложением обсудить условия перемирия.
Как и предполагал Штауффенберг, высшие офицеры оказались самыми ненадежными. Генерал-фельдмаршал фон Манштейн и даже генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге, ранее потворствовавший деятельности группы сопротивления Трескова в Группе армий «Центр», выступили против решительных действий. Заговорщики надеялись, что Клюге присоединится к ним после смерти Гитлера. Во Франции главным заговорщиком был начальник штаба Роммеля, генерал-лейтенант Ганс Шпайдель. Хотя Роммель возражал против убийства Гитлера, они были уверены, что он поддержит их после начала переворота. Однако 17 июля английский истребитель атаковал машину Роммеля, тяжело ранив фельдмаршала и тем самым исключив его из дальнейшего участия в заговоре.
Несколько попыток убить Гитлера сорвались из-за неудачных стечений обстоятельств. 15 июля в ставке фюрера «Волчье логово» (Wolfsschanze) попытка была отменена из-за отсутствия Гиммлера и Геринга. Заговорщики в Берлине приказали Штауффенбергу ждать более удачного случая. Однако, учитывая критическую ситуацию в Нормандии, это был последний шанс. Операция была назначена на 20 июля.
Прибыв в «Волчье логово» около полудня 20 июля 1944 года, Штауффенберг сразу же отправился на совещание с участием Гитлера. Изначально встреча планировалась в бетонном бункере, что значительно усилило бы мощность взрыва. Однако из-за сильной жары совещание перенесли в деревянное здание, стены которого представляли гораздо меньшее препятствие для взрывной волны. Это стечение обстоятельств, как и многие другие в тот день, сыграло роковую роль в судьбе заговора.
Штауффенберг принес на совещание портфель, в котором находились две бомбы с пластиковой взрывчаткой. Чтобы активировать взрывчатку, нужно было раздавить капсулу с кислотой, которая затем вступала в реакцию с химическим детонатором, запуская часовой механизм. У Штауффенберга было около десяти минут, прежде чем начнется химическая реакция и произойдет взрыв. Воспользовавшись моментом, он извинился и вышел в соседнюю комнату под предлогом телефонного звонка. Однако из-за отсутствия правой руки и двух пальцев на левой, Штауффенберг успел привести в действие только один из двух запалов, прежде чем его позвали обратно.
Вернувшись в комнату для совещаний, Штауффенберг поставил портфель под массивный дубовый стол для карт, как можно ближе к Гитлеру. Затем, под предлогом срочного звонка из Берлина, он покинул помещение за несколько минут до взрыва. Мощная взрывная волна выбила окна и двери, обрушила часть крыши и повалила массивный стол. Четверо участников совещания погибли на месте, несколько человек получили ранения. Однако сам Гитлер, защищенный массивным столом и случайным стечением обстоятельств, выжил, получив лишь незначительные ожоги и контузию.
В полдень 20 июля в «Волчье логово» прибыл Муссолини. Гитлер, находясь в состоянии эйфории, показал ему место взрыва, повторяя, что его спасло провидение, чтобы он мог продолжать войну.
Вечером того же дня Гитлер выступил с обращением к нации, сравнив покушение с «ударом ножом в спину» в 1918 году. Он заявил, что неудачи Германии на Восточном фронте вызваны саботажем армейского командования.
После провала покушения, гестапо развернуло масштабную охоту на заговорщиков. Многие из них, включая Штауффенберга, Ольбрихта, фон Хазе и других, были казнены. Другие участники заговора, а также лица, подозреваемые в сочувствии к ним, были арестованы и подвергнуты пыткам и допросам. Репрессии коснулись не только военных, но и гражданских лиц, связанных с заговорщиками. Среди жертв были известные политики, дипломаты, деятели культуры.
Покушение 20 июля также повлияло на дальнейший ход войны. Хотя Гитлер выжил, он получил ряд травм и его здоровье ухудшилось. Паранойя и недоверие к окружающим усилились, что отрицательно сказалось на его способности руководить военными действиями. Кроме того, репрессии, развязанные после покушения, ослабили и без того истощенную немецкую армию, лишив ее ряда опытных офицеров.