В наши дни происходит подлинный ренессанс Гюстава Моро, французского художника середины XIX, что совпадает с известной оценкой Поля Гогена, включившего Моро в десятку самых крупных мастеров этого столетия.
Единственная книга о нём на российском рынке «Гюстав Моро. Франция. XIX век» исследователя И. Светлова вышла недавно в издательстве «Планета». Автор, анализируя творчество художника, наглядно показал нам, как простые сюжеты Моро превращается в грандиозное зрелище, с бесчисленными подробностями. В книге также представлены 24 иллюстрации работ художника.
А в другой книге современник Гюстава Моро писатель Жорис-Карл Гюисманс в своём романе «Наоборот» так описал одну из картин Гюстава Моро − «Саломея»:
«Под сводами дворца, которые несли на себе мощные, как в романском соборе, колонны, располагался жертвенник, походивший на церковный престол. Колонны были выложены мозаикой, покрыты цветной глазурью, украшены лазуритом и сардониксом. Сам же дворец одновременно походил и на мечеть, и на византийскую базилику.
Фигурные ступени поднимались к трону, где, сомкнув колени и положив на них руки, восседал в тиаре тетрарх Ирод. Сидел он неподвижно в священной позе индусского божества. Вокруг дымились благовония, в клубах фимиама поблескивали глаза зверей и драгоценные камни трона; дымок поднимался, таял над аркадами и голубел, смешиваясь под сводами с золотыми солнечными лучами.
Саломея сосредоточенна, торжественна, почти царственна. Начинает она похотливый танец, который должен воспламенить дряхлого Ирода. Её груди волнуются, на влажной коже блистают алмазы. Сверкает все: пояс, перстни, браслеты. Платье шито жемчугом, золотом, серебром... Саломея смотрит сосредоточенно - пронзительно, как лунатик, и не видит ни затрепетавшего Ирода, ни свирепой своей родительницы, Иродиады, которая не сводит с дочери глаз...»
Глядя на картину Моро, герой романа Дез Эссент не может понять, «откуда в современном Париже появился этот гений, этот мистически настроенный ясновидец, способный воспроизвести тревожащие душу образы прошлого, блеск и великолепие былых времен...
Обучение в Школе изящных искусств в 1846 г. основном сводилось к копированию гипсовых слепков с античных статуй, рисованию мужской обнаженной натуры и изучению анатомии. Но Гюстав Моро находит другой источник вдохновения − творчество Делакруа и Шассерио, которых он называет своими учителями. Не сумев выиграть Римский приз (победителей этого конкурса школа за свой счет отправляла на учебу в Рим), Моро покидает школу и нанимается в Лувр на должность копииста. Несколько его картин покупает государство, но критики не замечают их.
В 1857 г. Моро во второй раз едет в Италию, где копирует картины великих мастеров. Здесь же он знакомится с Э. Дега, будущим импрессионистом, ставшим позднее его другом. Это ему он писал в Париж: «С этого времени и навсегда я собираюсь стать отшельником».
Возвратившись в 1859 г. из Италии, Моро выставляет в Салоне большую картину «Эдип и Сфинкс».
Существо с лицом и грудью женщины, крыльями птицы и туловищем льва, «звериными», короткими, напряжёнными, крутящимися линиями, создающими гармонический контраст борьбы двух начал – это и есть Сфинкс.
Она вцепилось в торс Эдипа, взор его погружён в глаза прекрасной женщины − сфинкса, составляющей с ним гармоническое целое.
Оба персонажа пребывают в странном оцепенении, словно гипнотизируя друг друга взглядом.
Картина была приобретена на аукционе принцем Наполеоном за восемь тысяч франков.
«Обратитесь к великим мастерам. Они учат нас не создавать бедного искусства. Художники разных времен включали в свои картины все, что им было известно наиболее богатого, редкостного, даже наиболее странного, все, что в их среде считалось драгоценным и роскошным... Посмотрите на их Мадонн, в которых воплощена мечта о высочайшей красоте: какие наряды, какие короны, драгоценности, резные троны! Великолепная мебель и аксессуары, собранные в произведениях старых мастеров в бесценную экспозицию, способствуют абстрагированию темы, и мы нередко видим, как эти великие и простодушные гении включают в свои композиции неведомую и нежную растительность, гирлянды небывалых плодов, благородных и грациозных животных».
В 1894 г. Моро приступил к своему последнему шедевру – «Юпитер и Семела»( хотя начата была в 1889 году). Заказчиком её был немецкий банкир Леопольд Гольдшмидт. Картина писалась долго, ждать её заказчику пришлось до 1895 года.
А в 1903 году он подарил её Музею Моро в Париже. До сих пор это полотно находится там.
Сюжетом для картины послужила история о Семеле и Юпитере, описанная Овидием в его знаменитых «Метаморфозах».
«Верховный бог Юпитер полюбил смертную женщину Семелу. Юнона, законная жена верховного бога, внушает Семеле мысль попросить любовника явиться к ней в своём истинном виде бога. Никто из смертных не мог выдержать явления бога. Не выдержала и Семела. Она, ослеплённая величеством Юпитера, сгорела в его божественном пламени». О
Фрагмент картины можно посмотреть здесь:
«Обратитесь к великим мастерам. Они учат нас не создавать бедного искусства. Художники разных времен включали в свои картины все, что им было известно наиболее богатого, редкостного, даже наиболее странного, все, что в их среде считалось драгоценным и роскошным... Посмотрите на их Мадонн, в которых воплощена мечта о высочайшей красоте: какие наряды, какие короны, драгоценности, резные троны! Великолепная мебель и аксессуары, собранные в произведениях старых мастеров в бесценную экспозицию, способствуют абстрагированию темы, и мы нередко видим, как эти великие и простодушные гении включают в свои композиции неведомую и нежную растительность, гирлянды небывалых плодов, благородных и грациозных животных».
«У Гюстава Моро я нашел поддержку и понимание», – вспоминал Анри Матисс, один из любимых учеников мастера. Автор одной из лучших монографий о творчестве Матисса Раймон Эсколье спрашивает: «Не Гюставу ли Моро обязан в какой-то мере декоративизм Матисса блеском и роскошью стиля?» Точное наблюдение. Ведь живопись Г. Моро обладает поистине магическим воздействием.
Сам Матисс сохранил о мастерской Моро наилучшие воспоминания: «Каким чудесным учителем был этот человек! Он был способен на энтузиазм и увлечения. Сегодня он заявлял о своём восхищении Рафаэлем, завтра– Веронезе. Моро умел выбирать и обратить наше внимание на самых крупных художников».
Одно замечание Гюстава Моро, сделанное Матиссу, стало пророческим: «Вам предстоит упростить живопись».
Жорж Руо, другой любимый ученик мастера, в 1903 г. был назначен первым смотрителем музея Г. Моро. Учителя и ученика связывала крепкая дружба. Самые известные ранние картины Руо – «Саломея» и «Орфей» – стали его данью памяти учителю.
Искусство Гюстава Моро и его уроки в Лувре оказали сильнейшее влияние на творчество мастеров, открывших новые горизонты в живописи XX века.
Источники : https://www.wm-painting.ru/L/p2_articleid/1282
https://knigavuhe.org/book/naoborot/