Остросюжетный роман по реальной жизни женщины-майора.
Остальные главы в подборке.
Чиновник вконец разобиделся и не появлялся на моём пороге несколько дней. Возможно, он меня наказывал своим отсутствием, однако виноватой я себя не считала и только злилась на его отчужденность. Я даже не скучала по нему, настолько сильно он меня задел своими грубыми словами.
Поздним вечером пятницы в дверь раздался резкий звонок. Я открыла её и увидела его – министра с букетом из прекрасных роз и большой коробкой шоколадных конфет.
– Не впустишь меня?
– А у тебя ключа нет своего?
– Так руки заняты. Прими цветы! – протянул он мне букет, который я отвергла, швырнув ему в грудь:
– Решил, что за цветы моё прощение будешь покупать каждый раз, когда расстроишь, обидишь и просто уйдёшь? Так нет, дорогой, моё доверие и расположенность к мужчине не продаётся! А ты теряешь мою любовь раз за разом, оскорбляя или бросая меня!
– Принцесса, этого больше не повторится!
– То же самое ты говорил, когда вскочил из–за стола и оставил меня огорчённой в первый раз. Я не терплю мужскую слабость, а обижаться – значит проявлять её. Тебе не нравиться что–то, так обсуди это спокойно, не хлопая дверью и не оскорбляя меня как женщину.
– Так я отныне и буду поступать! Я просто перепил и необдуманно грубил тебе!
– Грубил? Ты назвал меня в постели «никакой» только лишь за то, что отказалась ублажать тебя так, как ты того хотел! Это не только унизительно и обидно, но и не по–мужски!
– Прости меня! – раскаянно промямлил он, но я захлопнула дверь и стала успокаивать засуетившуюся в коридоре Лесси.
Я думала, что чиновник войдёт в квартиру, используя ключ, но этого не произошло. Он просто тарабанил в дверь рукой.
– Открой, нежность моя! Я не могу просить прощения в подъезде таким поздним вечером. Соседи нажалуются владельцам на шум, – негромким голосом молил он.
– Придумай сам как зайти! Ты же находишь способ выйти, когда обижен! – кипела я внутри.
Ничего более не ответив, он просунул мне под дверь письмо и, возможно, покинул лестничную площадку.
«Люблю тебя и очень извиняюсь», – прочла я текст на конверте. Вскрыв его, мной были обнаружены билет на поезд и путёвка в престижный санаторий, а к ним записка от чиновника: «Съезди и отдохни на выходные! У тебя нервное истощение, вот всё и кажется слишком мрачным, а я ведь просто хватил лишнего, вот и сморозил глупость. Лес и свежий воздух пойдут тебе на пользу перед учебным годом. Возьми с собой Лесси, ей тоже полезно побыть на природе!». Моему возмущению не было предела! Оказывается, это я всё обращала в тёмные тона, а он такой невинный, просто перепил, а главное чего? Слабоалкогольного шампанского! Я открыла дверь в надежде, что чиновник стоял ещё там, и я смогла бы выразить своё недовольство ему в лицо, но у порога лежал букет цветов и шоколад, а его самого и след простыл.
«Какая забота, – бурчала я вслух, занося подношения в дом. – Треплет мне нервы и оскорбляет, а потом букет с путёвкой в санаторий под дверь кладёт. Не слишком ли нагло, как ты считаешь, Лесси?».
Она утвердительно гавкнула в ответ, и, бросив конверт на бюро, я вернулась к домашним делам. Мне нужно было подготовиться к занятиям в академии, ведь уже в понедельник я приступала к четвёртому и заключительному курсу кинологии. За выходные я планировала прикупить литературу, убрать квартиру, наготовить еды на несколько дней вперёд и нагладить свою студенческую форму. Никуда уезжать я и не думала!
Через час в прихожей раздался телефонный звонок. Это министр выждал время, чтобы сделать ещё одну попытку пойти со мной на примирение:
– Ты больше не злишься, Принцесса?
– Конверт ты мог бы мне вручить в квартире, если рискнул бы войти. Поговорили бы о санатории и поразмыслили, кто в ссоре виноват.
– Я решил, что лучше дать тебе время остыть.
– Ты так решаешь каждый раз, когда мой тон или слова не нравятся твоим ушам, а теперь ещё и решил свалить вину на мои нервы и надуманную вспыльчивость.
– Ты помнишь мою домработницу, которая порой работает моим шофёром? Она заедет завтра утром и отвезёт тебя к вокзалу. Я не смогу, ведь буду занят дочкой, – настаивал чиновник на поездке, не придавая значения тому, что я ему твердила.
– Я не прощала тебя и не принимала подарка! Я никуда не еду!
– Тебе необходимо отдохнуть!
– Ты словно не слышишь меня! Я же уже говорила, что не люблю сюрпризов! Предпочитаю, чтобы планы, в которых я главное действующее лицо, обсуждались со мной предварительно.
– Но я уже купил тебе путёвку. Хотел как лучше! Извини!
– Мне нужно готовиться к академии. Спасибо за заботу, но лучше бы ты изменил поведение и стал прислушиваться к моим просьбам. И больше никогда не оскорбляй меня в постели! Может, видя твои старания, я смогу простить тебя, – повесила я трубку, не желая слышать его оправданий.
Следующим утром в дверь постучалась домработница–водитель министра.
– Я отказалась ехать, и министр знает об этом, – поздоровавшись, сказала я ей.
– Простите, но он настаивает!
– Передайте ему, что у меня свои планы на выходные!
– Я очень Вас прошу, я ведь обычная работница, нанятая им. Начальник будет крайне недоволен, если я не выполню его настойчивого поручения, – жалостливо взглянула она мне в глаза.
– Что именно он попросил сделать?
– Доставить Вас до вокзала!
– Дайте мне минуту! – сжалилась я над несчастной женщиной, вынужденной умолять меня сделать то, чего мне не хотелось, чтобы не быть отруганной министром. Ехать в санаторий я по–прежнему не собиралась отчасти из вредности и упрямства, а отчасти из–за уже намеченных планов.
Переодевшись и схватив рюкзак, я спустилась с Лесси в машину и отправилась на вокзал, а прибыв на место назначения, обогнула здание и пошла по своим делам, довольная, что услужила домработнице чиновника.
Прогулка по городу в поисках нужной мне литературы заняла достаточно долгое время и домой я вернулась после полудня. Лесси заволновалась у самой двери в квартиру и начала громко лаять.
«Тише, дорогая, что случилось?» – вставила я ключ в замочную скважину, но дверь оказалась открыта.
Влетев в неё, Лесси вырывалась с поводка и бросалась в сторону гостиной. Сквозь лай и скрежет когтей о паркетный пол я расслышала грохот и голоса незнакомых мужчин. Один из них вышел мне на встречу с напуганным и удивлённым лицом. На нём была одежда грузчика, и выглядел он как разнорабочий.
– Вы кто? – старалась я усмирить собаку.
– Мы... мы посылку доставили, как и нам и было приказано.
Я заглянула в гостиную комнату и встретилась взглядом со вторым мужчиной, совсем юным, растерянно глядящем на меня. Он придерживал рукой огромный бумажный свёрток, почти такой же, какой я обнаружила по прибытию с курорта. Часть упаковки оборвалась, и угол, обнажившийся под ней картинной рамы, был поврежден о край журнального стола. Должно быть грузчики ударили свёрток о мебель в тот самый момент, когда я вернулась домой и услышала грохот.
– Мы все уберем! – сказал мне молодой рабочий, склонившись над щепками от рамы, разбросанными по полу.
– Не надо ничего здесь трогать! – недовольно ответила я. – Как вы проникли в дом?
– Хозяин оставляет ключ за день до того, как мы забираем посылку из ресторана и доставляем сюда. Обычно мы относим её сразу на чердак, но там идут ремонтные работы крыши, и мастера не пропускают нас наверх. Вот мы и оставляем свёрток за диваном уже второй раз, – показал он мне связку, состоявшую из двух ключей, в то время как я располагала только одним, от квартиры, но не от чердака.
– И сейчас наверху мастера?
– Они заканчивают в шесть, но у нас на это время намечен другой, не менее важный заказ. В прошлый раз министр ругался на то, что оставили свёрток в квартире, но вчера мы с ним договорились о доставке пакета сюда, в квартиру, правда, на время более позднее, но как я уже говорил – у нас другой заказ.
– Министр? Министр МВД? Вы же сказали, что выполняете заказ владельца квартиры? Причём тут министр?
Грузчики бросили друг на друга недоумевающий взгляд и слегка напугались, а тот, что был моложе, сказал:
– Так он и есть хозяин дома!
– Вот как? – почувствовала я себя жуткой дурой.
– А Вы кто, простите? – резонно задал вопрос старший грузчик.
– Я… я подруга министра. Живу здесь недавно с его разрешения, вот только никогда не интересовалась, чья эта квартира, – глупо улыбнулась я.
– А чем докажете? – продолжил он напугано.
– Как видите, и у меня есть ключ, и собака моя здесь живёт, – указала я пальцем на лежанку Лесси за их спиной.
– Понятно, просто мы раньше ни с кем здесь не встречались и думали, что квартира пустует, – оправдался он. – Посылки, похоже, дорогие, ведь и мы получаем немало за нашу работу, вот и пришлось спросить, кем вы хозяину приходитесь.
– Так откуда, говорите, свёртки доставляете?
– Из центрального ресторана при интуристе, – снова взболтнул молодой и получил удар локтем в бок от старшего:
– Думаю, нам пора!
– Подождите минутку! Вы повредили раму. Недешёвую. Что будете делать?
Оба грузчика тяжко вздохнули.
– Вычтет из оплаты? – спросил юнец напарника.
– Ты что, дебил? При этой поломке ещё и мы ему должны останемся! Бесплатно на всех клиентов до гроба будем пахать, чтобы ущерб возместить!
– Тогда, может, скажем, что такой посылку и приняли?
– Тебе проблемы с верхушкой нужны? – недовольно ответил опытный мужчина средних лет.
– У меня есть предложение, – обратилась я к обоим. – Не говорите министру, что столкнулись со мной, и я не скажу о том, что вы попортили раму. Верните ему ключи, как обычно, и сообщите, что выполнили заказ, доставив свёрток в дом.
– Но министр увидит трещину!
– Возьму вину на себя. Скажу, что, когда вернулась, обнаружила посылку за диваном, но по неосторожности споткнулась о край и повредила раму.
– Вы очень добры, но посылка, безусловно, дорогая, и он будет взбешен, – предупредил меня юнец.
– За это волноваться не стоит! Но для начала я заключу с вами письменное соглашение, на котором вы признаетесь, что попортили посылку, а я подтвержу, что взяла вину на себя взамен на ваше молчание. Проговоритесь, и я покажу расписку чиновнику!
– Будем молчать, как рыбы, – обрадовались грузчики.
– Отлично! – достала я ручку и лист бумаги из секретера.
Мы подписали наш несложный договор, и рабочие покинули квартиру.
Ошеломленная я села на диван и задумалась: «Выходит, что министр лгал мне о съёме и о ключе, видимо, тоже. Дело было не в занятых руках и не в его забывчивости! У него просто не было ключа, ведь он отдавал его грузчикам. Теперь стало ясно, почему он вывозил меня из дома, и каждый раз безо всякого предупреждения. Я не должна была узнать об всём, что только что услышала».
Резко я бросилась к перевязанному веревкой свёртку: «Что это за картины такие секретные, что чиновник, принимая их, устранял меня из дома? – приоткрыла я порванный край бумажной упаковки. – Жалко, не видно! Но: ресторан, тот самый повар со связями, торговля предметами искусства государственной важности и перевозчик с клиентами из знати, которые так и не были обнаружены таможенной службой! – ухмыльнулась я про себя, почувствовав, что нашла отгадку на вопрос, волнующий меня ещё со времён работы помощницей у инструктора–кинолога. – Вот уж министр! Добропорядочный гражданин и борец за нравственность нации! Извращенец, возбудившийся на то, что чуть не сотворил со мной наркоман–кассир; великий лгун и подпольный торговец картин! А ведь майор с бывшей начальницей были правы: этот мужчина играет в добродетели, а сам не так–то прост!».
– Думаешь, я была расстроена, лейтенант?
– Полагаю, что да, Вам же нравился чиновник, как мужчина, – ответил я, доедая голубец.
– Тут ты, конечно, прав, вот только опечалена я не была. Я была в бешенстве за ложь и лицемерие, которые открылись мне! Я ощутила себя игрушкой, которую он положил в красивую коробку и доставал, чтоб поиграть, а наигравшись, убирал обратно, в темноту и неведение, отделявших меня от его истинной жизни, помыслов, идей и планов. Оскорбление от его лжи и притворства наложилось на недавнюю обиду, и я решила вступить в его игру и незаметно вылезти из темной коробки на свет.
«Надо было выведать у грузчиков номер чердачного отсека, принадлежащий министру! Наверняка, там есть, что посмотреть! Возможно, ещё произведения искусства! Лесси, подойди–ка ко мне!», – позвала я свою любезную девочку, которая, радостно виляя хвостом, прибежала с кухни в гостиную.
«Нюхай!», – дала я ей команду, подведя к приоткрытому углу картины.
Она знала своё дело – тысячи раз проделывала это, и каждый раз её чутьё не подводило. С сознанием дела любимица обнюхала полотно, треснувшую раму и упаковочную бумагу, на которую я сделала акцент, ведь если грузчики уже доставляли картины на чердак, то запах такой же оберточной бумаги должен был сохраниться и там наверху. Нос ищейки способен улавливать даже остаточные следы запахов, которые для нас, людей, давно растворились в воздухе, и я верила в успех. Оторвав кусочек от упаковки, я приказала собаке брать след.
Лесси повернула голову в сторону двери. Я чувствовала, как её мышцы напряглись, и она двинулась к выходу.
Мы вышли в подъезд. Я внимательно следила за её движениями – собачка вела меня вдоль стены подъезда, а затем стала подниматься на этаж выше. Там она задержалась и пошла вдоль коридора, но затем обернулась и повела меня обратно к лестнице. Ещё один пролёт наверх, и мы стояли у двери, ведущей на чердак.
«Умница девочка», – поощрила я Лесси, ощущая, как усиливается её напористость и как тяжело и взволнованно она дышит.
Я открыла дверь на чердак. Он представлял собой длинный полутемный коридор, по обеим сторонам которого, располагались камеры хранения жильцов дома, запертые на ключ. Лесси начала интенсивно обнюхивать воздух, двигаясь от угла к углу, пока мы не наткнулись на мастеров, ремонтировавших крышу посередине коридора.
«Сидеть!», – произнесла я.
Любимица послушалась, хотя нос её по–прежнему обследовал воздух.
– Уважаемая, здесь идёт ремонт крыши. Стройматериал повсюду, Вы не сможете пройти!
– Я аккуратно. Мне из моей чердачной камеры надо срочно кое–что забрать.
– Здесь достаточно темно, рискуете споткнуться.
– Сама виновата и буду, что полезла! – миловидно улыбнулась я мастеру.
– Не убейтесь! – пропустил он нас дальше по коридору.
Я аккуратно переступала провода электроприборов и длиннющие доски, наваленные на полу. Лесси перепрыгивала все преграды, и, высунув язык, вела меня к цели.
На какой–то момент любимица сбилась, наверное, под воздействием запаха ремонтной краски. Я поднесла к её носу кусочек оторванной бумаги и тихим шепотом сказала: «искать!».
Она тщательно обнюхала бумагу и привела меня к двери с номером 14, возле которой спокойно уселась, исполнив миссию.
«Ты ж моя умница!», – погладила я её по холке и дёрнула дверь, но запертая на ключ, она не поддалась моему наивному старанию.
«Что же делать? – взглянула я на Лесси. – Мне необходимо туда попасть!».
Девочка взглянула на меня умилительным взглядом и повернула голову вправо.
«Ты права! Мне надо быть милой с министром и выяснить всю правду, не говоря ему ни слова о том, что уже знаю!».
Я спустилась обратно в квартиру и набрала номер чиновника.
– Я думал, ты в санатории! – испуганно сказал он, подняв трубку.
– Решила, что слишком сурова с тобой и захотела всё исправить, пригласив тебя на ужин, который в этот раз приготовлю сама.
– Я же сказал тебе, что буду с дочерью и бывшей женой.
– Про бывшую супругу ты, вроде бы, не упоминал. Вот я и решила, что, может быть, мама позаботится о дочке, а я позабочусь о тебе этой ночью.
– У меня были другие планы, Принцесса!
– У меня тоже, но ты же настаивал на санатории, а я выпрашиваю вечер вдвоём!
– Ладно, – недовольно пробурчал он, – не обещаю, но посмотрю, что можно сделать! На крайний случай сходим в ресторан и останемся на ночь в отеле.
– А почему не дома?
– Владельцы квартиры ждут кое–какую доставку сегодня. Не хотелось бы быть невежливыми и мешать грузчикам. Я собирался забрать свёрток завтра и передать хозяевам.
«Ну и обманщик!», – возмутилась я его наглой ложью.
– Мешать грузчикам? Ты что, поэтому меня в путёвку отправлял, из–за того, что рабочие посылку принести собирались?
– Я час назад узнал об этом! С тобой это не было связано! – твердо отвечал чиновник, даже не запинаясь и не задумываясь.
– Тут им уже картину привезли..., но…, – хитро начала я повинно–грустным тоном.
– И? – взволновался он недосказанностью фразы.
– Я играла с Лесси и случайно оступилась об неё. Прости меня, пожалуйста! Рамочка немного сломалась.
– Насколько сильно? – задыхаясь от нервного напряжения, спросил министр.
– Край откололся.
– Надо быть внимательней к чужим вещам! Как так можно? Как мне в глаза владельцу смотреть? – на истеричных тонах заголосил он. – Что мне теперь делать? Как объясняться! Как ты могла быть так неосторожна! – всё сильнее распылялся он.
– Ну, прости меня, как и я прощаю тебя за тот вечер.
– Бог с рамой, картина цела?
– Цела, но, чтобы ты не сильно злился и не ругал меня, я готова исполнить в постели твою прихоть.
– Кхм, – подкашлянул министр и явно заинтересовался предложением. – Хорошо, я приеду, но для начала дочь с бывшей женой устрою на отдых, – поуспокоившись, добавил он.
– Буду ждать тебя, милый, и захвати фотокамеру, которую мы к морю брали, хочу сфотографировать Лесси на память.
– Твой приказ будет исполнен! – повесил министр трубку, а я отправилась в аптеку за снотворным.
***
Цикл книг "Начальница-майор":
Остальные главы "Приказано исполнить (ЧАСТЬ 2)" (третья книга из цикла)
Все главы "Приказано исполнить (ЧАСТЬ 1)" (вторая книга из цикла)
Все главы - "Личный секретарь" (первая книга из цикла)
Спасибо за внимание к роману!
Галеб (страничка ВКонтакте и интервью с автором)