Меня зовут Лара, мне 15 лет, и я обитаю в Флоренсио Варела, в самом сердце Буэнос-Айреса, в районе Генеро Аллен. То, что я собираюсь рассказать, стало настоящим испытанием для меня и моей компании – Макса, Мигеля, Хавьера и Симона, которые, к слову, на несколько лет старше меня.
С самого детства я была погружена в мир скептицизма, не веря в призраков, ведьм или любые другие паранормальные сущности. Однако мой покойный друг, ушедший из жизни в прошлом году, был настоящим мастером рассказов о ведьмах, шепча их имена, как будто боялся, что кто-то может их услышать. Он уверял нас, что ведьмы способны уловить, когда о них говорят, и его осторожность, безусловно, немного пугала меня в детстве. Но повзрослев, я заставила себя поверить, что все это – лишь вымысел. Истории, которые он так старательно создавал, были просто фантазиями… до недавнего времени.
Все началось, когда мы с друзьями решили провести неделю в старом доме моего деда. Мы искали приключения перед началом учебного года, и что может быть лучше, чем этот заброшенный дом, полный воспоминаний, с огромным садом, где мы могли бы вдоволь наиграться. Хотя никто из нас не горел желанием провести там целую неделю, мысль о том, чтобы вспомнить моего деда и посмеяться над его старыми историями, казалась приятным вариантом.
Первый день прошел довольно спокойно. Мы исследовали дом, располагались в комнатах, и в воздухе витал тот самый запах старости и сырости, который возвращал меня в детство, когда я приезжала к деду. Ностальгия охватила меня, но в основном я оставалась скептичной – как могло что-то произойти в этом знакомом мне месте?
Ночью, после просмотра фильма, мы собрались в гостиной. Это была обычная вечерняя встреча, хотя она была пропитана легким напряжением из-за обилия темноты вокруг. Когда фильм закончился, мы поднялись в свои комнаты, и тогда мы впервые услышали его.
Тихий, едва уловимый звук, исходящий с верхнего этажа. «Это, вероятно, ветер», - бросил Хавьер, и мы все согласились, стараясь отпустить нарастающее волнение.
На следующий день, после завтрака, мы решили исследовать окрестности. Сад оказался огромным, с древними деревьями и прудом в центре. Воспоминания о том, как дед водил меня ловить лягушек, нахлынули на меня. Во время прогулки Макс заметил что-то странное в одном из окон на верхнем этаже – оно было открыто, хотя никто из нас его не трогал. Когда мы поднялись, чтобы закрыть его, в комнате было ощутимо холоднее, чем в остальной части дома, и витал легкий запах, словно что-то горело. Я выглянула в окно и заметила примятую траву, как будто кто-то наблюдал за нами. В ту же ночь звуки становились все более четкими, но мы так и не могли разобрать, что они значит. Симон, всегда оставшийся верным рационалистом, предложил нам узнать больше о рассказах моего деда, хотя мне это не слишком нравилось. Мы провели ночь, изучая старые книги и заметки, оставленные им на столе. В них были рисунки закутанных фигур, упоминания о древних ритуалах и трех ведьмах, якобы живущих в близлежащих лесах.
На третий день все стало еще более странным. За завтраком Мигель заметил царапины на стенах коридора, ведущего к нашим комнатам, словно что-то острое оставило следы. Мы не помнили, чтобы видели их накануне. Макс предположил, что это могли быть мыши или какое-то животное, но царапины были слишком глубокими для таких маленьких созданий. На полу были углубления, как будто что-то стояло там.
Днем мы решились исследовать дом еще более тщательно, заглянуть в его темные уголки. В подвале мы нашли запертую комнату. Взломав замок, мы наткнулись на старый сундук, наполненный странными предметами – банками с травами, черными свечами и кожаной книгой, исписанной непонятными символами. На дне сундука лежала тряпичная кукла с красной ниткой, обмотанной вокруг шеи. Хотя все это казалось странным, мы убедили себя, что это просто отражение увлечения моего деда сверхъестественным.
Но беспокойство стало нарастать. Той ночью, когда мы ужинали, раздался громкий стук в заднюю дверь. Когда мы вышли в сад проверить, что произошло, увидели три темные фигуры на краю участка, у границы с лесом. Они стояли совершенно неподвижно, уставившись на дом. Сначала мы подумали, что это просто соседи или прохожие. Но затем одна из фигур двинулась неестественно, словно парила, а не шла. Мы попытались подойти ближе, но фигуры исчезли так быстро, что нам стало не по себе. Мы могли бы подумать, что это просто плод нашего воображения, если бы не то, что все мы видели это одновременно.
С той ночи звуки превратились в отчетливые женские голоса, доносящиеся из всех уголков дома. Они повторяли одну и ту же фразу: «Вы не должны были возвращаться». Температура резко упала, и в темноте дома начал формироваться странный туман, заставляя нас запереться в одной из комнат.
Пятый день стал настоящим кошмаром. Утром Хавьер, самый отважный из нас, проснулся с царапинами на коже, словно его ночью кто-то оцарапал. Он выглядел бледным и не прекращал бормотать о том, что видел ведьм, пришедших за ним. Мы пытались его успокоить, но он потерял сознание. Мы провели день, ухаживая за ним, но его состояние ухудшалось. Мигель и Симон настаивали на том, что нам нужно уехать, что дом проклят. Но когда мы попытались открыть дверь, она не поддавалась. Двери, казалось, были запечатаны. Мы старались сохранять спокойствие, но ночь становилась все более ужасной. Голоса усиливались, и нам казалось, что что-то движется по дому, но, исследуя, мы ничего не находили – ни звука, ни запаха, ни присутствия.
Внезапно дверь комнаты, где был Хавьер, распахнулась с оглушительным грохотом, и холодный порыв ветра погасил свечи. В темноте мы услышали резкий смех, как будто кто-то насмехался над нами, приближаясь все ближе и ближе.
На следующий день произошло самое страшное. Мы все собрались в гостиной, стараясь сохранять спокойствие, когда лампы начали мигать, словно под действием магнетизма. Медленно открылась дверь в комнату моего деда, которая до этого была плотно закрыта. Внутри было абсолютно темно, и некоторые могли бы сказать, что мы ничего не видели, что это всего лишь плод воображения. Но я знала, что видела силуэты – три закутанные фигуры, медленно выплывающие из комнаты, парящие в воздухе всего в нескольких сантиметрах от пола. Их лица оставались неразличимыми, но мы чувствовали их присутствие, как будто они протягивали к нам свои длинные руки.
Одна из них заговорила, ее голос напоминал скрип сухих листьев: «Это наше место, и вы были предупреждены. Если не уйдете, будьте готовы к последствиям». Страх парализовал нас, мы не могли двигаться, не могли произнести ни слова. Мы чувствовали, как что-то высасывает нашу энергию, оставляя нас совершенно обессиленными. Затем фигуры исчезли в воздухе, оставляя нас в смятении.
Последний день стал гонкой со временем. Хавьер едва держался на ногах, его раны становились все глубже. Мы знали, что не можем оставаться там ни на одну ночь больше, но дом не позволял нам уйти. В отчаянии мы начали уничтожать все, что казалось связанным с паранормальным: разбили сундук в подвале, сожгли свечи и травы, разорвали тряпичную куклу. Когда мы это делали, дом, казалось, содрогался, издавая крики, которые, казалось, исходили из самих стен, как будто он был живым, как будто плакал.
Когда кто-то, наконец, открыл дверь, мы поняли, что можем уйти. Мы выбежали, не останавливаясь, пока не оказались далеко от него. Оглянувшись, почувствовали, что воздух стал менее напряженным, как будто пересекли невидимую границу.
Несмотря на то, что мы были измучены и напуганы, никто из нас не мог перестать смотреть на дом, который выглядел совершенно нормальным при свете дня. Но я знала, что никогда туда не вернусь.
Хавьер все еще был в ужасном состоянии, его раны становились все глубже. Мы отвезли его в ближайшую больницу, но врачи не могли объяснить, что с ним происходит. Они говорили о лихорадке, но это явно было не так. Они спрашивали, подвергался ли он воздействию каких-либо химических веществ, но у нас не было ответов. То, что происходило с Хавьером, не имело логического объяснения.
После того как мы оставили Хавьера в больнице, мы собрались у Симона. Никто не мог уснуть, атмосфера оставалась мрачной. Мы знали, что то, что пережили в доме моего деда, было не просто паранормальными явлениями – там было что-то более глубокое, темное, о чем мой дед знал, но никогда не рассказывал.
В ту же ночь мы решили исследовать это глубже. Листая страницы кожаной книги, мы наткнулись на записи, написанные моим дедом. Некоторые из них были обычными, но были и заметки о его собственных встречах с ведьмами, которые, по его словам, жили в окрестных лесах.
Он описывал, как, движимый желанием найти доказательства легенд, однажды ночью он наткнулся на круг из камней в лесу, и в его центре стояли три закутанные фигуры. Хотя он не мог понять их слова, дед был уверен, что стал свидетелем древнего ритуала.
После этого он стал получать визиты ведьм в своих снах, призывая его вернуться к кругу. Но он так и не решился. Вместо этого он посвятил свою жизнь сбору историй о ведьмах, пытаясь понять то, что видел. Его записи обрывались, словно он пытался что-то сказать: «Не говори о них, не называй их имен. Знание – это ноша, и те, кто ищет ответы, должны быть готовы платить цену».
Когда мы прочитали это, все стало на свои места. Мой дед не просто увлекался ведьмами – он стал свидетелем чего-то настоящего и опасного. И теперь ведьмы вернулись, вовлекая нас.
После этой ночи Макс, Мигель и Симон пытались вернуться к нормальной жизни, но я не могла избавиться от мысли, что есть что-то еще, не завершенное. Я не могла это отпустить.
В последующие дни я несколько раз пыталась подойти к дому деда, но не осмеливалась войти. Каждый раз, когда приближалась, чувствовала присутствие, как будто кто-то наблюдал за мной из окон.
Затем Макс позвонил мне. В его голосе был страх, который он сдерживал. Он рассказал, что с тех пор, как мы ушли, ему снятся кошмары. В этих снах он оказывается в круге из камней, окруженный ведьмами, которые молча зовут его.
Я поняла, что это еще не закончилось. Но зачем? Мы попытались снова собраться вместе, но Мигель не ответил. Его семья сказала, что не видела его несколько дней, и страх охватил нас.
Той ночью, охваченные страхом и отчаянием, мы решили его искать, хотя и не знали, где он. Единственное, что осталось – это дом деда. Мы прибыли туда ближе к вечеру, и дом выглядел еще более зловещим. Когда мы подошли, внутри начал мигать свет.
Фигура в дверном проеме – это был Мигель. Мы не могли поверить своим глазам. Он стоял неподвижно, глядя на дом, словно не видя нас. Его кожа была бледной, одежда – грязной, как будто он несколько дней блуждал где-то.
Когда мы прикоснулись к нему, его тело оказалось холодным. Мы пытались говорить с ним, но он не реагировал. Он находился между нашим миром и тем, где обитают ведьмы. В конце концов, мы смогли вывести его из дома и отвезти в машину.
Всю дорогу Мигель молчал, просто глядя в пустоту. В больнице врачи не могли объяснить, что с ним не так. Физически он был здоров, но его психическое состояние оставалось загадкой – он находился в каталептическом ступоре.
Той же ночью, ожидая в больнице, в коридоре начали мигать лампы. Я увидела тень, фигуру, словно закутанную, проходящую мимо окна палаты Хавьера. Мы знали, что не в безопасности, что ведьмы не остановились.
После этой ночи мы решили, что не можем продолжать жить в страхе. Кто-то уехал к родственникам, но я вернулась через неделю. Каждый пытался справиться с последствиями, но Мигель так и не пришел в себя. Врачи говорили о шоке, но мы знали правду – ведьмы забрали его, оставив в том ужасном месте.
С тех пор я ищу ответы, не знаю, сталкивался ли кто-то с подобным. Я понимаю, что многие сочтут это вымыслом, но для меня это реальность, которую я переживаю каждую ночь, умоляя вернуть нормальную жизнь. Что ведьмы хотели от нас? Почему все вышло из-под контроля?
Буду рад вашим пожертвованиям -