Принято считать, что стилистика модерна в архитектуре Петербурга стала стремительно терять популярность к 1910-му и на смену ей пришла мода на неоклассику. Но, на самом деле, теоретические рассуждения о стилистических изменениях дело весьма и весьма относительное. В годы популярности модерна оставалось достаточно много поклонников старых эклектичных изысков, а с приходом неоклассики никуда не ушли в одночасье приверженцы модерна. Конечно стиль изменился в новых условиях. Практически все проекты стали симметричными, значительно скромнее стало декоративное оформление, появился целый набор различных неоклассических деталей , хотя характерные и легко узнаваемые черты «ушедшего» стиля вполне себе сохранились. Этот доходный дом, построенный в 1913-м на Большой монетной улице, отличный пример всего вышесказанного…
Проект его был сделан очень интересным столичным архитектором Анатолием Ивановичем Ковшаровым. Надо сказать, что самые известные работы Анатолия Ивановича совсем не многоквартирные задания, а особняки. Достаточно вспомнить роскошный особняк Брусницыных на Кожевенной линии или особняк Игеля на Каменноостровском. Впрочем творческий арсенал Ковшарова был весьма широк. Были в нем и общественные здания, и производственные корпуса, и конечно доходные дома, хотя десяток подобных проектов за 20 лет активной практики – результат более чем скромный по столичным меркам того времени. В отношении стилистики Анатолий Иванович похоже целиком ориентировался на вкусы заказчиков. Над проектами доходных домов он наиболее активно работал в период популярности модерна, правда особой оригинальностью не отличался. Большинство его подобных построек – реализация прагматичного принципа «максимальная доходность с минимальными издержками». Сам стиль был далеко не на первом месте. Хотя вот этот конкретный дом от обычных работ Ковшарова отличается как раз изящно исполненными характерными чертами стиля.
В отношении планировки тут нет чего-то необычного – симметричный прямоугольник, четко вписанный в границы участка.
А вот «внешность» - совсем другое дело. Плавные изгибы линий фасада, оригинальные и довольно сильно выступающие боковые объемы, чуть намеченные эркеры, симпатичный мансардный этаж, характерные щипцы, стильные металлические ограждении и рустовка «диким камнем» на полтора этажа – все сделано со вкусом, пусть и с отставанием лет на пять от актуальной архитектурной моды.
Парадные распланированы тоже довольно привычно с переходом в боковой флигель,
хотя интересный финский камин и рисунок лестничных ограждений тактично намекают на модерн, пусть и без особой пышности.
В общем и целом проект действительно оригинальный и наверное самый интересный вопрос в том, почему Ковшаров вдруг отказался от своего привычного подхода к доходному строительству и создал этакий эксклюзив?
Полагаю, как и в большинстве подобных случаев, ключевую роль тут играл заказчик. В данном случаем им был крупный столичный строительный подрядчик Иван Николаевич Бороздкин. Мне уже неоднократно приходилось писать, о том, что строительные подрядчики были одними из самых активных игроков на рынке жилой многоквартирной недвижимости. Они знали рынок, знали исполнителей и могли существенно экономить на издержках. Даже с учетом довольно рискованных операций, когда собственность на новостройки первоначально оформляли на собственное имя. В 1913-м Иван Николаевич владел шестью собственными доходными домами, но часть их изначально строились под продажу. Получаемые доходы просто частично компенсировали потерю времени на поиск покупателя. Если же вообще посмотреть на недвижимость Бороздкина, то не сложно заметить, что он питал слабость к стилистике модерна и был не чужд именно оригинальных, выделявшихся на общем фоне решений. Думаю эти пристрастия были определяющими и в данном случае. Вне зависимости от изменений моды. Допускаю, что этот дом Иван Николаевич тоже планировал к продаже, но разразившаяся через год мировая война внесла свои коррективы в эти планы. Уже в 1914-м Бороздкин активно распродает имевшуюся недвижимость и оставляет в своей собственности только два дома. Этот и еще один на Ординарной улице. Более того, именно сюда переезжает его семейство. У него был выбор и он выбрал именно то, что построил для него Ковшаров, а значит работа Анатолия Ивановича более всего соответствовала представления Бороздкина о красивом и комфортном жилище.
К сожалению мне не попадалась информация о том, как сложилась судьба Ивана Николаевича после революции. Об Анатолии Ивановиче известно больше. Он эмигрировал во Францию и дожил почти до 80-и. В 1927-м этот талантливый русский зодчий нашел последнее пристанище на знаменитом кладбище Сент-Женевьев-де-Буа...
Такая вот история.